— Двигайтесь, — рыкнул «всегда приветливый и добродушный» Ганц. — Некогда мне с вами целый день возится. Тот святоша, скажем так, потерялся по дороге.
До следующей двери шли молча, стараясь действительно не потеряться в толпе, заполонившей коридор. Демон, будто ледокол, могучими плечами, крепким словом и взмахами кнута раздвигал людской поток.
Один из проходов, в который они свернули, был перекрыт силовым полем со светящейся надписью на нем: «Сектор 14002 закрыт вследствие аварии и выброса токсичных газов».
— Да чтоб тебя, — Ганц двинул по преграде ногой и развернулся к остальным, доставая веревку из своей сумки. — Обвяжитесь. Будем идти через Туманные Залы, там потеряться, что раз плюнуть, и никто никогда потом вас не найдет.
Все трое обвязали веревку вокруг пояса и двинулись к ближайшему лифту, ведущему на нижнее уровни. Несколько минут спуска, и дверь лифта открывается в густой, словно кисель, туман. Он будто был живым, Гарри даже показалось, что он различает человеческие лица в белесом мареве перед ним.
— Построились в колонну за мной и двигаемся нога в ногу, — проинструктировал Ганц. — На разного рода шумы, крики, хватания и прочие неприятные ощущения не обращать внимание.
— Хватания и крики? — Гарри широко распахнутыми глазами уставился на стену тумана перед ним. — Он что, живой?
— Давным–давно, когда еще даже моего деда в проекте не было, — начал Ганц небольшой экскурс в историю, в то же время проверяя, хорошо ли привязана его веревка, — здесь этого тумана и в помине не было, были лишь души грешников, которым нет прощения. Они должны находиться здесь вечно. С тех пор таких душ значительно прибавилось и места стало не хватать, но на расширение пространства средств не дали. Точнее их дали, но разворовали. Что интересно, — добавил он секундой спустя, — большинство из томящихся здесь душ в прошлом являлись серьезными религиозными деятелями, или фанатиками. Впрочем, одно другому не мешает.
— Этот туман и есть души грешников, — неверяще сказал Гарри и пристальнее всмотрелся в него. Теперь он был уверен, что ему не показались искаженные в беззвучном крике человеческие лица.
Стоило им пересечь ту невидимую черту, что отгораживала кабину лифта от внешних воздействий, как со всех сторон навалилась неимоверная тяжесть. Двигаться было так тяжело, словно они увязли в цементе. Видимость упала до нуля, Гарри даже не мог увидеть своих рук, поднесенных к глазам вплотную.
Уши тут же заложило от криков, доносящихся со всех сторон, к спине и ногам стали прикасаться сотни невидимых рук. Лишь веревка, тянущая Гарри вперед, давала надежду не сойти с ума и не остаться в этом ужасном месте навечно.
Ему казалось, что они прошли едва ли сотню метров, а прошло при этом не одна сотня лет. Хватающие со всех сторон руки становились все настырнее в своем желании поймать незадачливого путника, имевшего смелость, а может и глупость, зайти это место.
Всеми силами отбиваясь от цепляющихся к нему и тянущих назад душ Гарри и не заметил, что обхватывающее его талию тугое кольцо сначала ослабло, а потом и вовсе исчезло. Десять минут спустя, когда он это осознал, паника и чувство безысходности сковали его сердце, по крайней мере, такими были ощущения.
Гарри старался двигаться в том же направлении что и до того как веревка отвязалась, но за неимением ориентиров ему казалось что он стоит на месте. Души все настырнее старались ухватиться за него и не дать сделать больше ни шагу, оставить его здесь, с ними. Навечно заточив в этой белесой темнице.
Страх грубыми когтистыми пальцами пробежался по гарриной спине, когда он понял что окончательно «попал», и вместо обещанной тысячи лет проведет здесь вечность. Когтистая лапа вновь чиркнула по его спине, а потом еще раз и еще раз, пока не схватила за шею… и не вытащила из тумана пред ясны, то есть тёмны с красными прожилками, очи демона.
— Я же сказал привязаться потуже, — рявкнул Ганц, держа не верящего в свое счастье Поттера в паре сантиметров от своего лица.
— С…спасибо, что вытащили.
Они стояли в такой же лифтовой кабине, что и в прошлый раз, но теперь подымались наверх. Когда дверь открылась, перед ними предстало пространство, усеянное котлами, вот только теперь Гарри не видел ни клубов серы, вырывающихся из–под земли ни кипящей смолы в котлах. Ганц, перед тем как выйти из кабины создал вокруг своей головы воздушный пузырь.
