есть. Вдруг этот ключ и вправду важен?
– Что такого особенного в этом ключе? – спросила Ниобе.
– Это неотъемлемая часть Избранного.
«Ключ – часть Избранного. Исчерпывающее объяснение, – подумала Ниобе. – Спаркс наверняка придумал бы какую-нибудь пошлую шуточку касательно этого...»
– А ты не можешь сделать другой ключ? – решил узнать Призрак. Видимо он уловил настроение капитана и тоже не горел желанием влипать в очередные неприятности.
– Его можно использовать только один раз! – ответил Мастер Ключей. – И если они это сделают, наступит конец всему!
Призрак и Ниобе переглянулись. За столько лет совместной работы они понимали друг друга без слов. И сейчас обоим стало понятно, что до окончания их сегодняшнего приключения ещё очень далеко…
***
– ...Легилименс! – я ожидал увидеть воспоминания агента, но вместо этого в голову ворвался огромный поток зашифрованной информации, представленный в виде зелёных и золотых символов.
Продолжая удерживать своей волей заклинание, я захотел понять, что же эта информация значит. На Навуходоносоре я изучил лишь азы программирования, потому девяносто процентов поступающих данных я не понимал. А остальные десять были откровенным системным мусором.
Осознав тщетность своих попыток, я решил изменить тактику взлома разума программы. Думается мне, узнать ответы возможно, если наводить агента на нужные пласты данных путем задавания тех или иных вопросов, а также дополнительной стимуляции одним из Непростительных.
– Империо!.. – крикнул я, вкладывая всю волю и твердо уверовав в нужный результат. – Раскрой свой разум! Покажи то, что я хочу увидеть.
Я ожидал увидеть хоть какие-то воспоминания или образы, но тщетно. Поток информации лишь усилился, а голову будто разрывало изнутри.
В своем разуме я тотчас создал особую область, куда начал загружать данные для последующей обработки в будущем. Эдакий вариант временной архивации.
– Твоя воля подчиняется мне, – продолжал я сеанс мозголомства. – Ты хочешь...
Внезапно меня сбивают с ног. Я влетаю в стену и чувствую хруст рёбер. Падая в лужу, с удивлением замечаю, что Смит тогда не вырвался из под контроля, просто на сцене появился новый агент, как две капли воды похожий на Смита. Он и отправил меня в полёт.
Светляк под потолком теряет яркость, после чего начинает мигать, грозя потухнуть окончательно. Я обновляю его, дабы не остаться беспомощным во тьме.
Кинув на себя исцеление, я вскакиваю на ноги, но лишь затем, чтобы получить удар в челюсть, затем ещё один, и ещё…
«Акселерейт»
Мир вокруг замедлился и на следующий удар Смита я успел среагировать, увернувшись.
Кулак агента угодил прямиком в трубу, из которой тотчас заструилась вода. Я же аппарацией ушёл на несколько метров в сторону.
Первый Смит, схватившись за голову, зарычал, после чего на полном ходу двинулся… к связанным полицейским.
«Видимо, сеанс Легилименса с Империо не прошёл бесследно» – мелькнуло у меня и я не сдержал улыбки.
Однако в следующий миг улыбка сошла на нет. С двух сторон тоннеля послышался топот множества каблуков и вскоре в не самом широком коллекторе образовалось столпотворение агентов.
Их было много. Десятки. И все выглядели в точности, как Смит.
«Если эта толпа набредет на наших, то ребятам конец...»
Первый Смит склонился над одним из полицейских и ударил того в грудь...
Что было дальше с этим умалишённым не имею ни малейшего представления, ибо Второй Смит, как и остальные клоны, устремился ко мне. Я же навесил пару щитов и разразился пулеметной очередью различных заклятий.
Но вся неприятность в том, что агенты – не штурмовики, их реакция и физические характеристики на совершенно ином уровне. Не знаю, кем стал Смит, но то, что его возможности на уровне, а то и превосходят обычных агентов – это факт. Да и места для маневра маловато. Поэтому меня зажали...
Первые ряды Смитов с лёгкостью уворачивалась от разноцветных лучей, что срывались с моих рук. Их собратья, стоявшие позади, попадали под Ступефаи, Редукто, Бомбарду и прочий спам, но очень быстро последствия заклятий сходили на нет из-за их резистентности к моей волшбе, а повреждения начинали регенерировать.
Несколько агентов осмелели и ринулись в ближний бой. Пара ударов – и щиты слетели. Я понял, что запахло жареным и решил трансгрессировать, но один из Смитов ухватил меня за руку, а второй внезапно ударил мне ладонью-лодочкой в грудь…
Удара я почти не почувствовал, однако вдруг дыхание перехватило, а в груди стало очень холодно.
«Почему не могу аппарировать?..»
Я опустил взгляд и с ужасом обнаружил на своей рубашке большую черную кляксу, что расползалась по моему телу. Вязкая чёрная жижа распространялась от руки Смита, что погрузилась в мою грудь.
– Пришла пора объединения, мистер Эриксон, – протянул Смит. – Теперь мы с вами будем едины…
Черная, с зеркальными отблесками, субстанция постепенно покрывала тело новой жертвы Смита. Чудесно! Совсем скоро он заполучит все знания и умения этой странной аномалии, а к его клонам прибавится еще один, делая Смита гораздо сильнее.
Смит сам не знал, каким образом стал способен к самокопированию и поглощению других. Видимо, Избранный как-то повлиял на его код, перезаписав оный и внеся ошибки. Однако это неважно. У бывшего агента появилась цель: он хочет получить полную свободу и выйти, наконец, в реальный мир. Для этого нужно поглотить все, стать чем-то большим, чем просто вирус. Стать одним целым с системой. Стать самой системой. Стать Матрицей. И сейчас он сделает очередной шаг к своей цели.
— Пришла пора объединения, мистер Эриксон. Теперь мы с вами будем едины.
Смит оскалился в предвкушении. Он помнил этого пробужденного. Помнил их первую встречу. «Скорее всего, я просчитался. И вирус, засевший в этом парне, никуда не делся. Он выжил. Несмотря на форматирование памяти. И эта программа смогла выйти в реальный мир…»
Это казалось невозможным, но тем не менее глупо отрицать очевидное. Такие вещи не мог творить обычный человек. А Избранный в Матрице может быть лишь один. Чем бы это ни было, оно теперь станет частью Смита, усиливая его, давая все навыки и опыт… А внешняя оболочка в реальном мире опустеет. Тело впадет в кому, станет эдаким живым трупом. Конечно, лучшим вариантом было бы перехватить
