Heiko2003 - The Way of the Warlock

Юноша покраснел, как варёный рак, а ведьма звонко рассмеялась.

— Мне пора, Гарри.

— Погоди! У меня для тебя подарок, — снова остановил девушку Поттер. Он обнял и страстно её поцеловал.

— О, замечательный подарок! — воскликнула Тонкс.

— Нет, это не то, — Гарри схватил свой рюкзак и, достав небольшую коробочку, протянул её ведьме. — Я вообще–то купил его, чтобы подлизаться после моего побега и совсем не мог предположить, что наши чувства взаимны, и мы станем парой. Если бы знал, выбрал бы что–нибудь получше, — он достал из коробочки серебряное ожерелье и надел его на шею девушки.

Тонкс широко распахнула глаза, потом улыбнулась и бросилась на шею Гарри, целуя его:

— Ты такой милый, Гарри! Настоящий джентельмен. Я… люблю тебя!

— Я тоже, Тонкс. И думаю о тебе каждую минуту. Иди! — Поттер с сожалением оторвался от губ девушки.

Метаморфиня с хлопком аппарировала, успев при этом запутаться в собственных ногах и чуть не упасть на стул, стоявший перед столом.

— Я и не знал, что отсюда можно аппарировать. Что ж, это всё упрощает, — пробормотал Гарри себе под нос, посмеиваясь при воспоминании о неуклюжести Тонкс. Теперь необходимость выбираться тайком из дома отпадала. И у него впереди была целая неделя, чтобы научиться использовать эту возможность.

Работать Гарри начал сразу после ухода Тонкс. Первым делом он преобразовал свою комнату, расширив её в четыре раза. Теперь у него было достаточно места для размещения спортивных тренажёров, которые он приобрел во время своей последней вылазки в Лондон с Риком. Закончив с интерьером, Гарри решил заняться аппарацией и, плюхнувшись на кровать, с головой ушёл в изучение теории. Удивительно! Насколько всё казалось легким и простым. Стоило только прочитать. «Наверно, это стало возможным из–за снятия магического блока», — решил Гарри и отложил практические опыты до утра. Перед сном он попытался очистить сознание, но милый сердцу образ Тонкс всё время всплывал в памяти, мешая сосредоточиться. С этим юноша и заснул.

Утро началось с лёгкой разминки, разогревшей мышцы, после которой Гарри смог, наконец, перейти к занятиям на тренажёрах. Попотев с ними около двух часов, он побрёл в душ и только успел освежиться, как услышал громкий крик тёти:

— Спускайся, мальчишка! Сколько можно спать!

— Я уже не мальчик, — упрямо пробормотал Гарри.

Но всё же влез в свою старую одежду и отправился вниз готовить завтрак, после которого дядя Вернон зло процедил сквозь зубы:

— Ты сидишь здесь уже неделю и ничего не делаешь. Уберёшься в гостиной и на кухне. Тебе всё ясно?

— Да, дядя, — ответил юноша, опустив глаза, чтобы скрыть вспыхнувший в них озорной огонь.

Вернон удовлетворённо кивнул и отправился восвояси. А Гарри, дождавшись пока Дурсли уйдут, с помощью очищающих заклинаний навёл порядок в доме и вернулся к учёбе. «Что за прелесть, эта магия! Пять минут трудов и целый день свободы», — ухмыльнулся про себя юный волшебник.

Задавшись целью овладеть навыками аппарации, Гарри после изучения основ теории приступил к практике. Став посреди своей комнаты и закрыв глаза, он попытался сконцентрировать своё внимание на соседнем помещении, ему хотелось там быть. Он просто обязан там оказаться! Гарри почувствовал словно его протягивают через узкий шланг, дыхание спёрло, и вдруг всё закончилось. Юноша осторожно приоткрыл один глаз и понял, что у него получилось. Он стоял именно там, куда нацеливался, и, это самое главное, остался целым и невредимым.

— Есть! — воскликнул Гарри. — Только как же это вышло–то? Даже без заклинания и палочки? Хм… Неплохо.

Он аппарировал снова и снова, с каждым разом получалось всё лучше и быстрее. Когда, наконец, ему надоело перемещаться туда–сюда по дому, Гарри вернулся в комнату и растянулся на кровати с блаженной улыбкой. Очень приятно ощущать свою силу, о которой, к тому же, никто больше не догадывается. В памяти опять всплыл образ Тонск.

