Северус кивнул, затем поднял глаза, снова кусая губу.
— Вы ведь… темный маг, декан? — шепотом, словно боясь чего-то, спросил он.
— Да, мистер Снейп, я темный маг. Как и ваш друг Сириус Блэк, его род не зря называют древнейшим и темнейшим. И разве он плохой? И вы тоже, пусть и наполовину. Принцы никогда не являлись светлым родом. Неужели сейчас вы пойдете убивать направо и налево?
Северус помотал головой, снова уткнулся в теплый халат.
— Можно я так посижу немного?
— Конечно, — Гарри погладила мальчика по голове.
Он не пошел с этим к Эйлин, даже не написал матери о своих сомнениях. И Гарри не знала, радоваться или переживать по поводу такого сильного доверия.
Серебристый Патронус в виде рыси возник в мастерской неожиданно, посреди рабочего процесса. Гарри отложила в сторону паяльник, сняла специальные очки. Редко, но все же использовала их по назначению, когда не справлялся обруч. Все же у него были функции далеко не всех приборов и инструментов артефакторов.
Патронус незнакомый, у Сметвика это был медведь-гризли, однако голос разрешил все сомнения. Этому человеку Гарри оставляла возможность связаться с ней в особняке, но только связаться.
Ричард Нокс.
— Гарри, Гиппократ в больнице, в реанимации.
Сердце рухнуло и упало куда-то вниз, в пустоту и темноту. Пару минут Гарри не могла даже пошевелиться, дыхание вырывалось с трудом. Она знала, знала, на что шла, когда привязывалась к невыносимому целителю. Знала, что так может получиться, что терять будет больно.
И она наплюет на свои планы в отношении Тома и убьет его, если по его вине пострадал Сметвик. Чего бы ей это ни стоило, даже если придется поднять все кладбища Англии.
Ей потребовалось несколько минут на то, чтобы попросить Северуса не волноваться и не выходить из дома и аппарировать к Мунго.
— Как он? — подошла она к Ричарду, мерившему пространство в больничном коридоре.
Мужчина устало потер глаза.
— Целители проводят операцию, что-то там неладное с Режущими заклятиями и темномагическими проклятиями. Даже некроманта позвали, — он покачал головой, взлохматил волосы. Глаза покраснели — сосуды не выдерживали напряжения, лопались. Рубашка помятая, рукава испачканы в грязи и… крови. Гарри прерывисто вздохнула. Она видела вещи и похуже, но только… не от любимого человека. — Они там уже два часа.
— Почему ты не сказал мне сразу? — голос звенел напряженной струной.
Ричард потер лицо, пытаясь избавиться от усталости и тревоги.
— Он запретил мне. Гиппократ попал в переделку, когда переместился по вызову. Там как раз шла бойня, какие-то люди в белых масках нападали на семью маглорожденного волшебника. Он не мог пройти мимо. Дал им возможность сбежать, а сам, когда понял, что не справляется, активировал аварийный порт-ключ. Ко мне в мастерскую. Тебя не хотел волновать, думал, в Мунго справятся….
Дальше Гарри уже не слушала, она прижалась к стене, закрыла глаза. Всего на минуту, возвращая себе контроль над телом и холодный разум. Потом, потом она проклянет их чем-нибудь несмертельным за типично мужскую браваду и глупость, потом, но сейчас Гиппократу нужна помощь. Потому как он и есть лучший специалист Мунго по проклятиям, другие не вызывали у Гарри доверия.
Она оттолкнулась и прошла внутрь помещения.
— Кто вы? — к ней навстречу бросился целитель. — Как вы сюда попали?
— Через дверь, уважаемый, — бросила Певерелл, подходя к койке. — Прошу посторониться.
Выглядело все откровенно плохо. Гиппократ уже даже не метался, лишь слегка постанывал сквозь сжатые зубы. Тело изрезано, одна рука висит буквально на волоске — на связках, остатках жил, кости раздроблены. А проклятие мешает заживить рану, не дает затянуться, личная магия волшебника обходит поврежденный участок тела стороной.
У изголовья кровати стоял Бернс, удерживал Гиппократа в мире живых, но у него не было той степени дара, которая пригодилась бы в данной ситуации. Гарри встретилась взглядом с холодными, серыми глазами.
— Прошу всех покинуть помещение. Вы все равно чертовски бессильны что-либо сделать. Мистер Бернс, останьтесь.
— Что-о? — взвился пожилой целитель. — Да что вы себе позволяете?! Кто вы такая?
Но Гарри их уже не слушала. Яростная волна смела целителей, выбросила их за пределы помещения, Гарри поставила барьеры. Черное целительство — темная магия, такой всплеск нельзя не засечь, меньше всего на свете ей хотелось отвечать на вопросы Аврората в дальнейшем. У Малфоев ее защитил родовой особняк, здесь же ничего подобного не наблюдалось.
