— Хорошо, — Сказав это, она стремительно собрала пишущие принадлежности и, выключив телевизор, убежала на второй этаж.
Как только она скрылась на втором этаже, начинаю колдовать.
Телекинезом подняв чайник, касаюсь трубы и, включив воду, пирокинезом раскаляю трубу. Заполнив чайник, ставлю его на плиту.
Достав чашки, засыпаю в них по ложке заварки, ставлю на стол рядом с приземлившейся пустой пиалой.
Дед, заметив ее, повторно полез в карман и, зачерпнув щедрую горсть конфет, заполнил ими пиалу.
— Зачем прибыл, старче? — Спросил я, снимая засвистевший чайник с плиты и разливая кипяток по чашкам.
— Пригласить тебя в школу волшебства и чародейства, — Ответил он, смакуя конфету.
— Зачем?
— Ты маг, Гарри.
Колумб? Это ты? Нет ну что за человек, я ему тут чай телекинезом наливаю, а он мне «Ты маг, Гарри!» может тут как с бумажкой только с палкой? Ну там… без палки ты букашка, а с палкой маг.
— Я знаю, что я маг, но зачем мне идти в школу, если можно и дома нормально учиться? — В подтверждение телекинезом разворачиваю конфету и отправляю себе в рот.
— Во–первых, твои родители хотели бы, чтобы ты учился там. А во–вторых, там ты сможешь получать разносторонне образование и завести друзей, с которыми не придётся скрывать что ты маг.
— Заманчиво, но зачем было заваливать письмами? — Спросил я, ткнув в сторону гостиной.
Проследив за моей рукой, дед заметил высокую стопку писем возле камина. Его лицо немного скривилось, и он со вздохом повернулся ко мне.
— Это все Хогвартс. Его создатели обладали странным юмором, чего только стоят передвижные лестницы.
— Разве это не опасно?
— Нет, просто неудобно и по первому времени страшно, — Ответил он, поморщившись.
— Но если я не хочу учиться?
— Придётся. Скажи, Гарри, как часто у тебя происходят выбросы? — Задал он вопрос.
— Раз в месяц стабильно, но иногда и чаще, — На этот раз скривился я.
— Неудивительно, раз уж ты смог оттягать Миневру, как котенка, — О как? Не мне одному она напоминает кошку.
— Эм-м… мистер?
— Дамблдор.
— Ага точно. Так вот… дед, — Он издал звук, походящий на хрип. Подавился? Ан нет, отдышался и внимательно слушает. — Почему у тебя так много званий? Целых две строчки не самым крупным почерком.
— Понимаешь, Гарри… определённую должность должен занимать определённый маг, в данном случае четвертого ранга. В Британии только десяток магов четвертого ранга и два пятого, и то один из них развоплотился. Вот и получается, что в Британии только я могу быть представителем на мировой арене, а Визенгамонт… половина четверок в Азкабане — это такая магическая тюрьма — а вторая половина — маги с боевым уклоном и непригодны для такой работы.
— Но в чем причина отсутствия сильных магов? — Спросил я.
— Вырождение. Ты заешь что такое генетика?
Это спрашивает тот, кто носит малиновый халат.
— Дед… — Он повторно закашлялся.
«Да что его так тянет кашлять с этих конфет? Они что пыльные?»
Взяв еще одну и развернув, кидаю ее в рот.
«Нет, чистые»
— … то что я хулиган еще не значит, что я глупый, — Закончил я прерванное предложение.
— Хм… это хорошо. Так вот, маглы в ней преуспели, и благодаря их наработкам стало понятно, что потомственные маги постепенно вырождаются. Как магловские короли.
Вспомнив рассказ тети про Джеймса Поттера, в меня закрадываются нехорошие мысли.
— А я?
— Свежая кровь твоей матери сгустила разваливающиеся гены рода Поттер. Поэтому тебя и распирает от магии. Не скажу, что это полезно для тела, но и не слишком невредно.
— Вух, я не спидозный, — С облегчением выдохнул я.
— Что прости? — Не понял дед.
— Нет–нет продолжайте.
— Так вот…
(десять минут спустя)
— …вот собственно и все, — закончил свой монолог Дамблдор–и–еще–много-имен.
— Дед, я из твоей речи понял, что мне не отвертеться от учебы.
— Ты прав, Гарри. Позволь задать тебе вопрос.
— Какой?
— Я тебя помню немного другим. Когда ты стал альбиносом?
— А?
— Ты был зеленоглазым брюнетом, а теперь голубоглазый альбинос.
— Эм-м, дед, сколько себя помню, я был голубоглазым блондином, что мне не нравилось, вот я и крашусь под альбиноса. А бледный потому, что мы живем в Британии… да и пудрой с фосфором иногда пользуюсь. Изображать приведение у меня хорошо выходит.
— Спасибо за ответ. Пойдем?
