- Ну, учитывая, что это ваш первый прокол, до такого не дойдет, но от задания вы на самом деле отстраняетесь, - произносит он чуть снисходительнее. - Вы ведь понимаете, что провалили его в самой существенной части, и не просто провалили, а, можно сказать, сделали это с блеском. Вы что, и правда что-то чувствуете к этой мрази?.. Хотелось бы все же думать, что виной всему ваша молодость и излишняя внушаемость, ведь так?
- Да, наверное, - безучастно киваю я в ответ на настойчивый пристальный взгляд - что-то объяснять и доказывать нет ни сил, ни желания… да и было бы кому. А то, что я чувствую к Снейпу, - вообще не его дело. От работы, значит, не отстранят… хорошо… значит, смогу передать вино. Или… нет, никаких «или». Лучше настроиться на худшее - так его будет легче потом пережить.
- Так что в понедельник утром явитесь ко мне, - деловито говорит Блэкстон, завершая воспитательный процесс. - Я назначу вам взыскание, и когда вы отработаете его, будем считать, что с этим неприятным эпизодом покончено. И вот еще что, Гарри…
Видимо, зря я счел воспитательную беседу завершенной. Но я пересиливаю себя и не отстраняюсь, когда широкая короткопалая рука аврора ложится мне на колено - лучше не злить его сейчас, чтобы завтра я смог что-то сделать для Снейпа. Что?.. Я не понял, о чем он меня просит?!..
- Да, Гарри, ты не ослышался, - опять этот омерзительный отеческий тон. - Я прошу тебя подумать о Снейпе. Хорошенько подумать о том, кем он в действительности является. Вспомнить издевательства, которым он подвергал тебя в школе, то, как он, будучи двойным агентом, много лет обманывал Дамблдора, как в конце концов убил его, как предал своих соратников по Ордену. Что бы он там тебе ни наговорил, это - его истинное лицо. И хотелось бы верить, что, осознав это, ты сможешь избавиться от своей унизительной зависимости. Договорились? Подумаешь?
- Да, сэр, - выговариваю я беззвучно. - Я могу идти?
- Идите, - вздыхает аврор. - Вам проще будет аппарировать прямо отсюда. Да, до понедельника освободите комнаты для… - но последних слов я уже не слышу.
Я не помню, как преодолеваю путь от хогвартских ворот до замка. Кажется, со мной кто-то здоровается… я машинально киваю в ответ… и вспоминаю, вспоминаю…
Издевательства, которым он меня подвергал?.. Насмешки, взыскания, несправедливо снятые баллы - все это сейчас кажется таким незначащим, мелким, ребяческим… а вспоминаются почему-то совсем другие моменты - то, чему я не придавал значения, что упорно отказывался замечать, не желая видеть в Снейпе ничего хорошего.
… Первый курс - и Снейп, непривычно вежливо поздоровавшись, со странной кривой усмешкой советует нам быть осторожнее - и в тот день я впервые столкнулся с Волдемортом…
… Второй курс… Джинни в Тайной комнате - и, услышав об этом, Снейп с силой стискивает спинку кресла, пытаясь сдержать потрясение и гнев…
… Четвертый курс - и в подтверждение слов Дамблдора он задирает рукав мантии и сует под нос Фаджу Черную метку - при Сириусе, при мне, при всех…
… Пятый курс - и он дает Амбридж фальшивый Веритасерум… хотя даже напои меня старая жаба настоящим, никто не пострадал бы, потому что я все равно не смог бы выдать ей адрес дома, где скрывался Сириус…
Это совсем другой Снейп - не тот, каким я привык его представлять. Этот Снейп не предал бы Дамблдора и… соратников по Ордену. Зато он поразительно похож на человека, с которым я провел шесть дней здесь, в подземельях - и о котором мне совершенно точно известно, что предал.
А Малфой утверждает, что он разговаривал с портретом Дамблдора - о чем?!
А школьников защищал от Пожирателей, как мог.
А для Макгонагалл, которую должен ненавидеть по определению, сварил Снотворное зелье.
Истинное лицо?.. Я с ума сойду до завтра, и расспрашивать Дамблдора будет просто некому.
- Гарри, осторожнее! - кто-то дергает меня за руку, и я понимаю, что уже в холле и точно врезался бы в колонну, если бы не Макгонагалл.
- Откуда ты? Что-то случилось? - директриса встревоженно заглядывает мне в лицо и, понизив голос, спрашивает:
- Что-то со Снейпом?
- Да, - глухо отвечаю я и по ее изменившемуся лицу понимаю, что она вполне оценила мое состояние и, возможно, даже поняла причину. Ну и пусть. У меня просто нет сил притворяться, что все в порядке. И я не обижусь, правда, не обижусь, если она отвернется и больше ни о чем меня не спросит. Честное слово, так будет даже лучше - не знаю, как я выдержал бы ее презрение, которое она, конечно, не сможет скрыть, узнав всю правду…
- Бедный мой мальчик, - очень тихо произносит Макгонагалл. Я потрясенно вскидываю глаза, но на знакомом до мельчайшей морщинки лице нет ни презрения, ни отвращения. - Пойдем, - она решительно берет меня за руку, как маленького. - Пойдем наверх, ты успокоишься, все расскажешь… все, что сочтешь нужным, конечно… и мы посмотрим, что можно сделать.
