Что это? Гордость, тщеславие — не они ли всегда были причиной старых добрых трагедий. Нет, не стоит себе льстить, Софокл или Шекспир вряд ли заинтересовались бы подобным материалом, вот Анна Райс… Митос улыбнулся и тихо вздохнул: что, что, а чувство юмора у него еще осталось. Уже неплохо.
— Как ты себя чувствуешь? — подошедший Джо сел рядом.
— Великолепно.
Бармен улыбнулся бледно и неискренне.
— Ты никогда не пытался выяснить, что такого особенного в святой земле?
— У меня есть теория. Дело, скорее всего, в природной энергии. Если ты, конечно, веришь в то, что священные места привязаны к лей-линиям[3].
— Ты веришь?
— Может быть. Думаю, это имеет смысл. Если один из нас убьет другого, возьмет его голову на святой земле, то выплеснувшаяся энергия сольется с естественными силами, заключенными в лей-линиях, и в следующее мгновение бабах! Мистер Везувий с грохотом лишается своей вершины.
Джо взглянул на Митоса с нескрываемым интересом.
— Мне всегда хотелось знать, где ты был, когда все случилось. Значит, это правда, а не просто одна из легенд Наблюдателей?
— Ну, хм. Я не принимал непосредственного участия в событиях, — бессмертный нахмурился. — а почему ты спрашиваешь? Из чистого любопытства или…?
Джо пожал плечами.
— Просто интересно. Всегда полезно узнать что-то новое.
Какое-то время они молчали, потом Митос спросил:
— Джо, ты когда-нибудь думал о смерти?
— Да. Часто, особенно во Вьетнаме, после того, как лишился ног.
— Примерно в то время, когда Ян завербовал тебя в Наблюдатели?
— Примерно тогда. Знаешь, я так до конца и не привык, — иногда просыпаешься утром, совершенно забыв, что не можешь так просто взять и вскочить с кровати.
Несколько мгновений Митос обдумывал сказанное.
— Все еще болят? Я имею ввиду фантомные боли.
— Иногда, — Доусон рассеяно потер колено, — но все не так страшно, когда знаешь, чего ждать.
— А ты никогда не сожалел, что смертен?
— Видишь ли, чем старше ты становишься, тем сильнее ощущаешь приближение неизбежного. Но если думать об этом постоянно, то можно свихнуться.
Джо поднялся.
— И с этим ничего не поделаешь. Если повезет, я проживу еще лет тридцать. В том случае, конечно, если мне вдруг не стукнет выйти сейчас на улицу и броситься под грузовик. Люди живут, люди умирают.
— Как и бессмертные. Я умирал столько раз, что сбился со счета, неоднократно рисковал жизнью, но все-таки в большинстве случаев, был уверен, что это не навсегда, что я смогу вернуться.
— Ты и сейчас справишься, Митос.
— Правда?
— Мак так считает.
— Мак также верит, что есть некое вселенское правило, по которому хорошие парни всегда побеждают.
Джо улыбнулся — скорее циничности самого замечания, чем философии шотландца.
— Ну, мне кажется, ему неплохо удается защищать свои убеждения.
С этим было трудно поспорить, к тому же, Митос, вряд ли хотел, чтобы Маклауд полностью растерял присущие ему уверенность и идеализм. Хотя к ним бы не мешало добавить известную долю скептицизма.
— Тем не менее, Мак уязвим, как и все мы, — осторожно начал Митос, — но он мог бы получить гарантию…
Нахмурившись, Джо скрестил руки на груди, будто пытаясь защититься от холода или крайне неприятного разговора.
— Адам! Ты не можешь все время предлагать ему свою чертову голову!
— Это моя голова и я буду делать с ней все, что захочу, — горячо возразил Митос, — послушай, Джо, если ничего не поможет… — он глубоко вздохнул, — убеди Маклауда взять ее. Пообещай мне.
— Митос!
— Пожалуйста, Джо, — «пожалуйста» сказанное таким тоном, всегда срабатывало безотказно.
Доусон нехотя кивнул. Все это ужасно ему не нравилось, но Митос просил о чем-то только в самых крайних случаях.
— Сделаю, что смогу, но ты знаешь Мака.
О, да, он знал. И ему ни разу не пришло в голову занести знакомство с шотландцем в длинный список своих сожалений.
