своему голосу спокойную уверенность спросила:
– Что случилось?
Гарри кратко обрисовал ситуацию. У Нарциссы тут же отлегло от сердца: Хогвартс стоит, никто на него не напал, никто никого не убивает, так что можно сказать, ситуация вполне даже штатная.
– Ты правильно сделал, что сразу принёс её сюда, – сказала она, вызывая попутно целую толпу домовиков. И вот тут Гарри увидел настоящую чистокровную ведьму, что называется, в деле.
– Аптечку срочно сюда, – совершенно спокойно сказала Нарцисса, указывая пальцем на эльфа, который тут же испарился. – Ты к мистеру Гогенхайму, необходима его помощь, – ещё один домовик пропал. – Ты к Сириусу, он тоже понадобится, – ещё один испарился. – Ты к Уизли. Скажешь, что с Джиневрой случилось несчастье, но сейчас она в Малфой-мэноре, я занимаюсь её лечением. Если они захотят попасть сюда, доставь. Ты к Дамблдору, скажешь ему то же самое, а ты в холл, встречать гостей.
В результате толпа домовиков почти рассосалась.
– А мне, как всегда, решать оргвопросы... – раздался от двери насмешливый голос Люциуса. Никто и не заметил, что он уже давно стоит в дверях и взирает на всё происходящее.
– Думаю, это будет не лишне, – ответила ему жена, – учитывая, что в центре событий Гарри и Джиневра.
Нарцисса подошла к Джинни, внимательно осмотрела её лицо, заглянула в глаза, покачала головой, взяла за руку, подняла рукав, взмахнула палочкой и кожа на руке девушки вдруг стала прозрачной.
– Увеличитель! – властно сказала Нарцисса и протянула руку. Эльф, который был отправлен за аптечкой, уже успел выполнить задание и сейчас вложил в руку хозяйки что-то очень похожее на увеличительное стекло. Только увеличивало оно намного больше, чем обычная лупа. Нарцисса рассматривала ставшие видимыми мышцы на руке Джинни и по лицу её пробежала какая-то тень.
– Всё... так... плохо... – слабо спросила Джинни.
– Всё хорошо, девочка, – Нарцисса погладила её по голове. – Просто расслабься и лежи, а я сделаю так, что с тобой всё будет в порядке.
– С... которой?... Меня... теперь двое...
– И с этим разберёмся, у Гарри ведь было то же самое? Он справился, и ты справишься.
В этот момент у Джинни начались судороги, и Гарри с Люциусом пришлось удерживать её, пока Нарцисса что-то колдовала и вливала ей в рот какие-то зелья. Ничего не помогало, у Гарри уже началась паника, как вдруг тело девушки окутали белые молнии и она обмякла. Все обернулись. Рядом с диваном, на котором лежала Джинни, стояли Иероним фон Гогенхайм, Сириус Блэк, Альбус Дамблдор, Поппи Помфри, мистер и миссис Уизли. В гостиной как-то сразу стало очень тесно.
– Доченька! Что с тобой?! – Молли со слезами на глазах бросилась к дочери.
– Хороший вопрос, – в тон ей сказал фон Гогенхайм, опуская свой жезл.
Гарри пришлось снова пересказывать события в гриффиндорской гостиной. После этого Нарцисса попросила Сириуса посмотреть сознание Джинни, а сама, очень мягко отстранив от девушки Гарри и Молли, вывела всех из комнаты. Тут её лицо стало мрачным и озабоченным. Гогенхайм вышел следом.
Целители какое-то время совещались, причём мадам Помфри похоже просто потеряла дар речи от того, что сейчас почти на равных беседует с господином Магистром Гильдии и всё больше взирала на Гогенхайма с немым благоговением. Наконец светила медицины подозвали остальных.
– Всё очень плохо, – тихо сказала Нарцисса. – На физическом плане они объединились не совсем полностью и с небольшим смещением, это создаёт взаимные наводки в нервной системе. Как результат – судороги. В таком состоянии она продержится сутки, максимум двое, дальше не выдержит сердце. Мы делаем всё, что можем, но пока не знаем, как ей помочь.
– Неужели, Нарцисса? – немного насмешливо спросил Дамблдор. – Ведь у тебя все записи Лили и ты так лихо подправила нашу операцию, когда мы доставали Гарри. Неужели сейчас ты ничего не можешь сделать?
– Здешней Лили сразу после школы было несколько не до высокой науки, поэтому она не добилась сколько-нибудь серьёзных результатов, я же никогда не вникала в эту проблему так же глубоко как она. В последнее время я работала над одной, очень специфичной стороной теории реальностей. Вы, как я понимаю, тоже, профессор?
Дамблдор не стал отвечать на этот явный выпад, он просто спросил:
– Значит, Джинни обречена? Вернее они обе обречены?
– Если бы мы смогли как-то попросить помощи у Лили. – сказала Нарцисса и уточнила: – Оттуда.
– Но, увы, это невозможно, – подвёл итог директор Хогвартса.
– Но ведь Джинни как-то прошла! – в отчаянии воскликнула Молли и тут же бросилась к Гарри: – Гарри! Пожалуйста! Может она что-то говорила тебе?
Гарри испытал острое чувство досады на самого себя. Ведь Джинни и в самом деле пыталась ему сказать!
– Пейджер реальности! – воскликнул он, вытаскивая из кармана пижамы (в которой так и оставался всё это время) странный кулон с пентаграммой и смятый пергамент, оставленный Джинни-из-другой-вселенной на столике гриффиндорской гостиной. – А здесь наверно написано, как им пользоваться!
Дамблдор протянул было руку, но Люциус мягко отстранил его:
– Это должно принадлежать Гарри.
Дамблдор нехорошо прищурился:
– Я так понимаю, что Вы уже получили от Гарри всё, что хотели и он Вам больше не нужен?
– Малфои никогда не разбрасывались людьми, мистер Дамблдор, – гордо ответил Люциус, – особенно
