Обара заметила, что люди на «Леди Джейн» беспокойны. Это неудивительно. Большинство из них никогда раньше не сражались с Железнорожденными, а те, кто сражался, не желали делать это снова. Она лично не знала, чего ожидать. Насколько ей было известно, Дорн почти никогда не подвергался набегам. У него было так же мало общего с Железными островами, как у Долины с Простором. Она даже не была достаточно взрослой, чтобы помнить дни до Квеллона Грейджоя. Тем не менее, она могла представить, что всегда будет помнить предстоящую встречу с Железнорожденным. В конце концов, это будет ее первый настоящий вкус битвы.
Как только блокада была сформирована, Обара задалась вопросом, сколько времени пройдет, прежде чем Железнорожденные действительно придут. Как оказалось… не так уж и долго.
В отличие от компании в Сигарде, компании в Фэр-Айле не пришлось ждать целых двенадцать часов. Эурон Грейджой оказался куда более энергичным, чем его дерзкий племянник. Всего через три часа после того, как корабли лорда Тайвина прибыли на Фэйр-Айл, вдалеке было замечено огромное количество вражеских кораблей.
— «Всем внимание!» — сурово закричал лорд Тайвин.
По мере того, как эта команда повторялась вдоль колонны блокады, все становились на свои заранее определенные посты. Обара стояла на мостике. Сандор тоже был там. Он как раз помогал лорду Тайвину облачиться в доспехи.
Это был долгий процесс, но Сандор делал это и раньше. Он мог надеть доспехи Тайвина Ланнистера с завязанными глазами (и действительно так и сделал). Он даже утверждал, что знает точные размеры своего сюзерена. Обара не знала, впечатлен ли он этим или встревожен.
Сандор был быстр, но эффективен. Ему потребовалось не более девяноста секунд, чтобы одеть Тайвина Ланнистера. Когда он закончил, повелитель львов был облачен с головы до пят в эмалированные пластины. Его брат Герион и латники Ланнистеров были одеты одинаково.
Что касается Сандора, то Пес носил кольчугу, а также рукавицы и наголенники из омарованной стали. Гарт Хайтауэр, Уоллис Пекледон и большая часть экипажа тоже предпочитали эту разновидность доспехов.
Обара была одета в свой типичный дорнийский кожаный доспех. Она не была такой защитной, как металлическая броня других Семи Королевств, но позволяла ей оставаться легкой и проворной. Украсив полушлем, она взяла копье и крепко сжала его обеими руками.
К тому времени, когда все были должным образом вооружены и бронированы, Железные люди были значительно ближе, чем когда Тайвин впервые приказал им занять свои позиции.
Со своего места на мостике Обара могла видеть все, что происходило на командной палубе. Она увидела сира Уоллиса Пеклдона и Гарта Хайтауэра у самого края ветки. Перед сиром Уоллисом лежал запас двадцати двух мешочков с черным порохом. Еще никто не принес ему факел.
Обара видела самую первую демонстрацию черного пороха в Кастерли-Рок. Это поразило ее тогда, и она была уверена, что поразит ее и сейчас.
Мы устроим этим Железнорождённым настоящий «жителей зелени» приём.
Лорд Тайвин не очень-то верил в черный порох. Служа безумному монарху, поклонявшемуся дикому огню, он опасался использовать то, что описывалось как его сухой эквивалент. Если бы решение было за ним, он бы отказался от пороха и вместо этого положился на группы лучников. Но сам Роберт Баратеон санкционировал и требовал применения черного пороха, и даже Тайвин не смог отказать королю.
Во всяком случае, не этотому королю.
Итак, Тайвин согласился сразиться с семнадцатью из пятидесяти метателей, отобранных Грегором Клиганом. Тем не менее, он держал в резерве большое количество лучников. Обара и все остальные едва могли возражать. Наличие плана на случай непредвиденных обстоятельств еще никому не вредило. Кроме того… Лорд Тайвин не любил людей, которые упорно с ним не соглашались.
Когда Железнорождённые были в сотне ярдов от них, лорд Тайвин приказал метателям дать зажигалки. Герион Ланнистер принес сиру Уоллису Пеклдону факел, который сир Уоллис тут же принял.