Томясь ожиданием в переулке напротив квартиры Митоса, Дункан начал подумывать, что ничего не выйдет, что Сара не осмелится снова открыто явиться к Старейшему, и что ему сейчас лучше находиться в церкви с друзьями. Он уже, было, направился к своему ситроену, когда поблизости затормозило такси и из него вышла Сара. Проверив, на всякий случай, наличие меча, Дункан пересек улицу. Она будто почувствовала его приближение и обернувшись, пригвоздила к месту тяжелым взглядом, что сразу напомнило Дункану о предупреждении насчет ее способностей. Митос говорил, что Сара может гипнотизировать взглядом так же, как Кассандра голосом.
— Его нет, — сказал он не дрогнув.
— Нет? — Сара сделала несколько шагов вперед. — что ж, зато ты здесь.
— Я думал, ты предпочитаешь бессмертных постарше, — добавил Дункан насмешливо, стараясь не обращать внимания на мурашки, которые внезапно поползли у него по спине.
Она лишь улыбнулась — ни дать ни взять, сексапильная соседская девчонка, по которой сходит с ума весь двор.
— Для главного блюда — безусловно, но почему я должна отказываться от закуски?
«Ну да, соседская девчонка, при условии, что соседи — семейка Аддамс».
Вокруг никого не было. Но сейчас даже наличие прохожих не остановило бы Дункана. Он вынул катану и привычно взвесил ее в руке.
— Это была твоя последняя трапеза, — шотландец приблизился, зорко следя за ее движениями, убеждая себя, что это совсем не то, что было с Ингрид и Нефертири. Потому что она… она даже не человек.
Ее улыбка стала презрительной.
— Думаешь, что сможешь убить меня, Горец?
— О, да.
Сара криво ухмыльнулась.
— Но ты даже не знаешь, что я такое.
— Мне плевать, — он подошел вплотную и, с быстротой молнии подняв клинок, нанес не менее стремительный удар, который рассек лишь воздух, заставив Дункана в изумлении развернуться. Только, чтобы обнаружить ее позади себя.
— Промахнулся, — прошелестело в ухе, прежде, чем он смог осознать, что она уже рядом, — скоро придет и твое время, Горец, — ее пальцы скользили по его шеи, острые ногти больно царапали кожу, — просто скажи мне, где Адам.
— Отправляйся в ад! — высвободившись из цепких рук, Дункан сильно толкнул Сару, и пока та лежала, распростершись на тротуаре, снова ударил — катана высекла фонтан искр, соприкоснувшись с камнем. Где…?
Улица была абсолютно пуста — ни звука, ни шепота.
Дункан прекрасно представлял, насколько по-дурацки выглядит, таращась в пространство посереди тротуара, и попытался собраться с мыслями. Никто бы не смог вот так просто взять и исчезнуть — нет, он не совсем прав, кое-кто мог. Кассандра была способна заставить раствориться в воздухе собственный дом. А если Сара была к тому же чем-то сверхъестественным, то вполне могла прочитать его мысли и узнать, где находится Митос. И Дункан сломя голову кинулся к машине, молясь лишь о том, чтобы не опоздать.
Это было, как предчувствие, как легкое прикосновение страха к обнаженным нервам, будто кто-то только что прошел по его могиле — да, кажется, именно это выражение лучше всего характеризовало сейчас ощущения Митоса. Он моргнул, стремясь сделать картинку четче. Где-то здесь должен быть Джо.
— Джо? Джо, это ты?
Он поднялся на ноги с гораздо большим усилием, чем рассчитывал и пошел вперед по проходу, держась за спинки стульев.
— Джо? — Митос едва не упал, неожиданно споткнувшись о Наблюдателя. Опустившись на колени рядом с телом, он попытался нащупать на шее Доусона пульс.
К его великому облегчению тот был сильным и стабильным.
— Он случайно попался под руку, — прозвучал из темноты чей-то неуловимо знакомый голос.
Митос осмотрелся, пытаясь разглядеть, что скрывают мрачные глубины церкви и заметил в одном из углов слабое подобие человеческой фигуры.
— Сара?
Она сделала шаг вперед и ступила в круг света, падающего от свечей.
— Знаешь, а у тебя есть выбор, — он вздрогнул, услышав идеальную имитацию голоса Кроноса.
