Это вопрос, на который я хотел бы получить ответ для себя.
До сих пор Варис был единственным человеком, который знал, что конечной целью Грегора было объединение всего Вестероса. Он не поделился ею без кого-либо еще, чтобы сохранить целостность своих планов.
Все остальные считали, что он просто пытался установить прочный мир в Семи Королевствах. Эта теория объясняла действия Легиона без знамен. Но это не объясняло, почему он затронул тему помолвки между детьми Великих Домов.
Какими бы ни были его мотивы, Эддард решил довериться совету Грегора. Пока Гора действовал честно и в интересах королевства, Эддард поддерживал и слушался его.
— «Я не могу сказать, — ответил Эддард на вопрос жены, — но мы можем гарантировать, что брак между Роббом и леди Маргери принесет пользу Северу?»
— «Как вы можете быть уверены?» — спросила Кейтилин.
— «Ну, я женился за пределами Севера, — радостно рассуждал Эддард, — посмотри, сколько хорошего это мне принесло».
К Кейтилин быстро вернулась улыбка, и она нежно поцеловала мужа в бородатую щеку. Этого единственного замечания было достаточно, чтобы успокоить ее сомнения и завершить дискуссию.
Затем Кейтилин поднялась на ноги и заявила:
— «Я собираюсь уложить Сансу спать. После этого я буду в библиотеке. Робб и Джон хотят показать мне кое-что там».
— «Показать вам что?» — заинтересованно спросил Эддард.
— «Они не говорили, — откровенно ответила Кейтилин, — они утверждали, что это был сюрприз».
Эддард только кивнул в знак подтверждения и криво пробормотал:
— «Очень хорошо. Приятного сюрприза».
— «Я уверена, что буду, — заявила Кейтилин, снова улыбаясь, — с этими мальчиками всегда приятно быть рядом».
После этого она ушла из богорощи.
Эддард задержался у дерева-сердца еще на полчаса. Он остался, чтобы помолиться и поразмыслить над письмом из Рва Кейлин.
Грегор Клиган стал отцом. Это было что-то общее у него и лорда Эддарда Старка. Достаточно скоро Гора узнает, что на самом деле значило для мужчины иметь ребенка.
Эддард считает, что отцовство хорошо подойдет Грегору. Он уже проделал отличную работу по обеспечению выживания чужих детей. Он также обеспечил счастье тех самых детей.
Когда Лианна доверила ему своего сына, Эддард подумал объявить Джона своим бастардом. Именно Грегор Клиган предложил Эддарду представить Джона как продукт свободного союза между Брэндоном Старком и Ашарой Дейн.
Эддард поначалу не решался использовать эту историю, но в конце концов решил следовать ей.
Теперь он был уверен, что это было правильное решение. Кейтилин Старк просто обожала своего племянника. Она обращалась с ним не иначе, чем с Роббом или Сансой. Тот факт, что он был ублюдком, не имел для нее значения. Важно то, что он был семьей. Только за это она любила и принимала Джона. Она бы никогда не полюбила и не приняла его, если бы его выдавали за пасынка, появившегося в результате прелюбодеяния со стороны ее мужа.
* * *
Пару дней спустя Солнечное Копье достигло еще одного сообщения Грегора. Мейстер Калеотт немедленно принес его принцу Дорану и принцессе Элии. Они вместе просмотрели содержание письма в зале совета Дорана. Как всегда, Арео Хотах стоял на страже своего сюзерена, но ничего не говорил и не слышал.
— 8 килограмов? — заметил Доран, приподняв бровь.
— «Это вполне может быть рекордом, — предположил Калеотт, — по крайней мере, в Вестеросе».
— «Рейнис и Эйгон весили вдвое меньше, — вспоминает Элия.
И даже это было почти слишком для меня.
— Ты действительно думаешь, что Оберин был там для моральной поддержки? — спросила Элия.
— «Это не похоже на принца Оберина», — заметила Калеотта.
— О, я не согласен, — возразил Доран, — Оберин делает, что хочет. Судя по письмам, которые он прислал нам из рва, он и лорд Грегор очень хорошо познакомились.
