спокойным голосом. — Да на здоровье.
Лин, налегающий не только на теорию, но и уделяющий немалое время практике, в среде учеников и даже учителей был известен как маг, не проигравший ни одного учебного поединка на арене академии. Чем был очень доволен старый Антонидас, ведь от этого его репутация на ниве наставничества стала совсем уж заоблачной. Многие хотели тренироваться с «воспитанником» главы, поскольку тот постоянно использовал непредсказуемые тактики и уловки, начиная от иллюзий и заканчивая методами не прямых воздействий. А еще Лин с завидным постоянством отрывал ее от книг и заставлял усиленно практиковаться, оттачивая владение заклинаниями, намекая, что мирные деньки рано или поздно закончатся и разразится война. И его аргументы в пользу такого предположения были довольно убедительны. Одно то, что эльфы, будучи доминирующей расой на всей планете, в последнее время усиленно укрепляют оборону и щедро делятся знаниями с людьми, вместо того, чтобы по обыкновению подгребать все и вся под себя — говорило само за себя.
«Помниться, он как раз хотел посмотреть на магию Света, а также узнать, что из себя представляют паладины…»
---------//---------
Солнце щедро одаривало бликами волн, птицы весело щебетали, крякали и клекотали, а деревья немного шумели листвой — в общем, западное побережье озера Лордамер жило своей размеренной жизнью, на которую путники, передвигающиеся по тракту между Далараном и Лордероном, мало обращали внимания. Не выделялся на фоне остальных путешественников и небольшой отряд во главе с двумя паладинами, направляющийся на север, в столицу. Не то чтобы предводители не были, как и их подчиненные, пресыщены пейзажами родных просторов, нет — были, но все же основной причиной их безразличия к картинам природы являлись результаты их визита в обитель магов.
Младший последователь Света предавался черной меланхолии, его лошадь под стать настроению хозяина еле-еле плелась немного в стороне от основного отряда — принц Артас изволил страдать от неудачи на любовном фронте, и даже недавнее поражение от соперника поблекло на фоне воспоминаний о разгневанной Джайне, в сердцах выпалившей донельзя рассерженным голосом: «Видеть тебя не хочу, придурок!». Впрочем, в последнем, как принц признался сам себе, была немалая доля его собственной вины: а нечего было обзывать подругу детства «гулящей девкой» только лишь из-за того, что после окончания поединка Джайна подошла не к нему, валяющемуся на земле в виде пособия по садоводству, будучи оплетенным выросшей травой и непонятно откуда взявшимися лианами, а к этому недомерку Лину, который выиграл бой, не сходя с места…
Старший товарищ хоть и выдал профилактический подзатыльник за несдержанность по отношению к девушке, а также высказал пару слов ободрения, выразив тем самым сочувствие, но все же был в основном озадачен анализом результатов произошедшего собственного «обмена опытом», о котором его попросил победитель поединка с принцем непосредственно после оного.
В ходе тренировочного боя мага с еще одним паладином сразу же выяснился тот факт, что в отличие от юного адепта Серебряной Длани его наставник владеет неким «божественным» умением, обеспечивающим защиту от любого вида урона. Во всяком случае сам Утер искренне так считал… до недавнего времени — того самого, когда под ним разверзлась земля, и он ухнул, окутанный розовым сиянием защитного благословения Света, в яму, наполненную по колено жидкой грязью, а затем сверху прилетела небольшая шаровая молния, но попала не в несокрушимый щит, а аккурат в поверхность окружающего паладина болотца. Утер, познав незабываемые впечатления, вынужден был признать поражение, когда парнишка с индифферентным лицом продемонстрировал еще одну молнию, но размером в несколько раз больше.
И вот теперь озадаченный паладин, скрипя малость закостенелыми в догмах мозгами, пытался понять, как так вышло, что абсолютная защита, спасающая даже от отравленного магией воздуха и дающая возможность гулять чуть ли не по лаве (правда, последнее он не проверял), спасовала перед обычным в общем-то заклинанием! Пытался понять, но не понимал…
Подножье Хиджальских гор, Ашенвальский лес.
Казалось, даже бессонные метания вокруг Хиджала в течение нескольких последних месяцев в попытке остановить расползающуюся Тьму не смогли поколебать неотразимую внешность прекрасной эльфийки. Сия особа, обладающая пышными волнистыми волосами редкого зеленого цвета, по-прежнему составляла конкуренцию признанным красавицам своей расы.
Однако в минуту отдыха, столь редко выпадающую на долю верховной жрицы Элуны, Тиранда занималась вовсе не поддержанием своей «неотразимости», как могла бы подумать любая другая девушка, и даже не тратила свободное время на сон, как могли бы подумать все остальные — нет, помыслы эльфийки были направлены на вполне конкретную вещь, связанную с ее прошлым. В нежных девичьих ладошках, способных выпустить из лука стрелу на расстояние, гораздо превышающее видимость зорких эльфийских глаз, находился невзрачного вида небольшой серый камень. Наткнись иной раз на подобный экземпляр, невзирая на его пирамидообразную форму, подумаешь — что за ошибка природы? Но в данном случае подобный вердикт о невзрачности не позволяла вынести легкая синяя магическая дымка, являющаяся неотделимой особенностью данного представителя булыжников. Нельзя не отметить, что раньше, каких-то десять тысяч лет назад, цвет дымки был зеленым, а интенсивность ее свечения была таковой, что владелица иногда использовала его в качества настольного светильника.
Впрочем, сейчас артефакт интересовал жрицу отнюдь не в качестве предмета интерьера или безделушки ностальгического характера — данная «безделушка», являлась одним из подарков влюбленного в красавицу-эльфийку приятеля, откликающегося на имя Иллидан. По совместительству поделка служила артефактом, позволяющим отслеживать состояние заклинателя, но ничего особо выдающегося возможности камня не предоставляли — по большому счету они просто давали знание о том, ранен, жив или мертв данный эльф… Правда с его помощью можно было вполне найти местоположение создателя, но это уже другой вопрос.
И вот артефакт, со времен Войны Древних остающийся просто памятной вещью о погибшем друге, несколько лет назад превратился в нечто большее. И пусть горел он уже не тем цветом и не столь ярко, как хотелось бы его обладательнице, но одно осознание, что взбалмошный любитель магии выжил заставляло сердце трепетать от радости.
Тиранда до сих пор так никому и не рассказала о том, что бывший герой-предатель минувшей эпохи воскрес. Даже своим подружкам. Даже мужу… Особенно подружкам! Она знала Малфуриона, как облупленного: тот лишь отмахнется от такого доказательства и приведет в защиту своей версии железный аргумент — будь Иллидан жив, он бы не стал прятаться десять тысяч лет — такое затворничество не для его деятельной натуры. А вот ее подружки, в список которых входили в том числе и эльфийки, точащие зуб на брата верховного друида, могли
