alexz105 - Гарри Поттер и темный блеск

Выбравшийся из камина Гарри радостно улыбнулся директору и огляделся по сторонам. В кабинете все было по–прежнему — за исключением портретов, значительная часть которых пустовала. Другие крепко спали и даже прибытие подростка их не разбудило. Только Финеас Найджелус смотрел со своего потрета на Гарри, и в глазах бывшего директора явно читалась насмешка. Впрочем, для гриффиндорца это было не важно. Бывшие слизеринцы по–другому смотреть и не умели.

Дамблдор с улыбкой показал Гарри на кресло у стола и пододвинул к нему чашку ароматного чая, печенье и знаменитые Лимонные Дольки. Гарри с благодарностью принял чашку, а Гарольд стремительно нырнул в подсознание. Рисковать было нельзя, а в намерениях директора он не сомневался. Глаза Дамблдора хищно следили за Поттером, и Гарольду стало досадно, что он раньше не замечал этот плотоядный блеск. Неужели он был таким простодушным кретином? Обидно.

Гарри сделал глоток чая и глаза его остекленели.

— Расскажи мне, Гарри, — начал допрос директор, убедившись, что Веритасерум подействовал, — кто дал тебе зелье, после которого ты потерял сознание?

— Снейп, — ответил юноша.

Дамблдор был ошеломлен.

— Ты уверен?

— Конечно, он дал мне фиолу, и сказал, что я должен выпить это зелье, иначе умру.

— Умрешь?!

— Ну да. Он намекал на памятник в Годриковой Лощине.

— И ты выпил?

— Да, сэр. Но не сразу, а когда оказался у Дурслей.

— Как у Дурслей! Они же… — Дамблдор оборвал свое восклицание и несколько мгновений раздумывал. Гарри равнодушно молчал. Наконец директор задал следующий вопрос:

— Что ты последнее помнишь, перед тем как оказаться в Мунго?

— Я выпил это зелье у себя в комнате, потом сразу стало темнеть в глазах… все, больше ничего.

Директору хотелось пошарить в голове у подростка, но одновременно с Веритасерумом этого делать было нельзя. Дамблдор вздохнул, поставил перед Поттером другую чашку, и произнес, направив палочку между глаз Избранного: «Обливиэйт!». Потом обогнул стол, капнул пару капель зелья снимающего действие Веритасерума парню в приоткрытый рот, и вернулся в свое кресло.

Гарольд, съежившись в подсознании, почувствовал пакет воспоминаний, только что появившийся рядом с ним. Блин, да это же воспоминания Гарри о допросе под Веритасерумом. Ха, значит, Обливиэйт не стирает воспоминания, а только перемещает их из активной памяти в подсознание. Странно. Надо подумать, что из этого можно извлечь. Так, посмотрим, что там спрашивал старый интриган, и что в ответ накосячил его младший брат по разуму!

Пока Гарольд крутил в убыстренном темпе беседу, Гарри очнулся и сфокусировал взгляд на Дамблдоре. Директор сидел с тревогой следил за подростком:

— Как самочувствие, Гарри? — спросил директор с наигранным облегчением, — похоже, у тебя был короткий обморок.

— Я не знаю, что со мной, сэр, — расстроено сказал Гарри.

— Ничего, Гарри, — по–отечески улыбнулся Дамблдор.

Гарольд закончил просматривать беседу и с удивлением обнаружил рядом еще одно воспоминание. Посмотрев его начало, он обалдел. Воспоминание относилось к первому курсу, и в нем Дамблдор рассказывал Гарри, лежащему в больничном крыле после схватки с Квиррелом, что он вернул философский камень Фламелю. Пардон! Но ведь он точно помнит — директор сказал ему, что камень уничтожен. Гарольд почувствовал, что подобных воспоминаний здесь десятки. «СТАРАЯ СВОЛОЧЬ! СКОЛЬКО ЖЕ РАЗ, ТЫ УРОДОВАЛ МОЮ ПАМЯТЬ?!» — Гарольду хотелось отодвинуть тупого младшенького и разобраться с Главой Визенгамота не по–детски! Мысленно скрипнув зубами, он сдержался, и со смесью любопытства и отвращения начал просматривать другие воспоминания Гарри, задвинутые мерзким интриганом в подсознание.

Тем временем Дамблдор рассказывал открывшему от удивления рот Избранному, что беспамятство его продолжалось больше двух месяцев. Что через девять дней начало нового учебного года. Что он, Дамблдор, обыскал всю страну в поисках Гарри. Что поведение Снейпа очень подозрительно, тем более что он скрылся и неизвестно где находится.

В конце беседы Дамблдор пообещал Гарри сюрприз и театрально пригласил кого–то зайти к нему в кабинет. Дверь кабинета открылась и в кабинет, весело улыбаясь, вошли Артур, Молли, Рон и Джинни Уизли, а за ними — Гермиона Грейнжер.

