им предстояло путешествовать.
— Ура! — закричали оба одновременно, весело влетая внутрь под улыбки взрослых.
— Действительно, ура, — хмыкнул мистер Грейнджер, залезая на водительское сиденье.
— Поехали, — радостно произнесла предвкушавшая отдых его супруга.
Негромко зарокотав мощным двигателем, автодом двинулся с парковки. Грейнджеры улыбались, глядя пор курсу, а дети обнимались, тихо делясь воспоминаниями о самых волшебных моментах прошлого.
***
Визит французов в британское Министерство Магии поначалу не вызвало никакого ажиотажа. Но потом, разобравшись в подоплеке вопроса, вызвали Главного Аврора. И вот затем началась неприятная беготня, ибо Министерство посетила не обычная делегация, а представители Трибунала, быстро добившиеся от аврора ровной белой окраски кожного покрова.
— Готовится преступление против Магии! — сообщил брезгливо сморщившийся француз.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась мадам Амбридж, до Министра информацию донести не спешившая. Фадж был, по ее мнению, глуповат и трусоват.
— Взгляните, — артефакт досудебной фиксации воспоминаний женщина отлично знала, поэтому, опустив голову в него внимательно изучила и эльфа с палочкой, и предупреждение Министерства, и василиска.
— Это все? — поинтересовалась она, понимая, какая это бомба — эльф с палочкой, и идущее у него на поводу Министерство, тем самым демонстрирующее неспособность отличить магию эльфа и ребенка. То есть, покрывающее преступление.
— Ну, если желаете… — хмыкнул представитель, давая женщине посмотреть на себя, пытающей школьников.
Долорес дурой отнюдь не была, очень быстро обнаружив, что речь явно идет об Оборотном — слишком фанатичной была она в воспоминаниях, чего быть просто не могло, кроме того, она так не двигалась и не одевалась. Розовый цвет женщина любила, но не так же… Теперь это было для нее уже личным делом, потому что она отлично представляла, что с ней сделают после такого. Но, тем не менее, это не тянуло на преступление против Магии, значит, дело было в личностях тех6 у кого были взяты воспоминания.
— Кто они? — тихо спросила шокированная чиновница.
— Истинные, — лаконично ответил ей инспектор и, добивая, добавил: — Крылатые.
— Моргана… — прошептала все понявшая мадам Амбридж. — Мы немедленно отреагируем!
Спустя полчаса в доме Дурслей оказались авроры, а начальница отдела надзора, чья подпись стояла на пергаменте, увиденном в воспоминаниях, оказалась на допросе. В манор мистера Малфоя, любившего себя называть лордом, отправились группы досмотра, был задержан и мистер Уизли. Долорес важно было узнать, где сейчас находится черная тетрадка.
Обыски не дали ничего, поэтому по распоряжению мадам Амбридж, в Хогвартс под видом медиведьмы-стажера отправилась одна из сотрудниц аврората, а вот стажер Тонкс была уволена без объяснения причин. «Может быть, хотя бы теперь останется жива», — подумала Долорес, вспоминая картины Битвы за Хогвартс. В воспоминаниях вернувшихся из будущего детей была показана действительно страшная картина. Дело было даже не в полусотне грязнокровок, а в отсутствии родителей сражавшихся. Хотя и мемориал впечатлял…
Тем временем, будто по расписанию, в доме Дурслей появился сразу же блокированный эльф. В специальных сетях его доставили в Отдел Тайн, чтобы выяснить, как именно ему удалось обойти запрет на палочку. В допросе пожелала принять участие и мадам Амбридж, но именно допросить домовика не удалось. Начальник Отдела Тайн пришел в ее кабинет6 положив на стол небольшую деревянную шкатулку.
— Что это? — удивилась женщина.
— Это и есть ваш домовик, — объяснил невыразимец. — Твердая самоходная иллюзия.
— Значит, и остальные воспоминания с его участием… — поняла Долорес, очень хорошо понимая, кто мог стоять за всем тем, что она увидела в артефакте.
— Да, это мистификация, — кивнул начальник Отдела Тайн. — Учитывая ее размеры, получается, действительно преступление против Магии.
— Но зачем? — задумчиво проговорила женщина, так и не узнавшая о снятых с нее чарах.
— Например, ради захвата состояний аристократии, — пожал плечами невыразимец.
Долорес Амбридж, внезапно излечившаяся от своей яркой ненависти к «грязнокровкам», вдруг осознала, на пороге какой глубокой ямы находится вся Магическая Британия. Осознание этого ей не понравилось, но как будто произошедшего было мало — на исходе июля дети семьи Уизли решили нарушить Статут Секретности, чтобы прилететь «спасать Гарри», как они позже заявили на допросе. Желавшая наказать хоть кого-нибудь, мадам Амбридж нашла себе интересную цель, поэтому семья Уизли была обязана выплатить штраф в десять тысяч галеонов, а Артур Уизли из Министерства был уволен.
Что интересно, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор на произошедшее отреагировал не сразу, попытавшись своим авторитетом, а потом и попыткой наложить вето, отменить это решение, но… Международная Конфедерация Магов вдруг проявила активность, обязав своего почетного председателя явиться на заседание, при этом угрожая лишить его статуса. Сильно разозленный Альбус был вынужден отправиться в Цюрих, бросив Уизли на произвол Амбридж.
Такого волшебного отдыха у Гермионы не было никогда. Девочка радовалась солнцу, купалась вместе с Гарри в море, даже на аттракционах каталась. Она будто забыла вдруг все прошлое, став просто ребенком, а вот у мальчика такого опыта не было, поэтому Гарри пробовал такую жизнь осторожно, бережно относясь не только к Гермионе, но и к ее родителям.
Миссис Грейнджер чувствовала, как мальчик тянется к ласке, но и стремится защитить всех вокруг. Женщина понимала, что это ненормально — детство должно быть детством, а вечный бой нужно оставить взрослым. Попытавшись донести эту мысль до Гарри, она, правда, не преуспела.
— Мамочка, — на исходе юля Гермиона, разумеется, о дне рождения своего Гарри вспомнила. — Скоро у Гарри день рождения. Давай устроим ему настоящий день?
— А как он любит проводить этот день? — поинтересовалась женщина.
— Это будет его первый настоящий день рождения, — призналась девочка. — Обычно он его проводил, рисуя тортики в пыли или… или еще хуже… — она почти прошептала это, а ее мама пыталась представить себе жизнь мальчика и не могла. День рождения — это не только праздник ребенка — это семейный праздник! — Только на шестом курсе, мы… мы вместе его провели, но тогда была война, и я… — она всхлипнула.
— Не плачь, доченька, — миссис Грейнджер оценила жертву Гермионы, на минутку всего расцепившуюся с Гарри. — Сделаем мы твоему мальчику настоящий день.
Они не расцеплялись. Ни днем, ни ночью. Постоянно прикасавшиеся друг к другу, будто страшась потерять тактильный контакт, Гермиона и Гарри были постоянно вместе, лишь совсем ненадолго расцепляясь. Грейнджеры видели, что дочка и ставший сыном мальчик друг без друга
