Джулия - Ньюмен Сандра

Джулия с молодым охранником рассмеялись, а с ними вместе хохотнул и Старший Брат, бормоча:

— Смешно, смешно. А банан мой где?

— Мисс, — сказал молодой охранник, — не хотелось бы вас торопить, но с минуты на минуту медсестричка придет. Мистер Пиз дело говорит: пора ему банан кушать. А нам нужно перед тем его искупать да переодеть. Вам не стоит при этом присутствовать. — Он повернулся к Старшему Брату. — Мы, кажись, проштрафились, а? Небольшая авария.

— Авария, — подтвердил Старший Брат, а потом серьезно добавил: — Это все голдстейнисты. Их происки.

Охранник постарше рассмеялся:

— Ну что ты будешь делать? Он считает, это голдстейнисты наложили ему в портки. Тяжко, понятное дело, так долго на свете жить. Кому охота? Болячки с головы до пят, а он и в ус не дует. Ну, по заслугам и честь.

— Да, все так и есть, мисс, — подтвердил молодой охранник. — Вы уж ступайте. А что глаза у вас на мокром месте — ничего страшного. Тут многие плачут. Как говорится, сперва поплачь, а посмеяться успеешь… Или наоборот?

Когда она спустилась, у лестницы поджидал Бутчер с обеспокоенно-вопросительным видом. Увидев ее, он изменился в лице. Вместе они прошли мимо двух солдат, которые кивком пропустили их дальше с выражением сдержанного сочувствия. На обратном пути по стеклянному коридору Бутчер выговорил:

— Всегда трудно решить, надо ли туда идти, и если надо, то кому. Надеюсь, я верно рассудил.

— Да, вы рассудили верно, — ответила она. — В любом случае я бы пошла, как только узнала, что можно. И плевать, кто что скажет.

— Да, и со мной было так же.

Бутчер остановился, и Джулия задержалась рядом с ним. Стеклянный зал предстал в одно и то же время ослепительным и мутным. Он был ей теперь до боли знаком, как будто она прожила здесь не один год.

Бутчер негромко сказал:

— Верите ли, мальчишкой я всегда себе представлял, что так или иначе с ним встречусь и расскажу, как в реальности обстоят дела. Я-то считал, что он не в курсе, что не может он знать, а иначе бы живо порядок навел. Вот доложат ему, говорил я себе, — и все образуется.

— Да, — согласилась Джулия. — Все образуется.

— Я лежал в постели и продумывал свою речь. Опасался, что времени у меня будет в обрез, и хотел назубок выучить.

— Я думала, он меня полюбит. Теперь-то я понимаю: об этом, наверное, мечтала каждая девушка.

— Когда я увидел, каким он стал, мне захотелось убить либо его, либо себя. В голове не укладывалось.

— Да, — подтвердила Джулия. — Как можно доверять себе самому или кому бы то ни было? После этого…

Бутчер еще понизил голос:

— Знаете, Рейнольдс… «Свободным англичанам» этого не понять. Думают, мы были круглыми дураками — то есть в тех случаях, когда не вели себя как трагические герои. Но вы за это не судите их строго. Кто среди всего этого не вырос, тому не понять. — Тут он вгляделся в проход с легко узнаваемым видом человека, проверяющего, нет ли рядом прослушки, а затем продолжил: — С ними нельзя откровенничать. Я надеялся, что смогу вас предупредить. Попробовал я быть откровенным, так меня чуть не расстреляли. Не повторяйте моих ошибок.

— Да уж, — с благодарностью откликнулась Джулия. — Я тоже насторожилась, когда Рейнольдс завел о министерствах. — Она запнулась, а затем добавила почти шепотом: — Я же служила в миниправе. Это там я была механиком.

— Да, я бы ни с кем не стал этим делиться. Нас ведь никто за язык не тянет. Это была моя ошибка. Я прямо так и сказал открытым текстом, что, мол, служил в Народных военно-воздушных силах. Думал, что смогу быть полезным, да только под подозрение попал. Теперь меня и близко к самолету не подпустят, будьте уверены. Имейте в виду: не только у «Свободных англичан» бытует такое предубеждение. В лондонской толпе многие ничем не лучше. Так сильно хотят стереть прошлое, что забывают, как сами в нем жили. Но они не станут без причины раскапывать компромат на кого-нибудь вроде вас. Каждый из нас кое о чем помалкивает, и они готовы не ворошить твое прошлое, пока ты не начнешь раскачивать лодку. Но при этом, когда будете проходить оформление с Рейнольдсом, следите за тем, чтобы не сболтнуть лишнего. Делайте то, что вам скажет Рейнольдс, и никто второй раз в вашу сторону не посмотрит.

