Гермиона качнула головой, получая такой же уверенный ответ из зеркала.
Она справится и вытащит их.
И ведьма села на грязный пыльный пол и закрыла глаза, представляя Драко.
— Любимый, я иду к тебе! — шепнула она, и свет озарил разбитую комнатку, вырываясь сквозь окна в тёмную ночь.
***
Её зов был такой силы, что Драко ощутил тело Гермионы, настоящее тело и её горячие ладони через времена.
Он почувствовал падение. Кожу опалило тёплым ветром, и Драко открыл глаза. Они кружили в густом сером тумане, крепко держась друг за друга. Гермиона подняла веки чуть позже него, и они обнаружили, что совсем обнажены и всё так же молоды.
— Что происходит? — загнанно дыша, ведьма вцепилась в его плечи и взволнованно оглянулась. — Мы умерли?
Драко знал не больше неё. Они куда-то перемещались сквозь пространство, и это не заканчивалось долгое время. Никто не предупреждал их о таком повороте событий.
Они кружили словно в танце среди облаков. Голые и юные, как ангелы. Без единого шрама и мысли.
— Я люблю тебя, — произнес Драко, когда её тёплое дыхание у шеи стало вызывать в нём жар. — И если это смерть, то я рад, что мы здесь вместе. Как бы это эгоистично ни звучало.
Гермиона улыбнулась:
— Мне кажется, мы живы… Ты точно жив, — она погладила его тело и скользнула вниз к его отвердевшему члену.
Сжала его пальчиками и Малфой тихо застонал:
— О, да, я определённо жив. Что ты делаешь?
— Я просто проверила… — рассмеялась она и закусила нижнюю губу, почувствовав его ладонь на своей небольшой груди. — Драко…
— Я молодой парень, который обнимает обнаженную прекрасную нимфу, чего ты хотела? — он пошевелил пальцами, задевая острую чувствительную вершину.
— Ах… Хочу тебя… — прошептала она.
Драко обхватил её худую фигурку своими непривычно тонкими ладонями, провел от узкой талии вниз до бёдер.
— Гермиона, какая ты хрупкая, — прошептал он. — Красивая…
Она была такой нежной и, как маленькая бабочка, трепетала в его руках. Прекрасная, как утренняя заря. Драко подумал, что был слепым в Хогвартсе, раз не разглядел её прелестной теплой красоты.
— Драко… — прошептала Грейнджер, оглаживая его плечи. — Поцелуй меня. Хочу твои губы. Хочу тебя…
— Гермиона, мы же… — Драко уже ничего не мог с собой поделать, он впился в её приоткрытый рот, заполняя его своим языком.
Они летели в неизвестность, и её губы, её ласковые руки и нежная кожа, — всё это окутывало Малфоя, наполняя жарким возбуждением. Их языки сплетались, а руки гладили и ласкали. Они парили в пространстве, забыв обо всем, целуясь до одури и обнимаясь так, словно желали стать единым целым.
И они были целым.
Драко подкинул Гермиону выше по телу, подхватывая под упругую задницу. Она тут же крепко обняла его ногами. Её влажная промежность медленно скользнула по его члену и они оба застонали.
— Я так сильно хочу тебя, Грейнджер, но… — начал он, испытывая муки желания.
— Тихо… Молчи, дорогой мой мальчик…
Гермиона закрыла его рот ещё одним жадным глубоким поцелуем, и он почувствовал, как она осторожно насаживается на него. О, Мерлин, Грейнджер! Сумасшедшая!
Она вскрикнула ему в губы, когда Малфой продвинулся глубже. Он так сильно хотел её, что не сразу понял, что это значило. Драко чувствовал, как её горячее влагалище сладко сжимает его в узком плену и дрожа продолжил двигаться. Это сносило крышу, и он потерял связь с реальностью, какой бы нереальной она ни была. Малфой хрипло выдыхал и вдыхал и стремился навстречу к любимой, а Гермиона вцепилась в его спину, чтобы быть ближе к нему.
Странным образом им было удобно. Их влажные от пота тела так правильно скользили друг по другу.
Так хорошо…
— Гермиона… — хрипло шептал он.
— Давай, Драко, сильнее! — отзывалась ведьма, хаотично целуя его лицо и шею. — Люблю тебя!
Он сгорал от её жаркой страсти до тла.
