— А теперь?
— Теперь… Теперь я надеюсь, что меня освободят, — без обиняков заявил вампир. — Мне очень надо поговорить со своими, и вообще, этот Темный Лорд показал, что достоин, чтобы Камарилья вставила ему палок в колеса. Уж не знаю, на что он рассчитывал, похищая меня, может, думал, что заложник станет весомым аргументом. Так вот, он явно не в курсе законов, которым подчиняется наше сообщество…
Гарри еще раз оглядел пленника, насколько он понял, тот пробыл тут от силы дня два, и толком поработать с ним то ли не успели, то ли еще не собрались. Все время беседы он держал свою ментальную защиту на самом высоком уровне, но собеседник и не думал прибегать к каким–нибудь трюкам вроде Убеждения… Используя подобные способности, опытные вампиры вполне могли уговорить человека прыгнуть с крыши, а если его собеседнику действительно более пятисот лет, то… Но тот вел себя спокойно и мирно, и, кажется, даже немного опасался его. Гарри вынужден был признать, что это ему немного льстило.
— Ну, а если я тебя освобожу, то не полезешь ли кусаться, оголодал, мол…
— Хм… Я уж начал, было, думать, что ты не страдаешь обычными для твоего народа предрассудками… — с определенной досадой покачал головой вампир.
— Страдай я этими предрассудками, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.
— Даже так… Что же, учитывая то немногое, что я сумел в тебе прочесть, и, как следствие, все то, что осталось для меня загадкой, — нападать на тебя было бы редкостной глупостью.
— По крайней мере правдоподобно, не знаю, искренне ли, но ладно, — и Гарри начал одни за другими снимать чары с оков, а потом убрал и сами скобы…
На следующее утро передовица Пророка была украшена уже хорошо известной Гарри картиной: голая каменная стена, к ней железными гвоздями приколочены два тела, Черные метки на их предплечьях хорошо видны, над ними красуется короткая надпись, а сверху тоже реет немного подправленный Знак Мрака.
«Лженаследник — берегись!» — в качестве заголовка использовалась оставленное им послание. А под ним еще одна фотография, в этот раз только Метка, крупным планом, на самый первый взгляд тот же внушающий ужас Знак, что вновь появился по всей стране меньше недели назад. Но присмотревшись можно легко заметить существенные различия, прежде всего: рот черепа закрыт и передняя часть перекушенной пополам змеи падает куда–то вниз. Дальше, сам череп выглядит как–то потрепано, если быть очень внимательным, то можно разглядеть трещину в челюсти… Создавая эту картину, Гарри хотел передать следующую идею: этот череп разинул пасть, а потом получил молодецкий удар в челюсть и прикусил свой змеевидный язык самым радикальным образом. Похоже, ему это удалось.
В следующей за этим статье было на удивление мало соплей и демагогии, хотя без них, ясное дело, тоже не обошлось. Мракоборцы прибыли на место всего через восемь минут, после того как он оттуда отбыл. Что и не удивительно — прежде чем аппарировать назад, он устроил рядом с этим домом весьма и весьма заметный выброс магической энергии, который Министерство просто не могло проморгать. Проникнув внутрь через главный вход, где не обошлось без инцидентов, стражи правопорядка обнаружили внутри много всего интересного, в том числе его барельефную композицию. Миссис Эйвери, чья Метка не осталась незамеченной, ныне начала давать показания, но не могла удовлетворить любопытство следователей касательно этой ночи. Как было сказано журналистам в коротком заявлении, кто–то очень умелый поработал с ее памятью и памятью ее сына.
Темница тоже была обнаружена, и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы найти связь между этой историей и притоком пациентов в госпиталь Святого Мунго. О Константине, понятное дело, никто ничего не знал, сия личность, будучи избавлена от кандалов, заявила, что за ней долг, который она надеется однажды оплатить… После этого вампир буквально испарился, обозвав его перед самым исчезновением «мисс Поттер» и оставив Гарри решать в одиночестве, что же с ним делать.
