— Шесть родоначальников гномских родов, — благоговейно произнёс Ярпен.
Я прошла вперёд — меня притягивала открытая дверь в конце зала, за которой сквозь темноту пробивалось синеватое свечение. Краснолюды подошли ближе и столпились за спиной. Монолитный камень, ранее закрывавший дверной проём, был поднят наверх, и над ним на балке виднелся полустёршийся охряный рисунок ладони с каплей крови посередине.
— Боже мой, — прошептала я, беспомощно глядя, как краснолюды один за другим исчезают в двери.
Иррациональный ужас, который я почувствовала, осматривая труп, теперь ощущался и наяву, но, по всей видимости, мои спутники были к нему невосприимчивы. Они с детским восторгом оглядывали гигантскую диковинную пещеру, куда мы попали. На полу, на стенах и причудливо выступающих скальных наростах группами росли тонконогие грибы с хрупкими шляпками, испускающие мягкое голубое флуоресцентное свечение. От шляпок, мерцая искорками, курился полупрозрачный шлейф из спор. Мы шли вперёд по извилистой щели между камней.
Обводя взглядом пещеру, я пыталась понять не отпускающее чувство неправильности, когда пальцем в бок меня ткнул Ярпен и вытянул руку — прямоугольный вход, через который мы вошли, легко различимый в полутёмной пещере из-за лившегося из-за него красного света факелов, находился на потолке. Голубой шлейф из спор неподалеку от входа был направлен вниз, тогда как от грибов вокруг нас он, извиваясь, уходил наверх. Голова закружилась от дезориентации, и тут краснолюды, чертыхаясь, стали наперебой махать руками в разные стороны.
Приглядевшись, правее я увидела слабо поблёскивающие в грибной подсветке нильфгаардские доспехи. Груда тел была пришпилена загадочной местной гравитацией к стене. В телах угадывалось слабое движение, создавая жуткое впечатление кучи медлительных шевелящихся жуков. Другая такая куча возвышалась невдалеке перед нами, ещё несколько виднелись в разных частях потолка. Я схватила Ярпена за руку и прошипела:
— Уходим немедленно.
Остановившимся взглядом он смотрел на нечто в дальнем верхнем углу пещеры. Повернувшись, я обнаружила, что тело моё одеревенело. Взгляд поймал далёкую полуобнажённую фигуру, висевшую по диагонали к нам под неестественным углом, скрещенные руки которой покойно лежали на груди. Я моргнула, не в силах пошевелить ни одной частью тела. Фигура исчезла.
— Я с-с-с-сыт, — прошелестело у моего уха, и перед лицом появился Скрытый.
Волна ужаса перешла в бушующий шторм. Я едва сдерживала себя — мне казалось, что ещё чуть-чуть, и, несмотря на окаменевшее тело, я стану трястись и скулить от страха. Верховный вампир был худ и жилист, по белой коже, поднимаясь по шее и уходя на кожу лысого черепа, вился геометрический орнамент из точек. На меня смотрели неестественные, залитые чёрным глаза, на которых светилась белая радужка. Он провёл перед глазами ладонью, оканчивающейся длинными, как стилеты, когтями. Я опять моргнула, а Скрытый уже стоял около неподвижного Ярпена, следившего за ним круглыми от ужаса глазами.
— Я с-с-с-сыт, но не могу ус-с-с-с-снуть.
Скрытый опять стоял передо мной. Его полупрозрачная кожа слабо светилась. Казалось, под нею переливаются и перетекают жизненные соки, отнятые у нильфгаардцев, а тонкие губы нежно пылали, как у зацелованной старшеклассницы.
— Одна-а-а-а ноч-ч-ч-ч-чь… одна-а-а-а, — выдохнул он, подцепил когтем мой медальон, отщёлкнул его, и медальон, перекрутившись, упал мне за спину. — Напи-и-и-иток. Принесёш-ш-ш-шь гномий напиток в чаш-ш-ш-ше из слёз-з-з-з. Инач-ч-ч-че…
Скрытый исчез, и я опять увидела его висящим в углу.
— Я при-и-и-из-з-зову-у-у-у…
Ноги задрожали, и я мешком чуть не осела на землю. К телу вернулась подвижность, и, яростными жестами подгоняя краснолюдов и сопротивляясь всепоглощающему ужасу, я отступила на тропу между камней, стараясь не смотреть на висящий в потолке выход, чтобы окончательно не запутаться в этой гравитационной аномалии. Шаг за шагом, глядя на камни под ногами, мы выбрались из пещеры, вывалились из обрушенного прохода и пулей понеслись по коридорам обратно. Тоннели наполнил топот, хриплые ругательства и бряцание топоров и доспехов.