Склонился ниже, к её груди, и куснул один сосок губами, облизал его и так же поступил и с другим. Снова и снова. И Гермиона заскулила, задрожала и выгнулась от наслаждения, когда её накрыла волна оргазма. А Драко сделал ещё пару рваных движений в ней и догнал свою любимую, жаркой струёй изливаясь внутрь её пульсирующего лона.
Они куда-то мягко упали и только тут Драко увидел кровь на своём члене. Догадка искрой вспыхнула в его сознании.
— Гермиона… Ты… Была девственницей? — воскликнул он изумленно, усаживаясь на твёрдой каменной поверхности.
— Да, — она села рядом, пряча взгляд. — В семнадцать я ещё ни с кем…
Его сердце всё ещё стучало как сумасшедшее. И он не мог поверить, что Гермиона отдала ему свою девственность. И стала его первой. Он улыбнулся, а потом рассмеялся, громко и беззаботно, обнимая её за худые плечи.
— У меня тоже никого не было! Ахаха! Это что-то! — он видел, что она любовалась его улыбкой, и от этого комок невероятного счастья распирал его изнутри. — Святой Салазар, Гермиона, мы с тобой… Лишились девственности под сорок! После всего!
Грейнджер рассмеялась и поцеловала его.
— Значит, будем считать, что мы друг у друга первые.
Они обнимались, и их смех разносился вокруг, пропадая в дымке. Но счастье продлилось недолго. Они наконец огляделись. Густой туман кружил, медленно расходясь в стороны, и они поняли, что сидят на каменной плите, расписанной рунами.
— Что будет дальше, как думаешь? — спросила Гермиона, и вдруг, словно ответом на её вопрос, разгоняя клубы густого воздуха, к ним выплыли три высокие фигуры в серых плащах.
Их лица были закрыты капюшонами, а тела несоразмерно худы и вытянуты. Драко закрыл Гермиону в своих объятиях и хотел было что-то спросить, как одна из фигур подняла руку.
— Мы Хранители Времени. Вы двое были гостями в нашей обители и нарушили правила лабиринта, — провозгласил гудящим басом неизвестный. — И вы будете наказаны.
Гермиона завертелась змейкой в руках Малфоя в попытке вырваться.
— Драко, отпусти! Драко, они не должны! Мы ничего такого не сделали.
Он не отпускал.
— Грейнджер… Тихо… Дай мне сказать, — шикнул Малфой и спросил громче. — В чём наша вина?
— Зов Волчицы, — пророкотал другой голос.
Гермиона задрожала и всё-таки выскочила из его рук.
— Как вы накажете нас? — спросила она тоненьким ломающимся голосом.
Им обоим было страшно, и они схватились за руки. Они стояли голые и открытые перед тремя своими палачами и дрожали, но не от холода, а от предчувствия. Неизвестность пугала. Они ошиблись, и сейчас случится что-то ужасное.
Неотвратимое.
Драко сжал её ладонь несколько раз, желая подбодрить и показать, что всё будет хорошо, но Гермиона не реагировала. Она взглянула на него со слезами на глазах.
— Нам нужна жертва! — провозгласил один из серых. — Жертва!
— Что? — не понимал он. — Какая жертва?!
— Выбирайте, кто из вас останется здесь навсегда? — прогремела центральная фигура.
Гермиона выкручивала свою ладонь из его. Её пальцы дрожали, и она плакала. Малфой крепко удерживал её, не понимая, зачем она сбегает. Зачем пытается вырваться? Они одно целое, они не могут расстаться!
— Драко, отпусти меня! Я виновата в том, что ты оказался здесь и я… — из больших карих глаз капали слёзы, но лицо было полно решимости.
Его девочка, его женщина, его жена, хотела уйти от него? Нет! Он дёрнул Грейнджер к себе, несмотря на её сопротивление.
— Никто никуда не пойдет! Мы не пойдем! Мы останемся вместе! — зарычал он на Хранителей, ожидающих их решения. — Идите ко всем чертям!
— Вам дается шанс спастись! Одному из вас! — из под серого плаща вылезла черная обугленная рука. — Жертва! Сейчас! Или вы оба умрёте!
Камень под ними загорелся рунами. Туман колыхнулся, и они увидели, что это остров среди бездны. Каменный остров в черной непроглядной тьме.
— Драко! Драко! — быстро-быстро зашептала Грейнджер. — Я должна уйти с ними! Всё началось с меня! Я виновата в том, что мы здесь оказались, я втянула тебя во всю эту историю со временем. Ты должен, ты просто обязан спастись, мой дорогой! Мой любимый охотник! Отпусти меня! Отпусти!