… И потом они забрали его, - последние слова даются с трудом, и я, сглотнув, умолкаю, не решаясь поднять на директрису глаза. Рассказ был недлинным, многое я, разумеется, опустил, но она слишком хорошо меня знает, чтобы не понять даже то, о чем я умолчал. Правда, теперь я уже не так отчаянно боюсь ее реакции, но так не хотелось бы увидеть на этом лице разочарование. Но она, кажется, не разочарована. Кажется… кажется она действительно мне сочувствует, хотя и смущена, похоже, не меньше моего.
- Хорошо, что ты решился рассказать, - негромко говорит она, и я, пользуясь тем, что она отвернулась, быстро вытираю глаза. - Если ты думал, что я буду тебя осуждать… Гарри, ты совершеннолетний, и только тебе решать, с кем… кхм… строить отношения… хотя, не скрою, я удивлена, что именно ты… кхм… неважно. Но в этом случае… прости, не хотелось бы тебя обидеть… но ты ведь не можешь не понимать, что у вас с ним…
- Нет будущего, - прерываю я ее. - Я знаю… просто больше не смог врать ему и себе. А что… именно я - думаете, я этого хотел? Думаете, я обрадовался, когда понял, что к нему чувствую? Думаете, я не говорил себе, что никогда себе не позволю… - задохнувшись, я умолкаю, и Макгонагалл крепко сжимает мою руку. Слава богу, она ничего не говорит, и через какое-то время, почувствовав, что снова владею голосом, я хрипло продолжаю:
- Только сейчас это все неважно. Важно, что они собираются применить к нему… интенсивную терапию, а это… я не буду это описывать, но тогда почти нет шансов, что мы его еще увидим. А он ведь еще нужен в школе… профессор, правда, я не для себя прошу…
- Конечно, Гарри, - теперь уже она перебивает меня, за что я безмерно ей благодарен - не меньше, чем за привычную суховатую сдержанность, вернувшуюся в ее голос. - Я не собираюсь оставлять школу без зельевара и сию секунду поговорю с Блэкстоном, - поднявшись, она решительно подходит к камину, и я прикусываю губу, боясь на что-то надеяться. Но если он и правда прислушается?.. а может, даже вернет Снейпа прямо сейчас?.. Но когда Макгонагалл вновь оборачивается ко мне, я понимаю, что не зря запретил себе надеяться.
- Блэкстон заблокировал камин, - выговаривает она. - Я, конечно, пошлю ему сову, но раз он так поступил… ты понимаешь…
- Да, - киваю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. - Я пойду, наверное. Спасибо.
- Не понимаю, зачем авроры даже сейчас продолжают применять свои методы, - вдруг с силой произносит Макгонагалл. - Во время войны такую жестокость еще можно было оправдать, но сейчас… так унижать человека, который и без того всего лишился и полностью от них зависит… право, я даже не знаю, радоваться ли, что ты выбрал именно эту профессию.
Я удивленно наблюдаю, как она гневно сжимает подлокотники кресла, как тонкие ноздри точеного носа белеют от ярости, и вдруг понимаю, что она не только - и не столько - за меня сейчас переживает. Она тоже тревожится за Снейпа. Ей тоже небезразлично, что с ним будет… и, наверное, поэтому, я решаюсь сказать ей то. что говорю.
- Он обещал мне, что продержится до завтра, - быстро произношу я. - Он сильный. У него должно получиться.
Пристально поглядев на меня, Макгонагалл молча кивает - и, усевшись за письменный стол, разворачивает пергамент.
А я ухожу к себе. В подземелья, которые за эту неделю стали для меня почти домом.
…Следы обыска в комнатах практически незаметны - Джоэл сработал вполне профессионально. Интересно, как он взломал пароль… хотя я ведь так его и не сменил.
Гостиная. С подлокотника его кресла свисает плед - сбросил, когда принялся расхаживать перед камином, даже не пытаясь скрыть, что беспокоится за меня. Я поднимаю пушистый шерстяной ком, медленно складываю - сегодня он никому больше не понадобится. Я не болен.
Мазь от ожогов. В баночке осталось меньше половины. Я зачем-то открываю ее, втягиваю носом горьковатый резкий запах. Наверное, я и сам так пахну - там, где сегодня меня касались его руки. Надо бы убрать мазь на место, но заглянуть в лабораторию не хватает духу - и я прячу баночку в карман.
Спальня. На прикроватном столике - вереница пустых флакончиков. Я подавляю невеселый смешок - действительно, только любриканта недостает; сажусь на аккуратно застеленную кровать. Сегодня я снова буду спать здесь - если смогу заснуть, зная, что он там в это время…
