Она протянула руку Сесили, и, хотя кожа у старушки была сухая, как пергамент, рукопожатие оказалось сильным и крепким.
— Приходите еще, — сказала старушка. — Я люблю гостей. — Она взглянула на Харриет и добавила с суховатой улыбкой: — Когда знаю, что это за гости.
— Спасибо, мисс Стронг. Я, пожалуй, воспользуюсь вашим приглашением, — улыбнулась Рэйчел. — Приятно было побеседовать… буду держать вас в курсе всего, что узнаю об этих деревьях.
Харриет проводила ее до двери.
— Если захотите еще раз к ней зайти, сначала позвоните, — сказала она. — Я всегда говорю ей, чтобы не открывала дверь, если никого не ждет.
— Не волнуйтесь, я позвоню, — пообещала Рэйчел.
Весь вечер Рэйчел раскладывала по полочкам то, что узнала об Эшгроуве и о тех, в чью память он был посажен. Сесили упомянула семью Херстов, потом какого-то Гарри Кука, и еще Альфи Чапмена и братьев Дэвисов. Вот уже и отправная точка для расследования! Рэйчел решила, что лучше всего начать с архивов «Белкастер кроникл» и первым делом найти ту фотографию, о которой упомянула Сесили. Фотографию Уилла Стронга и других ребят из Чарлтон Амброуз, которые в таком воодушевлении уезжали на фронт. Она уже с нетерпением ждала, когда эти имена обретут лица. Тут же ей пришло в голову, что в газете могли писать и о посадке Эшгроува. Вот что еще надо проверить! Перебирая все это в голове, Рэйчел наконец заснула.
3
Наутро, добравшись до редакции, Рэйчел незаметно проскользнула в подвал, в архив, и принялась за дело. К сожалению, еще не все старые номера были оцифрованы, и Рэйчел поняла, что придется перебирать бумажные экземпляры.
Она достала папку за первый квартал 1915 года и начала с самого первого номера: пятничного, от 1 января. Она искала фотографию, о которой говорила Сесили. Фотографий в газете было не так уж много, и вскоре она перешла ко второму номеру, затем к третьему… В середине марта она нашла то, что искала. На первой полосе выпуска от 19 марта была напечатана зернистая фотография: группа молодых мужчин в форме, под заголовком:
НАШИ ОТВАЖНЫЕ РЕБЯТА
Совсем короткая патриотическая статья без указания имен молодых людей на фото. Единственное, в чем Рэйчел могла быть уверена — что офицер в центре — это Фредди Херст. Газета была старая, снимок плохой. Черты лиц невозможно было различить, но все они были молодые, смеющиеся, и Рэйчел поймала себя на том, что смахивает неожиданно подступившие слезы.
— Эй, Рэйч, — сказала она вслух, — что это с тобой?
Она закрыла папку с архивом и убрала на полку. Вообще-то ее интересует посадка Эшгроува — напомнила она себе. Сесили сказала, что деревья посадили и освятили в 1921 году, но точную дату назвать не смогла.
«Холодно было, — вспомнила Сесили, — значит, скорее всего, январь или февраль. Уверена, что где-то в начале года».
Рэйчел решила начать с первого номера 1921 года. Она сняла подшивку с полки, положила на стол, раскрыла и стала разглядывать пожелтевшие страницы. По мере того как она пролистывала номер за номером, ее все больше удивляло количество упоминаний о такой маленькой деревушке, как Чарлтон Амброуз.
Скользя глазами по выцветшим страницам, она вскоре заметила, что взгляд то и дело цепляется за это название, хотя чаще всего речь шла о предметах не особенно интересных: о благотворительных распродажах, о потерявшихся кошках, об овце, повадившейся в сад приходского священника. Была пара заметок подлиннее, где можно было найти больше подробностей о том, чем жили люди в Чарлтон Амброуз восемьдесят лет назад. Например, разразилась довольно серьезная эпидемия гриппа, унесшая жизни нескольких человек. Епископ Белкастерский назначил в приход нового священника — Генри Смолли. Тут же приводилась и краткая биография этого священника, который, судя по всему, служил на фронте во время Первой мировой войны, и сэр Джордж Херст, чей сын Фредерик погиб на Сомме, назначил ему содержание.