Чистая энергия, темная магия струилась с кончиков ее пальцев, которыми она прикасалась к измученной руке. Гарри, не стесняясь, засовывала пальцы в рану, мешала кости, складывала их, соединяла порванные связки, уговаривая вспотевшего, выгнувшегося дугой Гиппократа потерпеть. Говоря ему, какой он хороший, сильный, смелый, как она любит его. Хотелось плакать, но она не имела на это права, сейчас от нее зависело слишком многое.
Обезболивание Бернса уже не помогало, Гиппократ стонал, не переставая. Иногда он открывал глаза, находил Гарри мутным взглядом, и тогда на лице мужчины отражалось облегчение. Гарри продолжала шептать глупости, не стесняясь бывшего и теперь уже не состоявшегося преподавателя. Все равно, плевать, главное, чтобы он жил, чтобы не потерял руку. Кому как ни ей знать, как Сметвик любит свою работу. Если он не сможет ее выполнять, это будет уже не он.
Через два часа кропотливой работы Гарри отстранилась. Рука выглядела как новенькая, оставалось лишь восстановить верхний кожный покров, но на это ее сил уже не хватило. Она устала, голова кружилась. Хотелось на свежий воздух.
На щеки мужчины вернулся румянец, и Гарри поцеловала розоватую щеку. После чего сняла Запирающие барьеры и приготовилась к вопросам.
Целители ворвались внутрь помещения в компании нескольких авроров. И замерли, когда увидели вполне живого и здорового Сметвика, безмятежно посапывающего на столе.
— Это был артефакт, — тяжело дышала Гарри. — Личная разработка, как понимаете, обнародовать ее я не имела ни малейшего желания.
Ее молча пропустили наружу, целители бросились проверять состояние пациента.
— Как он? — к ней подошел Нокс.
— Все в порядке, — слабо улыбнулась Гарри, губы подрагивали, искусанные почти до крови. — Ричард, прости меня, но мне сейчас необходимо отдохнуть.
Нокс понимающе кивнул.
— Разумеется. Тебя проводить?
— Нет, проследи… за Гиппократом. И если что-нибудь произойдет….
— Тут же сообщу тебе, не переживай, — мужчина поцеловал ей руку. — И спасибо тебе.
Гарри вышла на улицу. По ней сновали люди, бегали ребятишки, дергая мамаш за руки, что-то весело обсуждала молодежь. И никто не знал, что мир стоящей посреди улицы женщины только что чуть не рухнул в Бездну. На Гарри навалилось осознание. Она чуть было не потеряла Сметвика. Она могла потерять его….
Но Том здесь ни при чем. Объективно, а вот субъективно. Гарри потерла переносицу. У темных магов поголовно весьма гибкая психика. Первое волнение и шок прошли, и теперь женщина понимала, что не может убить Тома. Она его попросту не найдет. И неизвестно, где в данный момент находятся крестражи, так как она не знала, когда именно Волдеморт начал их прятать. Возможно, все это время он держал их при себе. В пользу данного предположения говорила смерть Регулуса Блэка в будущем-прошлом, когда Том с его помощью проверял эффективность охранных чар в пещере.
— Леди позволит угостить ее чашечкой горячего шоколада с пирожным? — раздался над ухом знакомый, но порядком уже подзабытый голос.
Гарри развернулась к некроманту. Все та же сухопарая фигура, затянутая в черное, длинные светлые волосы, уже подернутые сединой, холодные серые глаза. Айсберг, колючий, острый, как есть.
— Благодарю за приглашение, — Гарри тяжело оперлась на подставленную руку. — Но вы….
Бернс провел ее в уличное кафе неподалеку, сделал заказ. И только после этого посмотрел на женщину напрямую.
— Я горжусь тем, что мне довелось увидеть работу Черного целителя в действии. Но теперь вам, пожалуй, необходима сытная и калорийная пища, чтобы восстановиться. И отдых.
Бернс никогда не делал ничего просто так. И дело не в гордости и желании посмотреть работы некроманта высшего уровня, но Гарри слишком устала, чтобы играть в ребусы и плести интриги. Да и бывший учитель никогда не отличался любовью к подковерным играм, он предпочитал резать правду-матку, какой бы болезненной и унизительной они ни была.
— Вы искали меня?
Выстрел наугад, но он попал в цель. Бернс кивнул.
— На днях мне пришло предложение поработать на одну влиятельную и таинственную организацию. И я мог бы сказать, что им перешел дорогу Черный целитель, если бы не понимал, что это они перешли ей дорогу, — ядовитая усмешка. — И у меня нет ни малейшего желания сталкиваться лбом с той, кто за пару часов проделала работу, на которую еще у моего наставника уходило полдня.
