А еще были вечера, которые он проводил со слизеринцами в общей гостиной. Малфой больше не предлагал сыграть в «Правду или Вызов», но, по-видимому, представители змеиного факультета были прямо-таки ненасытны до действ, в которых можно было бы пощекотать нервы, унизить друг друга или выиграть деньги. После того, первого вечера Гарри, похоже, перестал быть всеобщей целью, но юноша все равно предпочитал наблюдать за событиями со стороны. На первых порах он недоумевал, ради чего затеваются подобные игры, но вскоре понял, что это не лишено смысла. Компания была довольно сплоченной, все друг друга хорошо знали, и оскорбления в рамках допустимого только укрепляли чувство принадлежности к факультету.
Единственным, кто казался обособленный от окружающих, был Малфой. Принц, как подумалось брюнету. Отдельно от всех. Как и сам Гарри по ассоциации. Интересно, что случилось бы, общайся он с остальными больше? Означало ли бы это отдаление от Драко?
На самом деле, не об этом Гарри размышлял вечером в гостиной, когда Крэбб уговаривал его попробовать свои силы в новой игре.
- Давай, Поттер, - подначивал парень. - Ты неплох на чарах, значит, должен быть хорош и в этом.
В центре гостиной, находящимся в углублении, располагался круглый столик. На нем стоял золотой кубок, вокруг которого была разбросана примерно дюжина галеонов.
- Ну же, - продолжал давить Крэбб. - Положи на стол галеон - и можешь играть. Ты же знаешь, мы не можем начать без тринадцатого игрока.
По правде говоря, Гарри понятия не имел, почему игроков должно быть именно столько, но у него в карманах действительно обнаружилось несколько галеонов. Хотя брюнет тут же сообразил, что здесь, в 1926 году, он не располагал особо большими средствами - ведь теперь между ним и его банковской ячейкой в Гринготтсе пролегло семь десятилетий. Но юноша уже согласился принять участие в игре, поэтому положил на стол монету. Малфой занял свое обычное место; в его взгляде вспыхнул интерес.
Гарри быстро понял, что в игре участвуют одновременно только по двое. Цель состояла в том, чтобы забросить в кубок как можно больше монеток с помощью чар. На это отводилось около двадцати секунд. Сам кубок был заколдован таким образом, чтобы отсчитывать время и вспыхивать красным пламенем всякий раз, когда оно истекало. Начать игру решились две пятнадцатилетние девушки. Им приходилось быстро перемещаться вокруг стола и часто взмахивать палочками, потому что галеоны тоже были зачарованы: они безостановочно вращались вокруг кубка. Обе слизеринки хихикали и то и дело сталкивались друг с другом. Они подбрасывали монеты слишком высоко, и те падали мимо чаши, задевая лишь ее края. Но иногда девушкам все же улыбалась удача, и галеоны со звоном приземлялись в кубок.
- Время вышло! - заявил Крэбб, когда кубок вспыхнул красным. - Анисэтт* , ты проиграла.
Девушка, помедлив, переступила с ноги на ногу, но затем наклонилась, сложила руки на краю стола и уткнулась в них головой. Ее соперница подошла сзади и наотмашь ударила проигравшую пять раз по каждой ягодице. Гарри едва не разинул рот при виде такого зрелища. Когда с этим было закончено, Анисэтт резво отпрыгнула от стола и вернулась к своему месту, хихикая по пути.
Вперед вышел следующий участник - долговязый шестикурсник по имени Тимоти Фрост. Гарри вдруг понял, что того, кто далее вступит в игру, каким-то образом определяли сами галеоны (по одному на каждого участника). Интересно, что бы подумал профессор Флитвик обо всех тех сложных чарах, благодаря которым работала эта игра? Одним из самых первых заклинаний, которым научился Гарри, было «Вингардиум Левиоза». Но мог ли он применить его к зачарованным монетам, чтобы забросить их в цель?
Возможность выяснить это на практике Гарри получил довольно скоро. Когда подошла его очередь, он встал напротив Крэбба, который только что выпорол четверых соперников подряд. Гарри был, мягко говоря, не в восторге от перспективы оказаться отшлепанным Крэббом, а его дух соперничества - от проигрыша. Кубок дал сигнал к старту, вспыхнув зеленым, и Гарри направил свою палочку на ближайший от него галеон. Монета взлетела, вращаясь, и очертив в воздухе четкую дугу, попала прямо в чашу. Дзынь! Но буквально через мгновение Крэбб сравнял счет. Они не бегали вокруг стола, как это делали девушки до них, а делали осторожные и выверенные шаги, взмахивая палочками всякий раз, как только монеты подпрыгивали. Дзынь! Дзынь! Дзынь! Галеоны падали в кубок один за другим. Наблюдающие за игрой студенты выкрикивали что-то подбадривающее. И не веря собственным глазам, Гарри наблюдал, как количество монет с невероятной скоростью убывает.
Последний галеон вилял беспорядочными зигзагами, и траектория его движения становилась все запутаннее. Игроки пытались попасть по нему заклинаниями, но безуспешно, поскольку монетка хаотично металась по всему столу. Гарри не мог сказать наверняка, хотя подозревал, что, возможно, с течением времени галеоны увеличивали скорость. Зато не подлежало сомнению то, что до конца раунда оставалось всего несколько секунд… Гарри крутанул запястьем, и - щелк! - монета подскочила в воздух. Юноша применил невербальное заклинание левитации, подхватив ее чарами, когда галеон уже падал обратно, и аккуратно опустил в кубок.
- Черт возьми! - ругнулся Крэбб. Но, опираясь руками на стол, он все же улыбался. - Я тоже уже почти поймал его!
Гарри подступил к Крэббу, понимая, что должен сейчас нанести тому несколько ударов. Он был правшой, поэтому вопросов, связанных с выбором руки, у него не возникло. Но куда девать левую? Он засунул палочку в задний карман, положил вторую руку Крэббу на поясницу и замахнулся для первого шлепка.
Ладонь угодила прямо по правой ягодице Крэбба, и Гарри озадачился сразу двумя вещами. Во-первых, тем, насколько громко прозвучал шлепок, несмотря на плотную ткань брюк Крэбба. А во-вторых, какой резкой болью отозвалась его рука.
- Ауч! - не сдержавшись, вскрикнул Гарри.
- Стальная задница! - со смехом выкрикнул кто-то из толпы.
Гарри шлепнул его по другой стороне и поморщился от нового приступа боли. Хотя, после парочки ударов он все же начал думать как слизеринец. Последние четыре он нанес не рукой, а своей волшебной палочкой. Крэбб взвыл от неожиданности и, выпрямившись, стал потирать ушибленное место.
- Уф, Поттер! Умно!
Гарри невинно пожал плечами.
За время трех последующих раундов Гарри больше не пришлось прибегать к помощи палочки - хотя все его соперники и проиграли, никто из них не был таким же толстокожим, как Крэбб. И в итоге никому так и не удалось отлупить Гарри.
- Молодец, дружище, - похвалил Крэбб, вручая ему тринадцать выигранных галеонов. - Кто-нибудь еще хочет бросить вызов нашему новому чемпиону по шлепкам? Как насчет тебя, Фрост? Второй раунд?
Тимоти замахал руками:
- С меня достаточно.
- Я попробую. - Взгляды всех присутствующих обратились в направлении камина, где в кресле, перекинув ноги через подлокотник, вальяжно сидел Малфой. Он лениво поднялся, достал из внутреннего кармана мантии свою палочку, и лишь затем скинул с себя верхнюю одежду, оставшись только в рубашке и брюках. Пока блондин перевязывал лентой волосы, в них играли блики от огня. Закончив, Малфой подошел к столу и положил на него галеон.
Гарри тоже было полез в карман, но Крэбб остановил его.
- Достаточно одного.
Взмахнув палочкой, он заставил монету вращаться, а после следующего движения галеон с тихим жужжанием покатился по столу, петляя и изредка подпрыгивая.
- Начали!
Гарри быстро расправился с монетой, отправив ее в кубок со звонким «дзинь».
Малфой вскинул руки в насмешливом театральном жесте.
- Лучше два из трех! - крикнул он, бросая на стол вторую монету.
Крэбб пригрозил ему пальцем.
- Поттер, конечно, может принять твой вызов, но ты в любом случае обязан получить свое за этот раунд.
Малфой вздохнул и наклонился, опираясь руками о край стола. Волосы свесились ему через плечо.
- Покажи, на что способен, Поттер, - со смехом сказал блондин.
- Как тебе это? - Гарри максимально завел руку назад и со всего размаху ударил. Малфой лишь негромко что-то пробормотал. Хотя Гарри и наносил удары со всей силой, блондин лишь зевал в притворной скуке, пока брюнет не закончил.
- Переигровка, - заявил Малфой, вращая в руке свою волшебную палочку. Крэбб отправил галеон на изготовку, и двое молодых волшебников замерли в ожидании сигнала, не спуская с монеты глаз. Вспыхнул зеленый свет, и их палочки взмыли в воздух. Но монета словно знала, когда было время делать «зиг», а когда «заг».
Внезапно галеон направился прямо к Гарри, и тот резко взмахнул палочкой, заставляя его подскочить вверх. Монета взлетала все выше и выше, пока не замерла на уровне глаз брюнета. Гарри направил палочку на кубок, но галеон не подчинился ему - его уже успел перехватить Малфой. Началось магическое «перетягивание каната». Гарри пришлось взяться за палочку второй рукой, но Малфой связал монету слишком сильными чарами. Брюнет потерял контроль над галеоном, и тот, вращаясь в воздухе, подлетел к лицу второго юноши. Выражение злого торжества в его глазах напомнило Гарри кое-кого - «О, ну, еще бы не напомнило!» Малфой, словно закручивая палочкой невидимую спираль, забросил монету в чашу и посмотрел на брюнета.