«А вот этим я не собираюсь ни с кем делиться, ни со Снейпом, ни с Дамблдором, ни с Риддлом. Придётся поработать с окклюменцией», — подумал Поттер. Он вытащил книги, полученные у Невыразимцев, и углубился в чтение. Основная идея окклюменции заключалась не только в очистке сознания, но и в специальной его организации. Надо было уметь определять, где находится тот, кто пытается заглянуть в мысли, и контролировать его, направляя его в ложном направлении, прежде чем вышвырнуть вон. А очистка разума нужна совсем для другого — для построения некой воображаемой стены, блокирующей взломщика. «А Снейп просто забыл об этом маленьком факте», — неконтролируемый гнев начал расти, правая рука юноши оказалась охвачена синим пламенем. Гарри выпустил книгу и зачарованно уставился на него. Огонь не причинял боли, ощущалось только приятное тепло. Маг с трудом заставил себя успокоиться, и пламя исчезло, словно его и не было.

— Прелестно! Так и до пожара недалеко, — пробормотал Поттер и снова взялся за книгу.

В течение следующего часа Гарри пытался привести свои мысли и воспоминания в порядок. На самом дне он спрятал всё, связанное с Тонкс. А сверху навалил свои худшие воспоминания — жизнь у Дурслей, уроки Снейпа, ссоры с друзьями. Самый верхний слой составляли ничем не примечательные каждодневные образы и мысли. После этого Поттер принялся возводить воображаемую стену, сначала из кирпичей, потом из стали с громадными металлическими шипами, и на всё это водрузил надпись: «Не влезать! Убъёт!», скопированную со столба высоковольтной линии электропередачи.

Довольно потянувшись, Гарри взглянул на часы. Было уже восемь вечера. Решив, что на сегодня хватит, он решил написать Ремусу.

Дорогой Лунатик!

Извини, что был резок с тобой. Но последнее время я был сам не свой из–за гибели крёстного. Я был слишком увлечён своим горем, чтобы понять, что я не единственный, кто скорбит о Сириусе, и что у тебя, как у его лучшего друга, гораздо больше причин горевать об этой утрате. Может, ты согласишься приехать ко мне и поговорить. Думаю, и тебе, и мне сейчас нужно именно это. Если ты не можешь приехать сюда, встретимся и поговорим в каком–нибудь другом месте. Как ты смотришь на моё предложение?

Передавай от меня привет Клювокрылу и пинок Кричеру!

Твой друг,

Гарри.

Подумав, юноша взял ещё один лист бумаги и принялся за второе письмо, адресованное друзьям, которые, по словам Тонкс, все были на Площади Гриммо.

Привет, Гермиона, Рон и Джинни!

Как поживаете?

«Дорогие» родственники обращаются со мной гораздо лучше после угроз Грюма. На меня взвалили простые обязанности по уборке дома. Но я не возражаю. Всё лучше, чем сидеть взаперти в своей комнате. Так что проблем у меня никаких.

Я решил самостоятельно освоить окклюменцию. Надеюсь, произошедшее в прошлом году больше не повторится!

Ваш друг,

Гарри.

Он нежно погладив Хедвиг:

— Эти письма надо доставить на Площадь Гриммо. Сделаешь это?

Сова согласно ухнула, подставила лапу, чтобы Гарри мог привязать письма, и вылетела из окна в темнеющее небо.

Следующее утро вновь было посвящено многочасовым тренировкам и занимательным прогулкам сквозь дебри сложных теоретических выкладок и обоснований, изложенных в милях текста и сопровождающихся заковыристыми диаграммами — благо теперь благодаря возможности применять магию на все домашние дела, взваленные на племянника Дурслями, уходило минимум времени. Гарри пришлось начинать чуть ли не с нуля: он и раньше не блистал знаниями в области трансфигурации, а сейчас, окунувшись с головой в изучение анимагии, понял, что не знал и не умел практически ничего — превращение ежа в подушку для иголок не в счёт. Ему понадобилась вся его воля, чтобы после прочтения первой же заумной фразы не забросить толстенный фолиант в мусорное ведро; но понимание необходимости получения этих знаний и возможности использования их на практике заставляло юношу упорно трудиться.

От занятий его отвлёк звонок, оглушительно прозвучавший в пустом доме. Держа волшебную палочку наготове, раздражённый Гарри отправился открывать входную дверь с твёрдым намерением отчитать посетителя за нежданный визит. Но лишь выглянув наружу и увидев, кто пожаловал в дом на Тисовой улице, подросток тут же забыл о своём недовольстве и, широко улыбаясь, бросился обнимать гостя:

— Лунатик! Как я рад тебя видеть. Заходи!

Люпин (а это был именно он) потрясённо замер на пороге, не в силах произнести ни одного слова. Наконец он выдавил:

— Гарри?

— Он самый, — услышал он в ответ. — Неужели не узнал? Я так сильно изменился?

Ремус вздрогнул и, помотав головой, протянул Гарри руку: