Пугало шмякнулось на землю, ожило, отряхнуло рваный кафтан и надолго задумалось, не зная, куда идти и чем заняться. Пролетающая мимо ворона подала ему бесценный совет, и Страшила — а это был, разумеется, именно он — отправился в долгое и опасное путешествие по дороге из жёлтого кирпича.
Вот это номер! Местные сказочники решили обойтись без пришельцев из внешнего мира. Это что же, здесь не будет ни Элли, ни Тотошки, ни Чарли Блека? Неожиданный поворот, что и говорить.
Дальше всё было, как у нас, но действительно без девочки и пса. Встреча с Железным Дровосеком, нападение Людоеда, который решил, что Страшила — настоящий человек, схватил его и успел вонзить в солому зубы, но вовремя погиб от топора Дровосека. Потом была встреча с Трусливым Львом, овраги, Саблезубы, река, маковое поле, мыши… Надо сказать, что без Элли в этой версии сказка почти ничего не потеряла, как ни печально это сознавать.
В Изумрудном городе наши герои удостоились чести побеседовать с Морской Девой, с Шестилапым Зверем и Огненным шаром. Получив задание расправиться с Бастиндой, они смело отправились в Фиолетовую страну и мужественно там погибли от лап Летучих Обезьян. А Лев угодил в клетку. Спасли всех мыши королевы Рамины, которые собрали останки растрёпанного Страшилы и детали разобранного Дровосека и принесли всё это трудолюбивым Мигунам. Возвращённые к жизни друзья решили пробраться во дворец, чтобы напоить страдающего от жажды Льва. Бастинда велела не давать ему воды, надеясь таким образом приручить свирепого и гордого зверя. Дальше всё было предсказуемо: одноглазая колдунья выскочила из-за угла в самый неподходящий момент, Дровосек споткнулся и выронил ведро с водой. Бастинда растаяла, а Дровосек заржавел, и его потом долго полировали и смазывали.
Потом было ещё интереснее. Гудвин меня удивил. Его в этой версии вообще не было. Имя было, а человек отсутствовал. В ходе памятной аудиенции вполне осмелевший Лев испугал прятавшегося за ширмой длиннобородого солдата Дина Гиора. Стремясь спасти Изумрудный город от нападения злых волшебниц, он старательно поддерживал миф о Гудвине Великом и Ужасном, выдавая его за разных удивительных и странных персонажей. Что-то мне это смутно напомнило. «Несем мы службу в городе, где очень много лет живет волшебник, может быть, а может быть, и нет».
Уставший от бесконечного обмана и двойной жизни Дин Гиор с радостью предложил Страшиле занять место правителя, на что тот после недолгих уговоров и согласился. И все страшно этому обрадовались, тут же забыв про Гудвина. Видимо, он им изрядно поднадоел своей великой и ужасной таинственностью.
А как же исполнение желаний? Да очень просто. После всех невзгод и приключений друзья осознали, что для обретения ума, сердечности и смелости им не нужны никакие волшебники, поскольку они всё это уже сумели получить сами. Вот такая ненавязчивая мораль.
Новоиспечённый правитель между тем срочно собрал совещание и предложил немедля отправиться в Голубую страну, чтобы избавить её от вредной Гингемы. На этом фильм завершился, пошли финальные титры…
— Мультяши наблюдаем? — раздался вдруг ехидный голос.
Я оглянулся.
В комнату ввалился парень лет семнадцати, одетый, казалось, в сплошные карманы, и с причёской, как у Эйнштейна на знаменитой фотографии.
— Исключительно в сравнительных целях, — признался я. — У нас эту сказку рассказывают немного иначе.
— Отстой для грудничков, — скривился парень. — Меня от неё даже в детстве тошнило. Сплошное сю-сю-му-сю-сю… А что это у нас с зеркалом? Опять глюкнуло? Ну-ка, ну-ка, — он что-то нажал на панели, пробежался по клавишам, и зеркало знакомо затуманилось.
— Вам куда? — спросил парень.
— «Нет места лучше дома», — сказал я.
— А где ваш дом?
— Где-то за Кругосветными горами, среди параллельных миров.
— Папанский завис в пробке часа на три, так что, если не хотите его ждать, можете попробовать. Рискнёте?
— Рискну, пожалуй. Хуже всё равно не будет. Да, кстати… Не подскажешь, что там было в конце? Как они от Гингемы избавились?
— Торчите от детских мультяшей? — понимающе улыбнулся парень.
— Что-то типа того.
— Прикольное выражение, — оценил он. — Надо засейвить. А Гингему они прогнали, и она от них улетела в серебряных башмаках.
— И не пообещала вернуться?
— Ну, она же не Карлсон, — захихикал парень. — Не тяните, а то зеркало опять тормознёт. Оно у нас нестабильное.
Я оглянулся. «Продолжение следует» уверял экран телевизора.
Третья параллель
Оглядевшись, я с облегчением вздохнул. Это была моя квартира из моей параллели. Всё стояло на своих местах, всё было родным и обычным. За окнами одетые в нормальную одежду прохожие шагали мимо ничем не примечательных, вполне обычных витрин магазинов, и это радовало несказанно. Странствовать по иным мирам, конечно, здорово, но так приятно вернуться домой!
Взгляд мой упал на полку с детскими книжками. Одна из них была выдвинута чуть ли не наполовину. «Урфин Джюс и его деревянные солдаты». Я усмехнулся. И тут Волков. Да это просто наваждение какое-то. Ну нет, на сегодня сказок довольно!
Минуту спустя я вновь повернулся к полке. Что-то было неправильно, что-то было не так. Не сразу я сообразил, в чём дело, а когда сообразил, мне стало плохо. На синем корешке книги отчётливо читалось: «Урфин Джюс и деревянные дровосеки».
Некоторое время я сидел, не в силах поверить в очевидное. Взял книгу, прочитал название ещё раз… Ничего не изменилось.
Не мой это был мир, не моя параллель. Очень похожая, но не моя.
— Ладно, — сказал я неведомо кому. — Я подожду. Скоро придёт местный я и отправит меня домой… Может быть. Но читать эту книгу я не буду.
Стоит ли говорить, что хватило меня ненадолго.
Книга была знакома до мелочей. Синяя обложка, оторванный уголок первой страницы, детские каракули на полях, отпечатки испачканных шоколадом маленьких пальцев… Но содержание! Но иллюстрации! Но сюжет!
Первое, что удивило меня: Урфин здесь не был угрюмым и злым человеком. Он служил Гингеме, но тяготился этим и, узнав о гибели хозяйки, испытал нешуточное облегчение. Более того, он даже помог своим соотечественникам избавиться от вредного филина Гуамоко, который неизвестно с какого перепугу решил, что Жевуны даже и без Гингемы будут поставлять ему мышей и лягушек. Джюс отважно вошёл в пещеру и унёс филина к себе домой на перевоспитание, за что Жевуны были ему страшно благодарны. Казалось бы, ничего сказочного и интересного в таком повороте сюжета нет и быть не может. Однако это было только начало. Мирная, так сказать, преамбула.
В Изумрудном городе правил Страшила Трижды Премудрый. И в этой-то его тройной премудрости и крылась главная заковыка.
Страшила оказался слишком умным для такой высокой должности. Получив от Гудвина первоклассные мозги, а затем и единоличную, никому не подконтрольную власть (разумеется, в детской книжке об этом не было сказано ни слова, но между строк всё это читалось очень отчётливо), он развернулся вовсю. Острый ум и природная смекалка служили ему превосходным подспорьем в нелёгком, но таком захватывающем деле управления, реформирования и администрирования.
Идеи сыпались из него, словно из рога изобилия. Он планировал постройку, застройку и перестройку. Он мечтал о заселении, выселении и переселении. Он задумал прорыть большой канал и превратить город в остров, а остров — в неприступную крепость. Он много чего задумал… Он даже попытался начать всё это претворять в жизнь, но непреодолимой преградой на пути его великих преобразований встало вдруг абсолютное нежелание горожан напрягаться ради никому не понятной цели. Никто не хотел перемен. (Тут я хмыкнул, вспомнив песню Цоя). Сонное и спокойное правление Гудвина превратило жителей Изумрудного города во флегматичных, где-то даже ленивых обывателей, которым и так было хорошо.
Какое-то время Страшила пыжился, упирался, даже рвал и метал, но сдвинуть с места эту инертную глыбу ему было не под силу. Тогда он пораскинул мозгами и попробовал решить проблему иначе. И вот до чего он додумался. Раз уж ему достался в управление плохой народ, он решил — нет, не поменять народ, — найти других исполнителей. Послушных и работящих. Как сам Страшила.