— Здесь в котлах вместо смолы серная кислота, — объяснил демон, — и я не хочу её испарениями повредить себе легкие. Вам же это всё равно не грозит.
— Мне то не грозит, — привычный ко всякого рода неприятностям Гарри и не думал беспокоится о себе, — но Кара одна из ваших.
— Спасибо за заботу, Гарри, — ответила стоящая рядом Кара, — но я здесь тоже в духовном виде. Мое тело находится в стазисе, пока я отбываю свое наказание.
Решив, таким образом, возникшие вопросы они двинулись к виднеющейся впереди остановке, так как требовалось попасть на другую сторону этого поля, где их уже должен поджидать Арчи. На полпути к остановке Гарри отвлек странный блеск, и он отошел к краю моста, чтобы посмотреть поближе.
А увидав что там блестело так и застыл с открытым ртом, не в силах поверить своим глазам и отвести взгляд от сверкающей на одном из котлов надписи: «А́ льбус Пе́ рсиваль Ву́ лфрик Бра́ йан Да́ мблдор».
— Эй, ты чего там застыл? — крикнул ушедший немного вперед Ганц.
Но Поттер этого не слышал, он в данный момент ничего не слышал, а просто, то есть тупо, пялился на золотистую надпись, перечитывая её снова и снова. Этого ведь просто не могло быть, по мнению Гарри. Ведь Дамблдор является Светлым магом, добрейшим из известных Гарри людей, его все любят и уважают.
В этот судьбоносный момент всё его мировоззрение с, казалось слышимым, скрежетом ломалось и перестраивалось заново, ему будто глаза открыли. Оказалось добро не такое доброе, а зло не такое уж и злое, взять например его новых знакомых и того же Ганца.
— Поттер, очнись! — рявкнул демон в самое ухо мальчишке и для усиления эффекта съездил по его спине кнутом.
— Я…я, — Гарри вернулся в реальность и теперь сконфуженным взглядом смотрел на демона, — я знаю этого человека. Но он просто не может сюда попасть, это… это просто невозможно.
— Небесная канцелярия никогда не ошибается, а уж если они нам его спустили задолго до его смерти… — многозначительно изрек Ганц, для пущей убедительности подняв указательный палец вверх на манер восклицательного знака. — Да и персональные котлы, знаешь ли, не для каждого ставят заранее. Не удивлюсь, если он и к доктору Барчо загремит, руку даю на отсечение, что док для него уже именные инструменты приготовил.
— А кто этот Барчо?
— Тот старик в белом халате, которому святошу сдали, — с недобрым оскалом ответил демон и двинулся дальше.
Через полчаса они сходили с борта небольшой лодочки, чтобы увидеть одиноко стоящего Арчи. Обменявшись приветствиями, они вышли в общий коридор и направились в сторону огромных, настежь открытых врат. За вратами едва рассвело.
— Значит так, — сказал Ганц, когда они дошли до лодочной остановки, — город в той стороне, в любом случае дорога одна, так что не заблудитесь.
Выдав каждому по пергаменту с разрешением находится в городе, он расправил могучие крылья и быстро скрылся из виду.
Лодка неслась с огромной скоростью. Поля застывшей в причудливых формах лавы проносились по обеим сторонам дороги, встречный ветер едва не выбрасывал пассажиров наружу, а нещадное солнце стремилось превратить их в жаркое.
Крюк, несмотря на ветер, обливался потом и проклинал всех и вся. Кара, по–видимому, привычная к таким температурам, вовсю наслаждалась поездкой. Гарри Поттер, недавно только имевший сомнительное удовольствие знакомства с кипящей смолой, воспринимал жару как легкий морской бриз и просто рассматривал пейзажи.
Хотя смотреть там было не на что. Во все стороны от них раскинулась огромная красно–черная пустыня. На многие километры вокруг был только вулканический песок и камни. Иногда вдалеке проступали контуры гор, или можно было увидеть какое–то животное. Гарри даже представлять не хотел, какими же должны быть те твари, которые могут спокойно гулять по этому негостеприимному миру.
Они летели вот уже полтора часа, а города все не было видно. Но вскоре (по прикидкам Поттера — минут через двадцать) на горизонте показался иссиня–черный шпиль, из кончика которого в небо то и дело выстреливали красные молнии.
— Видите тот шпиль? — обратилась Кара к своим спутникам, перекрикивая ветер. — Это…
Но она не успела договорить. По пустыне пронесся вздох… Именно вздох, как будто сам мир тяжело вздохнул после непосильного труда. В следующий же миг всё завертелось в водовороте красок, треска и боли. Лодочка вмиг потеряла все свои уникальные свойства и стала обычным куском дерева, летящим над каменной дорогой с огромной скоростью.
