Я не мог больше это смотреть и разжал кулак, что фигурка выпала из руки, со звоном ударившись об пол. По моим щекам лились слезы. Она не могла умереть! Не могла!
Но понимал, что это уже произошло, и я совершенно ничего не мог изменить. Лина умерла. Но лишь один вопрос, оставшийся без ответа, продолжал мучить меня. Куда пропало ее тело?
Я взглянул на фигурку сурка и приложил усилия, чтобы поднять его. Металл вновь показался мне неестественно холодным. Но я держал его так крепко, как только мог. Почувствовал даже боль в ладони, куда опирался один из острых краев фигурки.
Я не знаю, для чего именно мне отдал фигурку сурка V, но уверен в том, что сама фигурка потребовала у него этого. Не знаю, почему. Но уверен, что это именно так!
В комнату ворвались охотники. Я тут же различил лица Стаса и Глеба. Они просто вбежали внутрь, охая от количества мертвых тел. Потом я увидел лица Сталкера и Марии. А потом внутрь вошло еще несколько незнакомых мне охотников с Чарльзом Роулинсоном во главе.
Меня тут же подняли, но, понимая, что я сам не доберусь до лазарета, поддерживали в дороге.
— Где Лина? — сорвалось с моего языка.
Но никто мне не ответил. Лишь вели прочь из хранилища. А последним, что я услышал, был голос Роулинсона, который не просто говорил, а кричал от ненависти во весь голос:
— Нет! Хранилище обокрали!..
* * *
База Консорциума, медицинский комплекс.
Меня поместили в лазарет. Достали пулю из ноги и все тщательно обработали. Медсестрам и врачам хватало работы. Десятки раненых. Сотни убитых. Как охотников, так и ренегатов. Одни тела, тела и тела. Какие-то уже лишились той искры жизни. Какие-то были без сознания. А другие стонали от жуткой боли. И весь медицинский комплекс превратился в царство той самой агонии.
Кажется, я успел у всех спросить, где именно сейчас находится тело Лины, но никто, ни знакомые мне охотники, ни другие, не давали мне ответа на этот вопрос. Когда же медсестра, явно уставшая за эту ночь; у нее под глазами были синие болезненные синяки, а само тело имело зеленоватый оттенок, но даже плохое самочувствие, не останавливало ее; обработала мне ранение, я уже хотел сорваться и помчаться подальше от медицинского комплекса, на поиски своей возлюбленной. Но эта худенькая и, казалось, совсем слабенькая девушка, толкнула меня на койку, когда я пытался подняться, и прошипела, чтобы я оставался на своем месте, пока мне не разрешат уйти.
И я остался лежать. А что было делать? Пуститься в споры с медсестрой? Нет, нельзя. Я понимал, что она устала и как можно быстрее хотела закончить свою работу, не начиная локальных войн со своими пациентами. Да и я догадывался, что, скорее всего, для таких пациентов как я, которые хотели сорваться с места, у нее был припасен шприц со снотворным в одном из кармашков ее халата.
Она ушла, закрыв за собой дверь. И я остался в одной палате еще с тремя ранеными. Но все они были без сознания. Одному оторвало руку, и врач сделал все, что только было в его силах, чтобы подготовить обрубок к наноимпланту, который еще предстояло установить. Другой был с серьезной раной в груди, которую ясное дело уже прооперировали и сделали все возможное, чтобы больного не охватила инфекция. А последнего задело взрывом. Семьдесят процентов его кожи обгорело, а от лица и вовсе осталась лишь прозрачная пленочка, просвечивающая белый череп. И таких раненых по всему комплексу были десятки. Лишь некоторым, как мне, повезло намного больше. Легкое ранение, которое можно было залатать за считанные минуты.
Я откинул голову на подушку и закрыл глаза. Рука сама нащупала маленькую серебристую фигурку сурка. Фигурка представляла собой пушистого зверька, который стоял на задних лапах в полный рост. Лапки скрещены на груди. А мордочка направлена вперед. И сама фигурка представляла этого зверька в профиль. Увидь я его сейчас в своей палате — точно бы улыбнулся. Забавные они, эти зверьки.
По легенде, они могли предчувствовать, как долго продлится зима, вылезая в начале февраля из своей норы, отлучаясь от спячки буквально на пару часов. Если тот день, когда сурок решил проверить прогноз погоды, пасмурный — он не видит своей тени и остается сидеть. Это говорит о том, что зима совсем скоро закончится. А если же день ясный и солнечный — сурок увидит свою тень и спрячется в нору. Тем самым, зима продолжалась.
