Гарри молча слушал, а Малфоя несло:
- Тебе хоть бы что, Поттер… я насиловал тебя, а ты ходил и улыбался… и тогда, в холле… ты не человек, Поттер… тебя били, тебя пытали, а ты стоишь в очереди в Зал и потягиваешься… я ненавижу тебя, Поттер, ненавижу, я ломал тебя пять лет, я сам сломался!..
- Нет, - оборвал его Гарри. - Не ненавидишь. Только боишься. Больше, чем Вольдеморта.
От упоминания имени своего Лорда Малфой дёрнулся всем телом и, кажется, потерял дар речи.
- И знаешь, Малфой, - вкрадчиво продолжал Гарри, чувствуя, как пелена ярости застилает все мысли, - ты абсолютно прав. Вольдеморт далеко, а я здесь. Что скажешь, если я убью тебя прямо здесь за всё, что ты мне сделал? Завещание приготовил, мразь?
Малфой тоненько всхлипнул, не отводя взгляда от Гарри. Завещания, судя по всему, у него ещё не было.
- Нет? Очень неосмотрительно с твоей стороны… - слова срывались сами собой с пересохших от злобы губ Гарри; он шагнул вперёд и, намотав светлые волосы на кулак, отклонил назад голову Малфоя. - Смотри мне в глаза, Малфи, смотри, не бойся. Я пока не умею метать Аваду глазами. Для тебя я воспользуюсь палочкой, так и быть.
- Н-не надо, - почти шёпотом жалобно сказал Малфой. - Не надо… не убивай меня… пожалуйста…
- Вот даже как? - Гарри сильнее оттянул намотанные на кулак волосы, заставив Малфоя ойкнуть. - Назови мне хоть одну причину, чтобы я тут же не заставил твою гнилую душонку расстаться с телом, и я подумаю…
- Я… я сделаю всё, что хочешь… - пролепетал Малфой. - Всё, что угодно… только не убивай… пожалуйста… Гарри…
- НЕ СМЕЙ называть меня по имени! - прошипел Гарри, приподнимая Малфоя над полом на волосах.
- Я не буду… больно… не буду… - запах страха, тошнотворный, сладковатый, проникал даже сквозь защиту эмпата. - Пожалуйста… я всё что хочешь сделаю… что угодно… хочешь… х-хочешь, я отсосу тебе? - никогда ещё Малфой не был менее красив, чем сейчас, даже в обличии хорька.
Гарри изумлённо моргнул; Малфой, очевидно, принял это за согласие и начал дрожащими руками расстёгивать джинсы Гарри.
Понадобилось только несколько движений, чтобы желание, грубое, звериное, смешалось с яростью и ненавистью; Гарри начал ритмично подаваться вперёд, каждый раз ударяя голову Малфоя о раковину позади; слёзы катились по щекам задыхавшегося Малфоя, и какая-то часть Гарри была в ужасе от того, что он делал, требовала остановиться, истерически кричала о том, что так нельзя - но злоба, ненависть и похоть, окрасившие мир в мутные, дрожащие багровые тона, перекрывали её с лёгкостью.
- Знаешь, Малфи, чем комар отличается от блондинки? - Гарри с силой подался вперёд в последний раз. - Его не надо гладить по голове, пока он сосёт…
Малфой закашлялся, глотая, и Гарри отступил на шаг, разжав руку.
- Не убивай меня… - попросил Малфой; спутанные пряди падали на покрасневшие глаза. - Пожалуйста…
Гарри молча стоял, опустив зажатые в руке палочки; дурман ненависти и злости медленно рассеивался, укладывался, как взбаламученный ил на дне реки.
«Что я сделал? Зачем я вообще сюда пошёл?»
Он отбросил палочку Малфоя в сторону и сжал портключ.
- Мне это понравилось… - сдавленно прошептал Гарри. - Мне понравилось, его страх, всё это… я мразь, я сволочь, я хуже любого Пожирателя…
Гарри чувствовал, как чёртовы слёзы разрывают его изнутри, обжигая, рождаются где-то, кажется, в груди - там, где было так тяжело, словно на него сел гиппогриф - и выкатываются наружу настоящей кислотой, оставлявшей огненные следы на щеках, вытравливавшей неровные дорожки на влажной от холодного пота коже; его трясло, и лоб пылал, как в лихорадке. Больше всех в этот момент он ненавидел сам себя; пожалуй, всё, что бы ни совершили другие люди - любые преступления, убийства, насилие, массовый геноцид - показалось бы ему сейчас совершенно незначительным по сравнению с тем, что сделал он сам. Он был хуже Гитлера, хуже Атиллы, хуже Вольдеморта. Слёзы стучали о каменный пол всё чаще, и Гарри дышал всё прерывистей, чувствуя такое неизбывное отвращение к самому себе, какого никогда не испытывала самая утончённая аристократка к собачьему дерьму посередине посыпанной белым песком аллеи своего ухоженного парка.
