— Мне не нужен был мир, я его сама отвоюю, мне нужен был ты рядом.
На это он ничего не мог ответить, только найти ещё одну бутылку подходящего алкоголя. Они два напыщенных идиота, которые всё это время калечили друг друга и себя сами. Если бы он умел реветь, то возможно ему было проще переварить всё то, что творится внутри, но в пустыне даже женщины не умеют это делать. Оби-Ван прав: он носит в себе свой собственный выжженный Татуин, с хаттезом без слов о гуманности, и с двумя солнцами: его собственная гордость и гордость нейкхан. И что с этим делать? А с этим можно что-то делать? Он не знал. Очередной глубокий вздох, и как пустынная буря, кислород сметёт всё его непонимание.
Что же подойдёт после вермута?
К своему глубокому сожалению, по две бутылки, а порой и по ящику, хранился алкоголь только для адмиралов, командиров, для крепких мужиков, которые любят покрепче и им надо побольше. Лорд окинул гостью взглядом, воспоминания о родном мире, и её чуть наклонённая на правый подлокотник, изящная поза напомнили ему о гибком дереве Джапор, чей ствол напоминал силуэт женщины, а раскидистые ветки – тонкие руки. Джапор может годами стоять в пустыне, продуваемый песочными ветрами, но наступает момент, когда дерево расцветает широкими бордовыми цветами. Гладкая и прочная серебристая кора со спиралевидными насыщенными цветами. Он видел лишь раз такое, ему было пять или шесть, но картинка цветущего дерева посреди испепелённой пустыни навсегда осталось в его сознании. Цветы были наполнены соком, и аромат был волшебным. Это дерево выкопал один торговец из порта, хотел продать, но оно погибло, превратившись в серое бревно. Мама тогда сказала, что за всем нужен свой особенный уход, но даже при этом некоторые растения не могут жить в неволи. Кора Джапора достаточно прочная, и у него много времени ушло для того, чтобы отломить ветки с высохшего бревна, которое просто выбросили в пустыню. Ещё дольше он пытался сделать нечто похожее на кулон для одной красивой девочки. Это было не просто, и инструментов у него нужных не было. Он всегда был настойчив, и добивался своего.
Улыбнувшись собственным мыслям, он снова стал крутить полку с бутылками.
Светлое вино, коньяк, джинн, армана… Реазильские, удмеанские, найранские, даже кореллианские… неужели нет ничего с Набу? Что-то же было… он помнил, что в его коллекции должно быть что-то с Набу. Вот! Цветочная настойка. Только очень крепкая, мутно-бордового цвета, он взглянул на описание в этикетке: «… прекрасное продолжение вашей беседы…». Вот. Это оно.
Лорд поднёс горло бутылки к бокалу, Падме выставила ладонь, отказываясь от напитка. «Нейкхан считает, что ей достаточно, но пускай лучше она ревёт и выкладывает всё начистоту, чем прячется за маской сдержанной и сильной», — решил Лорд. Вскинув бровь, он без труда выиграл этот немой спор, наливая ей крепкой настойки. Медовый аромат трав и терпких ягод освежили обстановку.
— Как ты уберегла Лею? — кто-кто, а он-то знал истинное лицо Ордена, когда речь идёт о молодом поколении.
Она хотела что-то сказать, но передумала, опустила взгляд и сделала маленький глоток напитка. Он был резким, пробирал всё нутро, так же как и вопрос, но медовое послевкусие смягчало боль.
— Рассказывай, — у него никогда не хватало терпения немного подождать.
Она хотела сказать, но слова не складывались, слёзы текли с новой силой, а эмоции вновь подняли на ноги. Ей нужно было время, чтобы собраться, ей нужна была поддержка, и она держалась одной рукой за спинку кресла, ей нужно было просто проплакаться. Он понимал это, и не торопил. Напиток в его бокале крепче, плотнее и сильнее заливает, прижигая боль в груди. Созерцание мечущейся в тихой истерики Падме, отчасти помогало бороться со своей. Калейдоскоп различных воспоминаний, перепутанных мыслей, кровоточащих эмоций затопили его маленький, но уютный дом, и только терпкий аромат ягод принёс нечто не доступное для понимания, то, что не хватало здесь всё это время.
— Не я решала, — сквозь слёзы, сглотнула она, смотря на своё отражение в иллюминаторе за ним. — Я не могла оставить обоих… я… — ей пришлось перевести взгляд на него, отвечать перед ним, ей было проще, чем перед самой собой. — Они оба родились одарёнными. Мы были на Тарео, Империя установила блокаду над системой. Я, будучи беременной на малом сроке, прилетела туда на переговоры, под защитой Оби-Вана, и когда началась оккупация, мы скрылись в подземной военной станции… где я и родила…
— И ты говоришь о защите и заботе королька? — не выдержал он, живо рисуя красочную картину вторжения Империи на планету, и учителя, который пытался вытащить беременную нейкхан. — Где он-то сам был? Отправил тебя беременную своё говно убирать? На Корусанте в пуховых покоях отдыхал?