Глупое поверье. Но кто знает, вдруг они и на самом деле могут предчувствовать такие изменения? Но, а на что способна фигурка? После того видения, что она мне продемонстрировала, я посчитал, что она может показывать прошлое. Но чувство того, что я ошибаюсь, меня не оставляло. Сам предмет твердил мне, что он показал это только для того, чтобы помочь мне, а на самом деле он имеет совершенно другие силы. Но какие именно? На что способен сурок?
Я сжал фигурку в руке и почувствовал еле различимую вибрацию. Такое чувство, словно зверек нежился в моей руке, подбирая подходящее место, чтобы улечься. Глупо звучит, но я и вправду ощущал, что он занимается именно этим. Забавный зверек. Забавный предмет.
А может именно он мне и поможет в поисках Лины? Ведь в любом случае, я должен был узнать его свойства. Сжал фигурку посильнее и представил ее милое лицо. Эти карие глаза, в которых всегда виднелась искорка. И фигурка показала мне то, что я так хотел увидеть.
Перед глазами возникло новое видение. Вновь черно-белое, как старинное кино, и точно так же немое. Главная площадь Консорциума. Земля изрыта взрывами. Некоторые заграждения серьезно повреждены и просто не могли спрятаться под землей, так как механизм не срабатывал. Но другие, более целые, уже давно находились вновь под землей. И получилось так, что огромная площадка была полностью открыта.
Здесь толпились люди. Врачи, другие охотники и пара полковников с инструкторами. А вся земля усыпана телами, которые завернуты в целлофановые кожухи. Вся площадь покрыта мертвецами, которых укладывали рядами и чуть ли не накладывали друг на друга. И среди всех погибших охотников я отыскал ее. Видение само приблизило свой обзор к ее лицу, которое еще не закрыли на молнию в кожух. Лицо, белое как снег. А глаза закрыты. И сейчас она лежала там, ожидая, когда ее тело наконец-то упокоится в земле.
Видение резко оборвалось, вернув меня к реальности. Фигурка раскалилась в моей руке, впиваясь острым краем в ладонь. На моем лице выступили капли пота. Сурок и вправду показывал то, что я хотел увидеть. Но я разгадал его способность. Он реагировал лишь на эмоции обладателя и показывал именно то, что больше всего волновало хозяина. Предчувствовал мысли владельца и показывал то, что уже произошло или только произойдет.
Сурок рыскал в тени моего подсознания. Там, где я хранил все самое потаенное и наиболее ценное, не затрагиваясь «солнечной стороны», которую могли прочесть и все остальные.
После фигурка вновь стала прохладной. Но это уже было не важно. Я хотел как можно скорее оказаться рядом с ней. В последний раз взглянуть на ее лицо. И произнести то, что не успел сказать. И сурок должен был мне в этом помочь. А пока, я лежал на своей койке, дожидаясь, пока меня не посетит врач или медсестра, чтобы вымолить у них свое освобождение…
* * *
База Консорциума, жилой комплекс.
Отпустили меня из лазарета ближе к вечеру, и я тут же устремился в свою комнату, пытаясь почти не наступать на больную ногу. Там я встретил Сашу, который вкратце и рассказал, что охотников формируют по отрядам, чтобы отправить в погоню за ренегатами. Но прежде сам Глава Консорциума объявил, что он даст время на то, чтобы немного отдохнуть после произошедшего и похоронить павших товарищей.
За прошедшую ночь количество охотников Консорциума сократилось почти что на семьдесят пять процентов. Это был сильный удар, от которого придется еще очень долго оправляться.
Саша так же сказал мне, что весь наш отряд через час соберется на площади за базой, где по сути находилось просторное поле, чтобы похоронить Лину со всеми почестями и добавил, что они все были бы рады видеть там и меня. А я не мог отказаться.
Но и на этом плохие новости не закончились. Кроме Лины в нашем отряде погиб и другой человек, которого я знал, не так долго, но уже считал верным другом. Серега умер, обороняя палаты Главы. Страшный взрыв унес его жизнь вместе со многими другими. И его похороны точно так же состоятся уже через час.
Слишком многих унесла на своих крыльях эта ночь. Слишком многих.
В своей комнате я не задержался надолго. Здесь мне нечего было делать. Все, что представляло для меня ценность — было при мне. А все остальное — уже было незачем.
Я неловко вскинул руку Саше на прощание и добавил, что я обязательно буду на похоронах. И тут же выскочил в коридор. Я направлялся в другой корпус. Туда, где находилась комната Лины. Не знаю почему, но я был уверен, что должен там побывать. Фигурка сурка твердила мне об этом. Твердила, что только так я обрету покой. А я…