— Только схожу переоденусь.
Поднявшись на второй этаж, захожу в свою комнату. Открыв шкаф, скидываю домашннюю одежду и начинаю надевать комплект для выхода в свет. Закончив переодеваться, подхватываю связку ключей, спускаюсь в гостиную, где уже ждал дед.
— Веди, дед! — Сказал я, замерев в возле входной двери.
— Ты пойдешь так? — Удивился Дамблдор.
— А что? Нормальная одежда. Конечно она немного причудливая, но, по сравнению с вашей, она верх консерватизма… хотя и имеет общие корни. — И что у него вызвало недоумение?
Осмотрев себя, не замечаю ничего странного.
Ярко–синяя куртка с обитым белым мехом капюшоном, лазурное сердце с посеребрённой змейкой весело блестели, а под курткой черная майка с рисунком ребер и хребта. Черные бриджи с ярко–синими полосами. К поясу прикреплена шипастая цепочка, на которой болталась синяя кость и маленький череп, а на ногах сандалии.
— Хм-м… несколько необычный вид.
— Да ладно тебе, дед! Если спросят, скажу, что ты мой дед. Все сразу же отстанут.
— Хех… верно подмечено.
— Как будем добираться? — Спросил, выходя на тротуар. Который весело поблескивал лужами.
— На автобусе, — Ответил Дамблдор, становясь на бордюр.
— Автобусе? — Маги ездят на автобусах? Я удивлен. Ожидал метел и ковров.
— Да, автобусе, и чтобы его вызвать, нужно взмахнуть палочкой, — Он достал из рукава палочку и помахал в воздухе.
— У меня нет палочки, — Сказал я, помахав руками. Окружающая меня пыль поднялась на уровень груди и, выстроившись в обруч, закружилось вокруг меня в быстром хороводе.
— Мы как раз отправляемся за покупками, — Сказал Даблдор, замахиваясь…
— Разве рукой нельзя? — Прервал я его.
— Честно говоря, не пробовал. А теперь запомни движение, — Сказал он, медленно выводя в воздухе фигуру.
С раскатом грома в конце улицы появился трехэтажный автобус. И с протяжным скрежетом замер перед нами.
Громко скрипя, дверь распахнулась, и перед нами предстал кондуктор. Парень двадцати лет в пальто и фуражке, на поясе болталась сумка, в которой, по всей видимости, были билеты.
— Доброй ночи… — Начал он небрежным тоном, не отрываясь от газеты.
— Здравствуй, Стенли, — Добрым голосом сказал Дамблдор, улыбнувшись.
— О–о–о! Директор Дамблдор, ва… — Затараторил он, отскакивая с прохода и позволяя нам войти.
— До дырявого котла, — Прервал его дед.
— А кто это с вами…
— Это Гарри,
— Тот самый?! — Изумился кондуктор.
— Он самый, — Подтвердил Дамблдор.
— Позвольте пожать вам руку, мистер Поттер! — И, не дожидаясь разрешения, схватил мою руку и активно ее затряс, — Эрни!!! — Его вопль сотряс весь автобус. — До дырявого котла и побыстрее!!! Мы везем самого Гарри Поттера!!!
— Сей момент! — Ответили откуда–то спереди.
Мир за окном смазался, а меня унесло в дальний конец автобуса…
Автобус дернулся, и меня швырнуло право. Еще один поворот, и я лечу в обратную сторону.
А после начались безумные гонки. Право, лево, право, лево, право, лево, право, лево, лево. И опять право, лево, лево, право…
И не всегда я успевал долетать. Иногда меня впечатывало в одну и туже стену несколько поворотов подряд.
Автобус резко затормозил, швыряя меня к кабине пилота этого истребителя на колесиках.
— Мистер Поттер, позвольте вывести вас!
Меня подняли на ноги и осторожно спустили на немного покачивающийся асфальт.
— Дед, это что было? — Спросил я, чувствуя себя помятым, но целым.
— Автобус «Ночной рыцарь».
— Это было… быстро, — Сказал я, мотнув головой.
— Теперь ты знаешь, как добраться до дырявого котла и обратно.
— Да, такое не забудешь.
— Это точно, — Улыбнувшись, сказал Дамблдор. Взмахнув палочкой, он прошептал что–то, от чего моя одежда очистилась от пыли и грязи что я собрал во время полета в автобусе.
Повернувшись к наливайке напротив, он сказал.
— Это бар «Дырявый котел». Его адрес Чаринг — Кросс-Роуд. Он является одним из проходов в магический мир Британии. Идем, Гарри.
Зайдя внутрь, морщусь от запаха, что стоит в помещении. Словно ирландский бар, в который я как–то зашел в поисках сока, только хуже… гораздо хуже. Посетители жались по углам и тихо шептались. Но при появлении Дамблдора они еще сильнее вжались в стены и еще тише зашептались.
