это.
— Тогда расскажи, о чём вы двое всё время общаетесь? На самом деле никто ничего о нём не знает, — продолжает Сьюзен, любопытство которой сейчас превалирует, всё больше и больше подавляя её нерешительность по мере того, как растёт её желание узнать ответы на интересующие её вопросы.
— Ну… — Невилл делает паузу. Гарри улыбается, представляя, как он выдыхает воздух изо рта слишком тихо и долго, чтобы это можно было назвать просто вздохом, его глаза обращены к потолку, как будто там и будет найден ответ на сложный вопрос, он дважды моргает, пока о чём-то размышляет, и, твёрдо глядя в глаза своему собеседнику, говорит — Обо всём и ни о чём, если честно. Мы много говорим о магии, которая вызывает непонимание у него, и о маггловских вещах, которые вызывают вопросы у меня.
— Так это правда, что он вырос с магглами? — снова спрашивает Сьюзен.
Невилл молчит секунду или две. Гарри задерживает дыхание.
Наконец, Невилл открывает рот.
— Да, да, он и правда с ними живёт. Хоть и не любит… говорить об этом.
И, фигурально выражаясь, это бьёт Гарри в под дых.
***
Гарри снова свернулся калачиком на подоконнике в общежитии, холодная каменная стена позади него давно согрета теплом его тела. На этот раз Гарри взял с собой одеяло, завернувшись в него так, что из-под тяжёлой ткани торчит только его голова. Он уже снял туфли и брюки, а также мантию и рубашку на пуговицах. Без одеяла он наверняка замёрзнет. Потому что даже завёрнутый в тёплое одеяло по самые брови, он чувствует холод.
Разве предательство не должно жечь его изнутри?
Невилл раскрыл личную информацию, которую Гарри сообщил ему по секрету, безоговорочно доверяя ему, потому что был уверен, что Невилл никому ничего не расскажет. По сути, Невилл — единственный, кому Гарри что-то рассказал, потому что тот был его единственным и первым другом среди людей. Домовых эльфов не волнует прошлое Гарри, пока ему не причиняют вреда. Портреты, после стольких лет, когда им не с кем было поговорить, кроме самих себя, больше говорят, чем слушают. Призраки любят глубокие философские дискуссии. Они мертвы так долго, что утратили представление о том, что значит быть живым. Они не чувствуют физической боли, не истекают кровью, не ломают себе конечности и не умирают. Они рассказывают об ужасных наказаниях и рассыпаются в похвалах по поводу мер противодействия преступлениям. Отчаявшиеся люди украли буханку хлеба, чтобы накормить свою голодающую семью, а призраки спорят друг с другом, рассуждая о способах его наказания, начиная с депортации в Австралию и заканчивая отрезанием одной руки с ужасными подробностями.
Хотя Гарри также считает библиотечный портрет чем-то вроде друга, отношения, которые у них есть, полностью отличаются от тех, которые у него… были с Невиллом. С портретом он говорит об учёбе. Они обсуждают Тёмную и Светлую магию, теорию магии, домашние задания, турнир Трёх Волшебников, сбежавших драконов, василисков и оборотней многовековой давности и современных, а также улучшают защиту браслета. Они не говорят о чувствах или прошлом и даже не спрашивают ни о том, ни о другом друг у друга. Они оба понимают, что у другого есть секреты, которые он предпочел бы скрывать — например, Гарри до сих пор не знает имени библиотечного портрета — и без слов понимают, что прошлое есть прошлое, и оно должно оставаться там.
С Невиллом… Что ж, каким бы добрым и дружелюбным ни был Невилл, с ним невозможно обсуждать тонкости древнего заклинания или проходить с ним арифметические уравнения длиной в три страницы. Если речь заходит об учёбе, Гарри скорее учитель, чем нетерпеливый ученик, и жаркие дискуссии возникают не вокруг того, что лучше: заклинание Света или Тьмы в гипотетической ситуации, а о том, будет ли достаточно реалистичной форма, которую принял Боггарт Невилла — хмурый профессор Снейп — чтобы вырубить реального профессора Снейпа и заменить его на урок или два.
С библиотечным портретом, с другой стороны, Гарри никогда бы не стал обсуждать свои чувства по поводу смерти родителей, по крайней мере, не так, как с Невиллом. Он подходит к библиотечному портрету и уверяется, что то, что он чувствует, рационально, даже разумно. Он приходит к Невиллу, и ему говорят, приемлемы ли его чувства с моральной точки зрения. Библиотечный портрет был один в своей картине, даже без другого портрета, который мог бы составить ему компанию, мог только читать и читать, продолжая делать это так долго, что он забыл, что решение не каждой проблемы может быть найдено в книге и что не каждая проблема вообще нуждается в решении. Когда Гарри плохо себя чувствует из-за своих эмоций, Невилл уверяет его, что это нормально, слушает его и подбадривает. Библиотечный портрет рассказывает ему обо всех местах и периодах времени, когда такие чувства были нормальными и где их не было, и даёт советы. Оба подхода хороши, думает Гарри, но иногда один ему нужен больше, чем другой.
До сих пор у него было два человека, к которым он мог обратиться за советом.
Но сейчас…
И всё же, не слишком ли Гарри ханжеский и старомодный? Не то чтобы Невилл окончательно его предал. Он раскрыл только некоторые секреты, в основном то, на что намекает поведение Гарри. Не нужно быть гением, чтобы понять, что он понятия не имел о волшебном мире до того, как попал в Хогвартс. Не так очевидно то, как сильно Гарри ненавидит возвращаться в семью Дурслей, но если бы люди были достаточно внимательны, они бы увидели и поняли и это тоже.
Но то, что Невилл рассказал всё это Сьюзен Боунс… не было предательством, уж точно сам Невилл это предательством не считал и уж точно в Волшебном Мире или даже в мире магглов это предательством не считалось, но казалось, что Невилл открыл рот, чтобы поделиться его секретами, и запечатлел поцелуй Иуды на щеке Гарри, губы его мягкие, нерешительные и неосознанные, но всё равно чувствуются на коже.
Так что Гарри не должен чувствовать себя таким… таким преданным, таким обманутым, как будто с него сорвали панцирь. Он не может не задаться вопросом, что случилось бы, если бы он рассказал, кто его родственная душа. Рассказал бы Невилл и об этом Сьюзен Боунс, если бы она его спросила? Пошёл бы он к аврорам? К директору? В прессу? Раскрыл бы он его самый опасный секрет ради денег, ради славы, ради общего блага?
Но нет, Гарри несправедлив. Невилл хороший друг, он
