Я нарушил ваши правила, вы злитесь. Мы говорили об этом вчера.
— Только это, Гарри, только мои правила? Только из-за того, что я рассердился? Ты ни о чём не жалеешь?
— Нет, — наконец пробормотал он, — я… Калли…
«Почему я должен отвечать? Какая разница, если он думает, что мне всё равно, причинил ли я ей боль. Кого волнует, что он вообще думает?»
Впрочем, Гарри это всё-таки волновало. Он не мог допустить, чтобы Снейп подумал, будто он нарочно обидел Калли.
— И что с Калли?
— Послушайте, — рассердился Гарри, — я сказал ей, что извиняюсь. Вы же были при этом. Просто забудьте, ладно?
— Нет. Я хочу убедиться, что ты понимаешь, какую боль причинил ей. Ты хочешь, чтобы это повторилось снова?
Что-то сжалось в груди Гарри.
«Я должен это сказать! — Гарри решил не подбирать слов помягче. — Ты это заслужил. Скажи наконец».
— Хорошо, я… приказал ей… как рабыне… никому не говорить о моих травмах. Она просила… умоляла… меня не приказывать этого, потому что она… потому что ей почему-то больно ослушаться меня. Я всё равно приказал. Я… использовал… её неспособность ослушаться, чтобы сохранить всё в тайне. Но она… она всё равно волновалась за меня и… воспротивившись моему… жестокому… приказу, спасла мне жизнь. Теперь ей плохо, и это моя вина. — К концу голос Гарри понизился до дрожащего шёпота, но потом вернулся гнев. — Теперь вы довольны, сэр?
«Что ж, на этот раз он не пытается отрицать вину».
Северус был действительно впечатлён и, уловив боль за последней гневной фразой, решил пропустить мимо ушей оскорбительный тон.
— Да. На самом деле, всё очень точно сказано.
Его слова застали Гарри врасплох, и мальчик, поняв, что краснеет, отвернулся, смущённый своей грубостью.
— А как насчёт того, что ты скрыл травмы, Гарри? Что здесь не так?
«Наконец-то простой вопрос».
— Я ослушался и соврал вам.
Но Снейпу это почему-то не понравилось.
— Опять мы обо мне. Повторяю: что не так, Гарри?
«Что это за вопрос? Я ослушался, соврал. Чего ещё он хочет?»
— Хорошо, почему бы мне не спросить по-другому? — Северус видел замешательство Гарри. — Если бы я не запретил тебе скрывать травмы и если бы ты не соврал, что всё равно было бы не так в твоих действиях?
«Это не поможет».
— Ничего.
— Попробуй догадаться, Гарри, — сдерживая раздражение, Северус прикрыл глаза. — Ты ведь не глуп. Намекну — ты не ослушался своих друзей, и всё же они сердятся.
«Он… говорит о том же, о чём говорил Блейз?»
— Это моё дело, хочу я помощи или нет.
— Ты не на необитаемом острове, Гарри! — в голосе Снейпа послышалось раздражение.
Гарри уставился на него.
«Теперь всё это обретает смысл. Он просто рехнулся. Вот это я могу понять…»
— Ты далеко не так независим, как тебе кажется, — Северус вздохнул. — То, что влияет на тебя, влияет и на других людей. Ты бы рассердился, если бы кто-то пренебрёг человеком или предметом, который ты ценишь? Если, скажем, кто-то оставит одну из твоих книг под дождём или позволит кому-то из твоих друзей пострадать?
«А то!»
— Да…
— Отказываясь принять помощь, ты плохо обращаешься с тем, кого твои друзья…
«…и я…»
— …очень ценят.
«Он же не…»
— И да, Гарри, я имею в виду именно тебя.
«Это несправедливо».
— Нельзя плохо обращаться с самим собой.
— Напротив, Гарри, ты обращался с собой немногим лучше, чем Флинт. И после этого ты винишь меня за то, что я рассердился?
— Ну ладно, я плохо обращался с собой. Кстати, за это я уже был наказан, даже мои родственники одобрили бы, — съязвил Гарри.
— Забавно, Гарри, — рыкнул Снейп. — Неужели ты всерьёз думал, что я одобрю, если ты будешь относиться к кому-либо, включая себя, так, как твои родственники относятся к тебе? Судя по тому, как ты выглядел, когда приехал сюда, твои родственники не одобрят и того, что тебя здесь кормят.
Разговор принимал очень опасный оборот.
— Вы ничего не знаете о том, как ко мне относятся родственники…
— Я весь внимание, — Снейп откинулся на спинку стула. — Расскажи мне, как они дорожат тобой, балуют тебя и оберегают от неприятностей.
Гарри резко отвернулся, смаргивая яростные слёзы.
— Гарри, ты упускаешь главное. Ты должен знать, что я не одобряю ничего, что может причинить тебе вред. Я бы рассердился, даже если бы не установил правила, потому что ты должен понимать, что не стоит так себя вести. — Северус, обойдя стол, подошёл к Гарри и медленно потянулся к его лицу. Гарри наблюдал за ним краем глаза, но не отстранился. Снейп просто мягко взял его за подбородок и заставил Гарри посмотреть ему в глаза. — Никто. Не будет. Жестоко обращаться. С моим… Подопечным. Ты понял?
Гарри просто смотрел на Снейпа, пытаясь преодолеть охвативший его ужас и боязнь физического контакта.
«Этого не может быть. Он не может… смотреть на меня вот так, вот так защищать меня. Что мне теперь делать?»
Кроме того, напряжённый взгляд Снейпа в сочетании с его словами означал плохие, очень плохие новости для Гарри.
«С меня хватит. У меня есть выбор между смертью и пожизненным заключением в гостиной Слизерина. Никогда больше не буду играть в квиддич, никогда не буду исследовать Запретный лес или коридор третьего этажа, прощай, гигантский кальмар…»
Гарри слегка кивнул, прохрипев:
— Да, сэр.
— Хорошо, — Снейп отпустил его. — Хватит разговоров. В угол.
«Но… ты же должен был посадить меня под домашний арест!»
Гарри посмотрел на Снейпа с настоящей мольбой во взгляде. Без гнева, что смягчало выражение зелёных глаз мальчика и ударило по Северусу в полную силу.
«Пожалуйста, не смотри на меня так».
Лили просила его позаботиться о сыне.
«Я и делаю то, о чём ты просила. Не моя вина, что это не совпадает с желаниями твоего сына!»
— Не смотри на меня так, — профессору удалось произнести это почти неумолимо. — Это не сработает.
Гарри на мгновение сверкнул глазами, затем опустил голову и поплёлся в угол. Вся его поза кричала о нежелании и выражала упрёк Снейпу.
«Сальный ублюдок. Ведь знает же, как я ненавижу это. Я знаю, он специально, — думал Гарри, чувствуя себя серьёзно обиженным. Однако что-то внутри него