Молли сразу заключила вскочившего подростка в объятия, смеясь и плача от радости. Артур тепло потрепал его по плечу. Сильно выросший за лето Рон, пробасил ломающимся голосом: «Здорово, дружище!» — и стиснул Гарри в дружеском объятии. Слегка помятый, но радостно–возбужденный встречей с друзьями Гарри кинулся к девушкам, но на последнем шаге затормозил. Они стали такие взрослые и красивые! Гарри похлопал глазами и неуверенно пожал протянутые ему руки. Он был рад и смущен одновременно. Правда, на его взгляд, держались подруги как–то странно. Они приглядывались к Гарри, как будто в нем что–то искали и не находили. Джинни выглядела слегка расстроенной, а Гермиона наоборот, довольной.

Дамблдор, наблюдавший за встречей со стопроцентным умилением и благодушием, обратился ко всем:

— Ну что ж, друзья, вы снова вместе! Я пригласил вас в Хогвартс, чтобы вы могли встретиться с Гарри, которому этим летом опять выпали нелегкие испытания. Осталось несколько дней до начала учебного года. По правилам до первого сентября ученики не могут находиться в замке, поэтому для Гарри снята квартира в Хогсмите. Она будет находиться под защитой авроров днем и ночью. Если вам разрешат родители, то можете присоединиться к Гарри и провести оставшиеся дни вместе. Я уже послал туда пару домовиков, чтобы привести все в порядок, а еду вам будут доставлять из Хогвартса. Артур и Молли, надеюсь, вы не возражаете? А тебе, Гермиона, надо будет сначала спросить разрешения у родителей и подготовиться к новому учебному году.

— И еще, — профессор сделал театральную паузу, — так как Гарри больше не вернется к своим немагическим опекунам, а его появление в Косой аллее в ближайшее время небезопасно, школа Хогвартс выделяет для Избранного сто галеонов для покупки всего необходимого, включая новую волшебную палочку!

Джинни и Гермиона были искренне рады, а по лицу Артура и Молли скользнула тень. В глазах Рона на мгновение мелькнуло нечто, очень напоминающее черную зависть. Дамблдор с удовлетворением пронаблюдал все физиономические оттенки на лицах Уизли и забил последний гвоздь:

— Молли, можно попросить тебя сделать для Гарри все необходимые покупки? Вот тебе семьдесят галеонов. Остальные тридцать пойдут на новую мантию и палочку. Держи, Гарри! Я попрошу Олливандера и мадам Малкин приехать прямо в Хогсмит. Гарри, ты сам расплатишься с мастерами. Надеюсь, тебе не придется торговаться.

— Ну что вы, конечно, нет, сэр, — восторженно сказал Гарри.

Молли скривилась, а в глазах Рона полыхнула уже откровенная ненависть.

— Ну что ж, ступайте, — сказал довольный собой Дамблдор, — у ворот вас уже ждет сопровождающий аврор. Надеюсь, его имя тоже будет для вас приятным сюрпризом.

Гарри тепло поблагодарил директора, Артур пожал Альбусу руку и все вышли из кабинета. Дамблдор сел обратно в кресло:

— Стоило тратить такие деньги за такую тупую информацию. Да, Фадж не прогадал. Впрочем… я знаю, кто со временем возместит мне мои затраты.

Гарольд занял обычную наблюдательную позицию и сразу почувствовал остаточное действие Веритасерума на Гарри. Подросток шел, слегка покачиваясь и задевая то одним, то другим плечом стены и косяки дверей. У Гарольда возникло ощущение тошноты. Мысленно сморщившись, он вспомнил старый ученический анекдот про трехглавого дракона: «Как пить, так вдвоем, а как блевать, так вместе!»

На выходе из Хогвартса Гарри увидел знакомые розовые волосы, чудовищно сочетающиеся со строгой формой аврора:

— Тонкс, — воскликнул он и радостно побежал вперед.

Ремус Люпин наблюдал с крепостной стены Блэк–мэнора за Упивающимися. Отряд — на глаз двадцать пять — тридцать бойцов — бродил по склону холма, внимательно его осматривая. Иногда кто–то из Упиванцев подходил к самому рву, но неизменно сворачивал в сторону, не дойдя до цели каких–то два фута. Магия замка работала безотказно. Слуги Темного Лорда шарили в нескольких десятках ярдов от Блек–мэнора и не видели его! Не видели рвов, земляных накатов, высоких стен из черного базальта. Не видели высокого мрачноватого донжона с реющим флагом рода Блэков.

Да, защита была хороша. Хозяин мэнора запустил ее неделю назад заклинанием, которое не мог использовать никто, кроме Главы Рода Блэков. Оставалась одна опасность — Беллатрисса, и Ремус указал на нее Гарри (Гарольду). Тот обещал подумать, а в день отбытия Люпина сообщил ему, что произвел магическую процедуру исключения этой фанатки Лорда из членов Рода Блэков, сроком на один год. Большего не мог даже Глава Рода. Процедура применялась только в исключительных случаях в дисциплинарных целях, и лишь на время лишая члена Рода возможности пользоваться родовой магией и имуществом рода.