командовать им.
«Тогда зачем она здесь? Снейп сказал, что она из Министерства?»
— Поттер, это Нимфадора Тонкс, аврор-стажёр из Министерства и выпускница Хогвартса, среди прочего. Мисс Тонкс, это Гарри Поттер. Я буду в своей лаборатории, если вам что-нибудь понадобится.
— Спасибо, профессор Снейп. Я уверена, с нами всё будет в порядке, — она широко улыбнулась вечно хмурому профессору, а тот сердито зыркнул в ответ на её беспардонность.
«Она никогда не вырастет. Если подумать, я получил к уже привычному дерзкому сорванцу эту… э–э–э… юную особу».
Гарри смотрел, как Снейп уходит, со странным чувством предательства. Теперь он остался наедине с мисс Тонкс и по-прежнему не имел ни малейшего представления о том, что она здесь делает.
— Салют, Гарри! Я слышала, ты метаморф!
— А… а что…? — Он не думал, что это оскорбление, но…
О! Гарри увидел, как у женщины (девушки?) нос удлинился, затем снова укоротился, а её пышные каштановые волосы превратились в изумрудно-зелёные кудряшки, которые тут же сменились мягкими прядками цвета жевательной резинки.
Девушка…
«Определённо девушка. У кого ещё, бога ради, могут быть розовые волосы?!»
…широко улыбнулась, когда Гарри воскликнул:
— Оу! Круто! Вы такая же, как и я!
Внезапно Гарри пришло в голову, что он может выглядеть так, как захочет, в любой момент — это не обязательно должна быть полная маскировка или способ спрятаться, это может быть, скажем, некий стиль.
«Не модничать, просто… выглядеть. Совершенно по-мужски — хотеть хорошо выглядеть».
Гарри сосредоточился, и его собственные непослушные волосы сменились вьющейся чёрной гривой аж до талии.
— Здо́рово! — одобрительно улыбнулась Тонкс. — Хотя и непрактично. Держи, — она протянула резинку для волос.
— Э-э-э… — Гарри сообразил, что понятия не имеет, как привести волосы в порядок.
— Ой, ну конечно, тебе же никогда раньше не приходилось укладывать волосы, правда? — засмеялась Тонкс. — Не возражаешь, если я покажу?
Едва Гарри кивнул, Тонкс схватила его за плечи и развернула так, чтобы видеть волосы. Гарри не понравилось, что она стоит у него за спиной…
«Думаю, на сегодня с меня хватит».
…но пока он стоял смирно.
— Вот, всё, что тебе нужно сделать — продеваешь волосы вот так, затем скручиваешь их и протягиваешь в другую сторону. И так несколько раз, пока резинка не затянется и… вуаля! — Она развернула Гарри обратно, и он, расслабившись, рассмеялся.
— Профессор Снейп позвал вас сюда, чтобы научить меня завязывать волосы?
Тонкс безудержно расхохоталась вместе с ним.
— Среди прочего. Ты уже придумал, как изменить свой голос?
Гарри покачал головой.
— А вы знаете, как это сделать?
— Конечно. Просто подумай о том, как ты хочешь, чтобы звучал твой голос, примерно так же, как ты представлял, как будет выглядеть твоё лицо.
Что ж, это звучало несложно.
— Ладно, — Гарри подумал о голосе Тонкс, лёгком, женственном и весёлом, и ощутил привычное зудящее, тянущее чувство в горле. Он продолжал концентрироваться, пока это чувство не исчезло, а затем попробовал. — Салют, Тонкс!
И вздрогнул. Это так странно!
— Вау, сработало! Клёво!
— Это странно! — Тонкс рассмеялась, услышав, как Гарри говорит её голосом. — Но весело!
— Вы пробовали так раньше? — осмелился спросить Гарри.
— О, конечно, только никогда с другим метаморфом. На самом деле ты единственный, кого я знаю, хотя уверена, что где-то тут есть ещё парочка.
«Парочка? Нас так мало? Чёрт. А я-то решил, что её присутствие здесь означает, что я не такой урод, как думал».
— Так вот почему Снейп привёл вас сюда? Потому что мы такая редкость?
— Отчасти. Честно говоря, мне кажется, он думал, что тебе это понравится. Я знаю, чего хочу! Что ты будешь делать со своими волосами?
— Не знаю. Мне на самом деле не нравится, когда они короткие, но и хочу ли я длинные… Или чёрные… А можно сделать любой цвет?
— Ага. Почему-то волосы можно сделать даже отдалённо непохожими на натуральные, а коже придать странные оттенки труднее, может, потому, что она более «живая», чем волосы. Знаешь, тебе не нужно напрягаться, чтобы изменить их оттенок — просто представь, как ты хочешь выглядеть, не слишком задумываясь о том, насколько это отличается от твоего собственного цвета, и он должен просто переключиться.
— О, ладно. С этой стороны вроде как проще.
— Да, мне потребовалось немного времени, чтобы понять это. А вообще значительно труднее подделать кого-то намного большего или меньшего, чем ты сам. Я могу это сделать, но через час или около того устаю. Когда я была маленькой, я вообще не могла так делать. Честно говоря, я действительно не знаю, как работает метаморфизм. Ты должен рассказать мне всё, что узнаешь об этом — я даже не могу сделать вид, что знаю всё!
— Значит, мы ещё увидимся? — Гарри понравилась Тонкс. Чем больше они разговаривали, тем больше он понимал, что она ещё не взрослая, и расслаблялся.
— Конечно. Я найду тебя, когда в следующий раз приеду в Хогвартс, и ты расскажешь, что у тебя получилось. Не говори профессору, что я это сказала, но метаморфизм великолепен для розыгрышей. На третьем курсе я пришла в Большой зал, похожая на живую версию Биннса, и села на его место. Все остальные профессора уставились на меня, но он сам даже не заметил и уселся прямо на… — она вздрогнула. — Никогда не садись на место призрака. Это жутко.
Гарри усмехнулся.
«Хм… розыгрыши. Кого бы ему сымитировать?»
Гарри понимал, что придётся изучать «объекты», их поведение, манеры… он подумает об этом.
«Теперь я даже голос могу изменить! Круть!»
Вернувшийся два часа спустя Северус обнаружил, что очень счастливый Гарри Поттер и Нимфадора Тонкс по очереди принимают различные облики и высматривают друг у друга, что бы перенять. Гарри превратился в старую ведьму, с длинными грязными седыми волосами и огромным бородавчатым носом, в то время как Тонкс наблюдала (либо так, либо Гарри принял обычную внешность Тонкс, пока Тонкс изображала ведьму — Северус не мог разобрать, кто есть кто).
«Это будет интересно».
Тонкс восприняла появление Северуса как сигнал к отъезду и вернулась в Министерство, пообещав заглянуть ещё. Гарри снова стал похож на Гарри, на этот раз без усилий, и едва заметно робко улыбнулся.
— Спасибо, сэр. Она мне понравилась!
— Похоже, что так, — Северус почти улыбнулся в ответ. — Вы узнали что-нибудь новое?
— Да,