- Чтоб я сдох! - вырвалось у Гарри; он вскочил на бортик Астрономической башни и качнулся вперёд, но успел зацепиться рукой за колонну.
- Блейз… Блейз, я тебе обещал… я не могу… Блейз, в кого я превращаюсь без тебя… Блейз… - Гарри глухо застонал. - Блейз… я никогда, никого не буду больше насиловать… я убью Лорда… я обещал тебе… Блейз, зачем ты умер?!..
Гарри шагнул вперёд, подставляя солнцу искажённое стыдом и болью лицо; крылья дракона плеснули в воздухе, разворачиваясь, и струя пламени оставила пятно копоти на стене башни.
Глава 17.
For you life is just like chess
If you don't make the move
You lose the game like this...
(Для тебя жизнь - как игра в шахматы,
Если не сделаешь ход,
То проиграешь - вот так…)
«Scorpions», «Walking on the edge».
Духота накрыла Хогвартс к концу мая; тяжкая духота, как затишье перед грозой - но гроза всё не начиналась и не начиналась. Воздух словно загустел от жары и противными тёплыми комками проталкивался куда-то в горло; трава на квиддичном поле пожухла и привяла, и Гарри готов был покляться, что сиденья трибун были раскалены.
Похожая на сено трава заунывно шуршала под ногами, пока Гарри, нехотя волоча за собой метлу, шёл к центру поля, где перед игрой выстраивались команды; Малфой держался максимально далеко от Гарри - ну да последний и не возражал.
Внешне инцидент в туалете был предан забвению, но Гарри готов был прозакладывать свою Молнию за то, что Малфой так просто не оставит своё унижение. Впрочем, происки блондинчика - это дело десятое; Гарри больше волновало задание Вольдеморта и то, как Малфой с ним справляется. С теми исчерпывающими инструкциями, что Гарри оставил в липовом реферате и тем, что были в книге - на нужной главе даже имелась закладка - даже Кребб с Гойлом справились бы с починкой. Хотя, конечно, не сразу, потому что работа предстояла действительно кропотливая.
Мадам Хуч свистнула, и команды взлетели.
Вообще говоря, Рэйвенкло мог не приходить на поле вовсе - чтобы заполучить кубок, факультет Ровены должен был бы победить с перевесом очков в триста, чего Слизерин, воодушевлённый перспективой который год подряд сграбастать квиддичный Кубок, не допустил бы. Поэтому Гарри неторопливо кружил над полем, щурясь от яркого солнца, и, наблюдая за игрой, не спешил ловить улепетнувший куда-то в сторону Запретного леса снитч. Чжоу Чанг, раздражённая и угрюмая, болталась поблизости от Гарри, следя за тем, что он делает. «Неужели сама не может искать снитч? Обязательно ждать, пока другой ловец увидит, а потом повиснуть на хвосте?»
Гарри прибавил высоты. Чжоу Чанг отлетела вбок и тоже поднялась. «Достала». Гарри плавно повёл древком метлы вверх и набрал скорость - достаточную для того, чтобы Чанг безнадёжно отстала. «Я, наверное, уже миль на десять над землёй… * * твою мать, это ещё что?..»
Гарри потёр слезящийся глаз, который только что подбило что-то увесистое и твёрдое; здоровый глаз тоже видел не ахти - его слепили солнечные зайчики, испускаемые ярким бочком снитча.
- Ну ты и зараза, - мрачно сказал Гарри, зажав в кулаке вредный мячик. - Зачем ты мне фингал поставил?
Трибуна Слизерина бесновалась и ликовала.
* * *
Жара не спадала в последние недели мая - тихие, мирные, однообразные, как болото; открытые настежь окна в классах ничего не меняли, потому что внутри и снаружи замка было одинаково нечем дышать, и профессор Флитвик в срочном порядке обучил студентов Охлаждающим чарам, которые можно было накладывать на одежду и предметы. Гарри был, пожалуй, единственным, кто этими чарами не пользовался; его драконья составляющая была в восторге от плавящей жары, ничуть не мешавшей ни учиться, ни разговаривать с Кровавым бароном, ни навещать Сириуса, помогая мадам Помфри - уже не только с крёстным, но и с другими пациентами. «Может, и правда после войны пойти в целители? Если оно будет, это «после»…»
Учителя тоже поумерили пыл - задавали меньше, спрашивали нестрого, хотя приближались экзамены. Даже Снейп не проявлял большого энтузиазма, снимая баллы и назначая взыскания, а это говорило о многом; хотя, быть может, в этом конкретном случае причины были другими…
- Урок окончен, все свободны. Поттер, задержитесь.
«Что ему от меня надо?», - Гарри сунул учебник ЗОТС в сумку и присел на край парты, пережидая, пока все остальные уйдут. Снейп тоже не торопился начинать разговор, ради которого попросил Гарри остаться; облокотившись о подоконник раскрытого окна, зельевар меланхолично срывал листочки с росшего за окном дерева, растирая их в пальцах.
- Что Вы хотели, сэр? - подал Гарри голос, когда последний звук шагов затих в коридоре.