«Фредерик — это же и есть Фредди, о котором рассказывала Сесили», — подумала Рэйчел. Тот самый лейтенант Херст с фотографии. Она отложила газету и стала думать о нем — о Фредди Херсте, который погиб таким молодым столько лет назад. Чем больше Рэйчел узнавала о нем, тем живее он ей представлялся. Сначала она услышала о нем от Сесили, теперь вот прочитала в газете, и это было уже не просто имя. Рэйчел пожалела, что фотография в газете такая нечеткая: хотелось бы знать, как Фредди выглядел в жизни. В этом номере его портрета, конечно, не было, зато было блеклое фото преподобного Смолли. Черты его лица тоже были трудноразличимы на старой газетной странице — просто молодой человек, светловолосый, в очках, с пасторским воротничком. Кажется, Сесили и о нем тоже упоминала? Да, но без имени — просто как о пасторе, который освящал деревья. Рэйчел вернулась к газете и стала читать дальше.
Преподобный Генри Смолли был холост, и поэтому ему очень обрадовались в деревне, где так много молодых мужчин не вернулось с войны. Заметка коротко сообщала о его назначении и о скромном приветственном приеме, устроенном прихожанами в деревенском клубе.
«В том самом, где до сих пор проходят собрания?» — подумала Рэйчел, не отрываясь от чтения. Далее упоминались имена дам, которые пекли пирожные и готовили чай. Миссис Дэй и ее дочь, мисс Молли Дэй. Возможно, подумала Рэйчел, эта Молли была как раз из тех барышень, которые так радовались, что новый священник не женат. Миссис Дэвис… мать Джона и Дэна? Миссис Кук, миссис Краун, миссис Свон, миссис Стронг… мать Сесили? Все дамы от души старались, чтобы новый молодой пастор почувствовал, что ему тут рады. Рэйчел записала на будущее дату статьи и стала просматривать следующую газету.
Еще через три номера, то есть через три недели, она нашла то, что искала.
МЕМОРИАЛЬНЫЕ ДЕРЕВЬЯ В ЧАРЛТОН АМБРОУЗ
В среду на деревенской площади в Чарлтон Амброуз высадили восемь молодых ясеней. Эти деревья — памятник тем, кто отдал свои жизни в дни Великой войны. По одному дереву в честь каждого солдата, не вернувшегося с полей Фландрии, высажено в прелестной роще в дальнем конце деревенской площади. Новый приходской священник, преподобный Генри Смолли, провел короткую церемонию. Все семьи павших участвовали в посадке, и присутствующие пролили немало слез, когда кто-то из младших братьев или сестер с глубокой скорбью подходил к саженцам, чтобы бросить свою горсть земли в память о дорогом погибшем. Последнее дерево посадил сэр Джордж Херст в честь своего сына, капитана Фредерика Херста из 1-го батальона Белширского полка легкой пехоты. Именно благодаря щедрости сэра Джорджа деревья были куплены и посажены как мемориал доблестным павшим героям из Чарлтон Амброуз. У каждого дерева вкопана временная табличка с именем, однако сэр Джордж намерен вырезать имена павших — капитана Фредерика Чарльза Херста, рядового Альфреда Чапмена, рядового Гарри Кука, сержанта Дэниела Дэвиса, рядового Джона Дэвиса, сержанта Джорджа Хэпгуда, рядового Уильяма Стронга и капрала Джеральда Уинтерса — на небольших мемориальных плитах и установить их у подножия каждого дерева. Мир их праху!
Рэйчел чуть иронически улыбнулась витиеватому стилю статьи. Автор был явно в своей стихии и дал волю бойкому перу, стараясь выжать из этой сцены как можно больше эмоций.
Она еще раз перечитала имена и переписала их в блокнот. «Теперь, по крайней мере, я знаю, в память кого посажено каждое дерево», — подумала она. Ее взгляд задержался на фамилиях Дэвис и Кук — тех же, что у нескольких женщин, готовивших угощение для приветственного приема в честь нового священника. Кто они — близкие родственницы или дальние? Среди тех, чью память увековечил мемориал, были два двоюродных дедушки Питера Дэвиса, и хотя Питер, конечно, не мог их знать, в отличие от Сесили, хорошо помнившей своего брата, все же между ними была прямая родственная связь, прямая линия истории деревни.