Когда Железнорождённые были менее чем в двадцати ярдах, лорд Тайвин разрешил метателям поджечь их сумки. Сир Уоллис осторожно перенес пламя своего факела на шнурок своей сумки. Даже с высоты более чем в двадцати футах Обара мог видеть, как загорается фитиль.
Вскоре после этого лорд Тайвин приказал метателям освободиться. Сир Уоллис Пеклдон швырнул сумку в ближайший корабль. В тот момент, когда он коснулся ветки корабля Железнорожденных, он взорвался в облаке дыма, нанеся существенные повреждения корпусу и команде корабля. Даже с мостика Обара чувствовал запах горелого угля и серы.
После этого лорд Тайвин приказал метателям использовать оставшиеся мешочки с черным порохом по своему усмотрению. Сир Уоллис быстро подчинился этому приказу.
В течение следующих нескольких минут со всей блокады полетели кисеты. Везде, где они приземлились, были слышны отчаянные крики и звуки трескающегося дерева.
Любой здравомыслящий противник развернул бы свои корабли после четвертой или пятой волны подсумков. Железные люди, однако, были упрямы. Кроме того, эта армада была лучше оснащена, чем та, что шла в Сигард.
В отличие от Родрика Грейджоя, Эурон Грейджой не забыл включить в свои ряды лучников. Он вынес их после шестой волны подсумков с черным порохом. Достаточно скоро небо было заполнено стрелами железных луков. Затем пришла очередь кричать роялистам. Десятки из них были поражены только в первом залпе.
Ни одна из стрел не достигла моста «Леди Джейн». Однако нижняя часть командной палубы находилась в пределах досягаемости. Время от времени сиру Уоллису Пекледону, Гарту Хайтауэру и всем остальным на этом уровне приходилось пригибаться, чтобы не попасть под удар.
Лорд Тайвин поспешно вызвал своих лучников в отместку. Вскоре между двумя сторонами полетели стрелы. Происходило так много всего, что почти никто не успевал прицелиться. Большинству приходилось прибегать к быстрому наведению, надрезу и отпусканию. Такой подход был успешным для некоторых, но неэффективным для большинства.
Даже метатели не могли долго концентрироваться на мишени. Но они никогда не запускали еще один мешок с черным порохом, если не были уверены, что не промахнутся.
Вскоре корабли Железнорожденных достигли кораблей Королевской Армии. У противника уже были наготове абордажные отряды. Вскоре луки сменились на клинки, и по всей колонне был слышен лязг стали. Несколько железных кораблей попытались прорваться, но блокада устояла.
У берегов Фэйр-Айла происходило так много событий, но Обара могла сосредоточиться только на своем ближайшем окружении.
Сир Уоллис Пеклдон двигался очень быстро. За десять минут ему удалось потопить четыре корабля Железнорожденных с помощью двадцати своих подсумков.
Вскоре у него остался последний мешок. Он должен был бы принять это во внимание; один-единственный мешочек нанесет небольшой ущерб.
Как раз в этот момент взгляд Обары привлекло некое судно. Оно было таким же большим, как «Леди Джейн», и гораздо более зловещим. У него была единственная мачта, и был поднят массивный черный парус с золотым кракеном. Его корпус был окрашен в темно-красный цвет.
Это должно быть Безмолвие.
Мгновение спустя Обара увидела название корабля, отпечатанное на его борту, и подтвердила свою теорию.
На суку корабля стояла высокая фигура. Прищурив глаза, Обара смогла определить, что у него длинные черные волосы, а на левом глазу была повязка. На нагруднике его доспехов было отпечатано изображение. Это был красный глаз с черным зрачком под черной железной короной, поддерживаемой двумя воронами.
Нет вопросов; он Вороний Глаз.
Вороний Глаз, казалось, заметил ее; он смотрел прямо на нее. Или, возможно, он смотрел на лорда Тайвина Ланнистера. В любом случае, он заметил Леди Джейн, и «Безмолвие» направлялось прямо к флагману львиного лорда.
Обара подошла к мостику и крикнула:
— «Сир Уоллис!»
В ответ мастер над оружием Крепости Клигана обернулся и посмотрел на нее снизу вверх. Как только она привлекла его внимание, она указала в сторону Безмолвия. Сир Уоллис проследил за ее пальцем и заметил Эурона Грейджоя впереди его устрашающего корабля. Обара не могла видеть лица сира Уоллиса, но была уверена, что в этот момент он ухмылялся.