Так же в этой статье говорилось и о денежной стороне этой истории. Следователи, проявив несвойственную им прыть и решительность, добились от гоблинов отчетности о финансовом состоянии семьи Эйвери. Как сообщалось, они обнаружили несколько переводов уже месячной давности, явно спонсирующих темные делишки, чему совсем не удивились. Но они так же обнаружили, что в эту же ночь, вероятно, прямо перед своей гибелью, Эйвери выписал еще два чека, по двадцать тысяч галлеонов каждый. Один на счет всем хорошо известной больницы, а вот над вторым следователи поломали головы. Эти двадцать тысяч были переведены в фунты и направлены… потребовалось привлечение Отдела по связям с маглами, чтобы понять значение «Международного Красного Креста». Гарри чуть улыбнулся, ему вспомнилось недоумение на лице Эйвери, который тоже не понимал, на чей счет он переводит выкуп за жизнь своей семьи…
На этом основанная на фактах часть статьи заканчивалась и начинались неизбежные пережевывания произошедшего. Но, судя по всему, все склонялись к мысли о появлении некоего «борца за справедливость» с довольно таки радикальными методами. Министерство, от лица которого сейчас говорила мадам Боунс, обещало разобраться…
Но, судя по лицам его родителей, те уже разобрались — в конце концов, провести параллель было, как дважды два — четыре…
Мистер и миссис Поттер собрались учинить изрядный скандал и промыть мозги своей, или не своей, дочери, или не дочери, но их планам не суждено было сбыться. Полли с ходу пошла в наступление и ответила на все их вопросы, упреки и обвинения еще до того, как они успели хоть что–то сказать. Доводы были следующими.
Да, все это ее рук дело, но они могут даже не пытаться упрекать ее или наставлять на путь истинный. Во–первых, это — война, и этим все сказано. Во–вторых, не было никаких пыток, которым предположительно подверглись оба элемента его архитектурной композиции. Что бы там ни писал Пророк, эти двое умерли быстро и безболезненно. В-третьих, если довод «это война» не кажется им стоящим, то внимание следует уделить не двум умершим вчера подонкам, а полусотне людей, которых вырвали из темницы, где их наверняка ждала мучительная смерть.
Тут Гарри сделал короткую паузу, чтобы набрать побольше воздуха, но Поттеры не успели воспользоваться представившейся возможностью, так как он тут же продолжил, упредив все попытки заявить что–нибудь вроде: идти на войну — это не для детей. Гарри согласился с этим утверждением, но добавил, что именно в данном случае оно не действует, ибо в этом мире нет никого более подготовленного ко всему этому, чем он. Точка.
На этом обсуждение, понятное дело, не закончилось, но все почувствовали, что тема уже исчерпана. А Гарри, как бы между прочим, упомянул, что не собирается останавливаться на достигнутом.
Второй свой выход Гарри назначил на следующий вечер, поскольку хорошо понимал, что две ночи подряд — это слишком. Да и мистер и миссис Поттер все же нуждались в каком–то… утешении, что ли. К тому же, на этот день было назначено слушание Визенгамота по поводу его анонимно посланных воспоминаний касательно Долорес. Хотелось узнать, чем дело кончится… Гарри бы не отказался побывать там, но слушание было закрытым. Лишь пара особо везучих журналистов получили право присутствовать. Будь Гарри в более решительном настроении, он бы, наверное, нашел способ пробраться в Зал Заседаний, но тут просто махнул рукой.
Ответы прибыли через несколько часов вместе со специальным выпуском Пророка. «Кандидат на пост Министра Магии признан виновным в коррупции и злоупотреблении служебным положением!» — гласил заголовок. Гарри с большим интересом погрузился в чтение, как выяснилось, все время до слушания Амбридж не уставала твердить о своей невиновности, отказываясь при этом от Сыворотки Правды. Само собой разумеется, всем это показалось в высшей степени подозрительным. Гарри с грустью констатировал, что Жаба не могла пожаловаться на несправедливость суда, ей дали возможность дать показания и применили Сыворотку… Двойные стандарты магического мира, ее будем судить честно, а вот подростка, которому не исполнилось и семнадцати, лучше сразу в Азкабан… Гарри поспешил захлопнуть дверь перед воспоминаниями.
Дальше началось основное веселье, испив Сыворотки Долорес чистосердечно призналась, что понятия не имеет ни о каких дементорах, «Круциатусах» и Кровавых перьях, применяемых к детям. На том бы все могло и кончиться, но когда в Зале начали совещаться, случайно оброненную кем–то фразу вроде «она, похоже, не сделала ничего плохого» еще не отошедшая от Сыворотки Долорес приняла за вопрос…
Ну и все узнали, сколько раз она брала, а то и вымогала взятки и за что, сколько разных делишек она провернула, в основном за спиной у Фаджа… Короче, получила Амбридж десять лет, и ее поспешили отослать, как можно дальше и сколько возможно быстрее. А потом задались вопросом, который, по–хорошему счету, должен был возникнуть много раньше: «Так кого же теперь в Министры?» И тут вызвался Люциус Малфой, который как–то ухитрился проникнуть на слушание, перешедшее в заседание, что, впрочем, совсем не удивительно, ибо Гарри предусмотрительно отослал свои воспоминания и ему… Скажи кто Поттеру месяца четыре назад, что он будет помогать представителю этого семейства добиться кресла Министра, он бы посчитал того психом. А тут… Малфой казался подходящим кандидатом. «Совсем я с цепи сорвался, в своем мире устроил на пост того, кто мне выгоден, теперь и здесь…» — усмехнулся про себя Гарри.