— Это моё было решение! Он был против! — если бы кресло не было встроено, то оно, вероятнее всего, полетело бы в него, а так, распалённой Падме осталось только со всей злости ударить в спинку ни в чем неповинной мебели, — Бейл не хотел меня отпускать, но я не могла уже там находиться, и он убедил магистров, чтобы Оби-Ван охранял меня. Ты хоть представляешь, чего ему стоило вернуть генерала Кеноби в столицу? Тогда! Из-за моей блажи!
Энакину пришлось унять свой пыл, и в этом помогла ему пустая бутылка, которую он с удовольствием кинул в стену. Падме не шелохнулась, продолжая стоять, рукой упираясь о кресло, а он сел в своё, набираясь терпения. Потому что он, как никто другой знал, что в рядах джедаев не так много талантливых генералов и в целом лидеров.
В начале Войны Клонов, всех джедаев возвели в ранги командиров или генералов, что было крайне опрометчивым решением. Рыцари всегда были одиночки, пары, максимум группы, которых можно отправлять на сверхсложные операции. Они идеальны в решении нестандартных ситуаций, но, как показала война, в большей своей массе не то чтобы бесполезны, а даже разрушительны на постах командующих. Единицы, встав во главе войска, смогли правильно провести бой и использовать такую боевую мощь. Они с наставником были среди них. Тогда он, Энакин Скайуокер, двадцатилетний сопляк, открыл в себе талант командира, тогда он понял, что его место во флоте, что именно тут он сможет реализовать все свои таланты. Он был слишком юн, горяч, мало опыта, много рвения, а Оби-Ван был осторожен и хладнокровен. И именно в той войне Орден открыл ещё один талант рыцаря, которого они хотели отправить на общественные работы. Тогда генерал Кеноби был лучшим из джедаев, умел отступать, знал, когда выждать, элегантно выводил сражение на переговоры, но решителен в атаках, расчётлив в наступлении. И разумеется, когда Республика осталась мало того, что без клонов и опытных адмиралов, которые ушли за ним, Лордом Ушедшим, они призвали к помощи Орден, а рыцари выставили своих лучших. Лорду пришлось признать, что Органе нужно было очень много сил и влияния, чтобы магистры согласились использовать такой ценный кадр на такие глупые цели. Ведь защитой одной беременной королевы мог заняться любой из рыцарей.
Лорд пригубил свой бокал, пить уже не хотелось. Алкоголь спасал до поры до времени. И его время прошло. Он поставил бокал, и кивнул, давая понять, что готов дальше слушать молча.
— Когда я покидала столицу, — её голос уже не дрожал, она всегда быстрей справлялась со своими эмоциями, чем он. — Срок был слишком мал. Мы не знали, что я ношу двойню, но я уже чувствовала, что они одарённые. И больше всего на свете я боялась, что Палпатин придёт за ними, — слёзы вновь потекли по красным щекам. Сколько можно реветь? У него создалось впечатление, что она плачет за все эти десять лет. Возможно, это было и так. — Оккупация Тарео была непредсказуемой и неоправданной со всех сторон, за исключением, того, что я с детьми была там.
— Ты действительно считаешь, что Сидиус смог почувствовать то, что не мог почувствовать я? Что пропустили магистры?
— Я понятия не имею, как пропустили магистры и ты, я знаю, что Палпатин убил моего сына…
— Нашего.
— …и когда я рожала Лею и Люка, стремился захватить планету, а спустя девять лет нанял Бобу Фетта, чтобы тот похитил Лею, потому что вероятнее всего не смог добраться до Люка.
Всё это было разумно, он встал с кресла, начиная нервно мерить шагами маленькое пространство перед столом.
— Какие три самых надёжных способа спрятать одарённых детей от ситха? — задала она ему вопрос, который много лет назад задала его наставнику.
Лорд остановился, упирая руки в бок:
— Лучше всего, чтобы он о них не знал. Чтобы вообще о них никто не знал, — поправился он. — Да, их нужно было разделить, вместе они вызывают слишком большой диссонанс в Силе. И не только для одарённых, — он вспомнил реакцию дока на детей. Вообще, трудно представить, что эти двое могут натворить, находясь постоянно вместе. — И да, сильнейшего спрятать среди подобных. Храм со всеми своими жителями создаёт достаточно мощную ауру в Силе, в таком свечении вообще трудно что-то разглядеть. Поэтому Люк всё это время находился там, — пробормотал Лорд, складывая всё вместе.
