Источником. Что-то. Случилось.
Королева сразу перестала интересоваться вопросами равно как оживших сгустков Света — наару, бывших себе на уме, так и попавших под их влияние дренеев, которых она до сих пор рассчитывала получить в качестве союзников, но что-то пока дипломатические реверансы ни к чему не приводили…
Азшара окуталась мощнейшей защитой, даруемой ее знаменитой диадемой, и, не прощаясь, покинула зал совещаний, прыгнув на всякий случай не в самое ближайшее к Источнику место, доступное для телепортации. Жизнь научила, что никакие меры предосторожности не бывают лишними, и пусть ничто не свидетельствовало о нападении на дворец, да и телепортироваться в его пределах могла только она, но древняя и вечно юная эльфийка предпочла перестраховаться. Задержка, вызванная уступками паранойи, не оказала влияния на происходящие события. Ворвавшаяся в святая святых королева успела застать все самое интересное, а до самой кульминации ей даже пришлось подождать минут пять, в течении которых она, закрыв за своей спиной двери и убедившись в отсутствии прямой угрозы, всеми доступными способами пыталась понять, что происходит с Источником.
А Источник — бассейн с маной — во всю лихорадило. Уже не было никакого искрящегося столба маны, вырывающейся с его поверхности, а сама гладь, ранее мерно пульсирующая небольшими ровными волнами, теперь бурлила и была испещрена бурунами и водоворотами. Жидкость в рукотворном бассейне наливалась светом — мана вместо того, чтобы, как и прежде, устремляться вверх, в попытке достигнуть Круговерти Пустоты, накапливалась в Источнике.
И это, на взгляд Азшары, не сулило ничего хорошего. Ладно еще королевство остается без подпитки — на такой случай эльфы и запасались накопителями, но вот угроза взрыва или еще чего похуже сильно напрягали, заставляя подозревать в случившемся диверсии и происки врагов. Не сумев ничего понять, но и не обнаружив при этом каких-либо признаков непосредственной опасности, Азшара решила рискнуть и прикоснуться к Источнику. Через непосредственный контакт можно было куда более точно оценить состояние своего творения — не у всех же подобно Иллидану есть возможность не просто ощутить энергию, а увидеть ее потоки.
Девичья ладошка, окутанная разноцветным флером ауры могущественного мага, осторожно коснулась, а затем полностью погрузилась в неспокойную поверхность Источника. А тот словно только этого и ждал!
Купол одного из самых защищенных на Азероте залов буквально обожгла ярчайшая вспышка не света, но самой маны — той жидкой субстанции, что наполняла бассейн. Вокруг пронесся мощнейший порыв энергии, однако рунная вязь, покрывающая потолок и стены, чьим предназначением как раз являлось поглощение и преобразование нейтральной силы, была сделана Азшарой с большим запасом прочности, как раз для нивелирования воздействия на энергетическую сеть королевства возможных флуктуаций Источника. Чудовищный по силе импульс был пусть и с трудом, но укрощен и поглощен, что привело к тому, что в столице, как и по всему Сель’Таласу, начавшие было угасать под настороженными взглядами прохожих магические уличные светильники внезапно загорелись едва ли не в десять раз сильнее обычного! В вечерний Сель’Талас на короткое время пришел день.
Ничего, из этого Азшара, разумеется, не увидела, будучи ослепленной не столько в обычном зрении (глаза то она как раз успела прикрыть), сколько в чувстве магии. Однако помимо временной дезориентации случившееся не причинило Азшаре другого вреда. Потерю чувствительности к движению маны удалось восстановить в кратчайшие сроки, одновременно со зрением. Последнее пришлось весьма кстати: только-только проморгавшейся Азшаре во всей красе показали красивую иллюминацию. Сотни золотых песчинок, образовавшихся над центром Источника после взрыва его энергии, начали быстро притягиваться друг к другу, формируя эльфийский силуэт. Стягивающиеся в воздухе крупинки энергии приобрели стройную девичью форму, которая затем налилась объемом и начала темнеть, приобретая более разнообразную палитру цветов нежели ярко-желтый.
И вот перед замершей у бортика бассейна королевой, так и не вынувшей руку из Источника, предстала голая девчонка-эльфийка, возраст которой едва ли превышал одно столетие. Обычная с виду за тем исключением, что ее волосы как цветом, так и прической были подозрительно похожи на белоснежную стрижку Азшары. Сияние вокруг девицы, вторгнувшейся в самое охраняемое место Сель’Таласа, погасло, и нежданная гостья мягко опустилась в центр колодца. Тем временем на поверхности Источника снова начала концентрироваться создаваемая им мана, и вскоре поток энергии вновь устремился вверх, чтобы по традиции бесславно, но с пользой расплескаться по преграждающему ему путь куполу и направиться не в космические дали, а по энерговодам к вящей пользе эльфийского народа.
Новоприбывшая с любопытством огляделась, стоя по колено в жидкой мане и овеваемая возносящимися вверх частицами энергии. Ни первое, ни второе, ей, определенно, не мешало, а скорее даже наоборот — доставляло удовольствие. Девчонка огляделась, и ее взгляд зафиксировался на хозяйке дворца. Гостья ярко улыбнулась и шагнула вперед.
Азшара, успевшая восстановить чувствительность, в замешательстве уставилась на существо, выдающее себя за эльфийку, а то, что девчонка не является эльфом она ощущала всеми фибрами своей души. Также королеву очень сильно смущало и напрягало, что у юной визитерши было куда более сильное сродство с Источником чем у нее самой, а ведь, казалось бы, такое в принципе невозможно — ведь она, Азшара, являлась его создательницей и хранителем. Такое просто не укладывалось в голове! Но понимание, что приближающаяся девушка не является врагом, столь же ясно отпечаталось в сознании, как и тот факт, что случилось нечто невероятное, невозможное, но определенно чудесное. Во всяком случае Азшарой овладела необъяснимая радость, словно от долгожданной встречи с давно ожидаемой подругой (если, конечно, опустить тот момент, что с друзьями у нее были проблемы, касающиеся их полного отсутствия).
Вопросов у поднявшейся на ноги королевы было много, а уж когда юная девица подошла вплотную и, доверчиво хлопая янтарными глазами, окаймленными пушистыми белыми ресницами, заключила ее в объятия со словами: «Мама!» — их стало еще больше…
Даларан.
Город магов жил своей особенной жизнью. И на его улицах ныне, как и во времена постройки (а это ни много, ни мало — две с половиной тысячи лет назад), властвовала магия. Многообразие ее форм и расцветок подкупало тех немногих гостей города, которые все же смогли преодолеть все препоны, связанные с недавним усилением мер безопасности. Возможно самим жителям Даларана уличная обстановка и не казалась выходящей за грань разумного, но на концентрацию магии в городе это к счастью никак не влияло — ведь иначе место не было бы знаменито как город магов.
Впрочем, не все, что встречалось на его мощенных улочках, относилось именно к магии. Иногда попадались довольно обывательские вещи