— «Этого я не могу оспаривать, — заметил мейстер Калеотт. — На этой ноте леди Эллария определенно из тех, кто помогает другой женщине в родильном зале. Учитывая, что она сама пережила это».
— «Какая удача для леди Дейси, что она и Оберин были там», — прокомментировал Доран.
Да и повезло им. Они там защищают страну и дружат с Горой. А мы внизу… ждем. Все это бессмысленное ожидание…
— «Действительно, леди Дейси, похоже, чувствует себя неплохо, — заметил мейстер Калеотт. — Судя по этому, она действительно пыталась снова встать на ноги всего через несколько часов после рождения сына».
— «Должно быть, она довольно крепкая», — предположила Элия.
— «Она должна быть, — утверждал Доран, — я полагаю, что лорду Грегору нужна и нужна такая выносливая и крепкая женщина, как она, чтобы стать его женой. И родить ему детей».
Да, он будет. Элия слегка поморщилась.
Со времен разграбления Королевской Гавани имя Горы высоко ценилось во всем Дорне. Многие дорнийцы на самом деле восхищались Грегором Клиганом. Элия Мартелл особенно почитала его.
Сначала она подумала, что это произошло просто потому, что он спас ее и ее детей от Амори Лорха. То, что она чувствовала, было, вероятно, просто обостренным чувством благодарности.
Вскоре она обнаружила, что это нечто большее. На обратном пути в Солнечное Копье она сблизилась с Грегором. Он заботился о ней, Рейнис и Эйгоне, как о членах семьи.
Они проговорили большую часть поездки. Они делились сокровенными тайнами. Они говорили небрежно о серьезных вещах. Они вспомнили памятные события своей юности.
Он назвал ее красивой. Даже Рейегар не называл ее так.
К тому времени, когда она вернулась на родину, Элия начала задаваться вопросом, не испытывает ли она романтических чувств к Грегору. Или если бы он был для нее.
В то время она надеялась, что нет. Было слишком много смягчающих обстоятельств, которые запутали бы этот тип отношений.
Во-первых, Грегор был на девять лет моложе Элии, а также на два фута выше. В то время он был всего лишь наследником рыцарского дома в западных землях. Его соотечественники только что осадили город, который был домом ее покойного мужа. Более того, ее дети были объявлены умершими, поэтому она должна была быть в трауре. Если бы она искала утешения в объятиях мужчины так скоро после потери мужа, сына и дочери, она привлекла бы огромное количество подозрений и нежелательного внимания. Даже если этот человек был тем, кто отомстил за убийство ее детей. Вдобавок к этому Элии не запрещалось покидать Дорн, но в глазах общественности у нее не было законных оснований когда-либо снова хотеть его покинуть. Кроме того, она ни за что бы не бросила Эйгона, а Солнечное Копье было единственным местом в Вестеросе, где, по ее мнению, ее сын был вне опасности.
Так что Элия не подействовала на свои новые чувства к Горе. Она держала их при себе и рассталась с ним как с другом. Когда они разошлись, она предполагала, что ее чувства в конце концов утихнут.
С тех пор многое изменилось.
Разница в возрасте не имела такого значения, как раньше. Грегор был теперь верховным лордом на Севере. Из-за Легиона без знамен напряженность между Западными землями, Дорном и Королевскими землями начала уменьшаться. Грегор изо всех сил старался защитить Элию и ее детей от тех, кто желал им зла. Благодаря Легиону Вестерос стал лучше. Элия искренне чувствовала, что может отправиться практически в любое место в Семи Королевствах, не опасаясь нападения.
Это заставило ее задуматься о том, что могло быть.
Возможно, при другом стечении обстоятельств могло бы состояться влечение между Элией и Грегором.
Увы, этого никогда не могло случиться. И не только потому, что Грегор теперь был женат. Был также вопрос о чреве Элии. Рейнис разрушила его, а Эйгон почти уничтожил. Теперь она никогда не выносила бы еще одного ребенка. Сколько бы активов она ни предлагала, бесплодная женщина была бесполезна в мире политических браков.
Элия давно приняла истину, что никогда не было бы шансов, что они с Грегором станут парой в этой жизни. Она была не из тех, кто хандрит из-за упущенных возможностей. Она приняла это знание, не подвергаясь какой-либо форме отрицания или неверия.