— Да, хорошо. Я умею держать язык за зубами.

— Здесь и вправду лучше. Просто… — Он поморщился и как будто растерялся.

— Я понимаю. Честное слово.

— Что ж, пойдемте искать Рейнольдса. Хорошо бы покончить с оформлением. А Рейнольдс позаботится, чтобы все прошло гладко. Вы ему вроде как приглянулись.

Тут его что-то отвлекло, и он стрельнул глазами в сторону. Джулия проследила за его взглядом и увидела одетую в белое девушку, идущую им навстречу по длинному коридору. Она несла поднос, и когда поравнялась с караульным, тот вытянул руки, предлагая избавить ее от этой ноши. Она с улыбкой помотала головой и легким шагом продолжила путь.

Что-то в ней растревожило Джулию, хотя она понимала, что это всего лишь медсестра.

Бутчер сказал, уже веселее:

— Ну, вот человек, с которым вы должны познакомиться. Тоже из Лондона. Покажет вам, что к чему. Она в Братстве не первый месяц и уже освоилась.

Лицо его смягчилось. Джулия ревниво оглянулась на медсестру. Сначала ее отвлек яркий банан, плывущий на отдельном подносе. Такой фрукт она видела только раз в жизни и даже не представляла, каков он на вкус. Когда она все же посмотрела на медсестру, то не удивилась, обнаружив, что девушка прелестна, восхитительно молода и особенно трогательна оттого, что держится просто и носит крахмальную сестринскую шапочку. Сразило ее другое: это была Вики.

В первый момент Джулия подумала, что совершила роковую ошибку. Вот перед ней знакомое лицо, которому ничего не стоит ее разоблачить. Вики может сейчас повернуться к солдату и закричать: «Это Джулия Уортинг! Она служит в полиции мыслей! Сама мне говорила!»

Потом Вики ее узнала, и Джулия поняла, что подозрения здесь неуместны. Вики споткнулась и раскрыла рот. В глазах мелькнула какая-то странная радость. У Джулии — возможно, как и у Вики, — возникло такое чувство, будто лицо ее смягчилось и светится изнутри. Теперь сама мысль о предательстве Вики стала казаться постыдной, бессмысленной. Ну о чем тут говорить? Быть такого не может! Джулию захлестнуло головокружительное, какое-то детское счастье, какого — так она привыкла думать — у нее больше не будет.

— Виктория! — сказал Бутчер. — Хочу тебя кое с кем познакомить.

Вики неуверенно подошла, вцепившись пальцами в поднос. Глаза ее смотрели на Бутчера, но все тело ощущало только Джулию.

— Это мисс Уортинг, — представил Бутчер. — Прибыла только сегодня. Из Лондона выбралась пешком, как и ты. Когда выкроишь время, помоги ей тут сориентироваться. Ей требуется спальное место, она, возможно, захочет принять ванну, не знаю…

Теперь Вики осмелилась посмотреть на Джулию. Губы ее тронула улыбка, которую она, казалось, сдерживала.

— Сдается мне, мы уже знакомы.

— Верно, — сказала Джулия Бутчеру. — В Лондоне мы были соседками по общежитию. Двадцать первое женское.

— Старое доброе двадцать первое! — сказала Вики. — Комендант Аткинс! Тигр и Комиссар!

— Это наши коты.

Джулия опять повернулась к Вики и несмело заглянула ей в глаза:

— Я очень-очень рада, что ты здесь. Это просто замечательно.

— Да, — сказала Вики. — Это… Я так рада.

Бутчер весь сиял, переводя взгляд с одной на другую.

— Что ж, отлично! У тебя будет подруга. У каждой из вас будет подруга.

— У меня работы еще на двадцать минут, — сказала Вики. — Потом перерыв. Можем встретиться… вы сейчас куда?

— На оформление, — пояснил Бутчер, — к Рейнольдсу.

— Ой, он прелесть! — обрадовалась Вики. — Тогда все в порядке. Да, я сама тебя найду. Понимаю, тебе может показаться глупостью, что я теперь называю себя Викторией. Да я и вправду глупая. Счастлива все время. А теперь буду еще счастливей.

— Надеюсь, — сказала Джулия. — Я тоже очень счастлива.