Остановились мы, только когда выбежали из гномьих подземелий в старые шахты.
— Я, кажись, обделался, — жалобно прохрипел Дагг Борос, всё ещё приподнимая после бега подол кольчуги. — Что, сука, мать его, за страхоёбину мы видели?
— Ведьмачка! — зарычал Ярпен. — Чо делать-то? Стеночку, откуда мумия нильфгаардская выползла, заложить?
— Поздно, Ярпен, поздно, — я согнулась, опёрлась руками на колени, чтобы отдышаться, и помотала головой, отгоняя видение шевелящихся груд тел, — он проснулся. Возвращаемся, надо подумать.
***
— Яна, — кулаки Саскии сжались, — от имени всего Вергена прошу тебя принять этот заказ. Мы только выдохнули после боя…
Вчетвером мы сидели в квартире Сесиля Бурдона за плотно закрытыми дверьми, будто заговорщики. На каменном столе горела единственная свеча. Я испытующе посмотрела в бархатные чёрные глаза Саскии.
— Куда я денусь-то? Тем более, что Скрытый так или иначе проснулся по моей вине.
— Не говори ерунды, — пробурчал Сесиль Бурдон. — Во взорванных шахтах сгинула треть чёрных, не то бы они пошли поверху и наши потери были бы совсем не такими. А вот мне нужно было знать, что за напасть скрывается в старых подземельях.
— Эх, ведьмачка же нас останавливала, говорила не лезть в пуку, — вздохнул Ярпен.
— Поиск виноватого не приблизит к решению проблемы, — недовольно оборвала его Саския. — Ярпен, ты рассказал, теперь, Яна, поясни, что это всё значит.
Я шумно вздохнула. Мои познания о Скрытых, немногочисленных высших вампирах, базировались исключительно на игре в Ведьмака. Ни в одной книге в Каэр Морхене, описывающей вампиров, о них не было сказано ни слова. Я напрягла память.
— Вампиры прибыли сюда после Сопряжения Сфер и расселились по континенту. Но некоторые особые вампиры, высшие среди высших, ждут, когда врата в их мир опять откроются. Нам был известен только один Скрытый, живущий недалеко от Боклера в Туссенте. В пещере, где врата между мирами особенно тонки, он ждёт. Столетиями.
— Так, может, и наш пусть себе ждёт? — с надеждой вопросил Ярпен.
— Мы ему помешали, и он проснулся. Сесиль, дай глянуть ещё раз.
Староста пододвинул мне лист, где мы с Ярпеном по памяти записали каждое слово Скрытого:
— Он сказал, что иначе позовёт кого-то.
Я кивнула.
— Призовёт, да. Скрытые обладают полной властью над всеми остальными вампирами, даже высшими. Завтра он прикажет им явиться.
Саския обречённо качнула головой.
— Только табора вампиров нам тут не хватало для веселья, — пробурчал Ярпен.
— Надо понять, что это за гномий напиток в чаше из слёз, — я посмотрела на мрачного старосту. — Сесиль, что это может значить, что за напиток?
— Да гномы спирт хлещут получше нашего, — влез Ярпен.
— Тут что-то другое, — Сесиль Бурдон задумчиво погладил бороду. — Надо искать в архивах.
Саския поднялась.
— Яна, если что-то понадобится, приходи.
Ярпен Зигрин тоже поднялся и зевнул.
— Я по мозгорастеканию не мастак. Вернее, мастак, но не в том смысле. Пойду лучше посеребрёные мечи добывать, надо готовиться к встрече гостей.
Мы остались вдвоём. Сесиль Бурдон опять тяжко вздохнул и загремел связкой ключей на поясе.
— Пойдём, Яна, похоже, растекать мозгами придётся нам.
Мы вышли на улицу, и я удивилась яркому солнечному дню. После темноты и тишины дома старосты казалось, что вокруг должна была уже настать глухая ночь.
В Замке Трёх Отцов Сесиль повёл меня вниз по крутой винтовой лестнице мимо трёх постов суровых тяжеловооружённых краснолюдов.
— Мы казну в архиве устроили, что зря месту пропадать.
Он достал связку ключей и загремел замком решётки. Неправильной формы подземелье — бывшая природная пещера — было уставлено книжными шкафами, уходящими во тьму. Вдоль стен располагались старинные орудия шахтёров, части скелетов животных, висели потемневшие гобелены и щиты, а на низких столах громоздились древние посудные сервизы из почерневшего серебра. Похоже, что здесь был не только архив, но и местный краеведческий музей. От входа простирался ковёр, придавленный массивным деревянным столом, кругом были расставлены сундуки и шкафчики, хранившие городскую казну.
