— Не обязательно решать прямо сейчас, — сказала Роуз. — У нас еще есть время подумать.
В это утро дела у Ника Поттера складывались как нельзя лучше, и он ехал за Рэйчел и ее бабушкой в радостном предвкушении. Рэйчел представила их друг другу в квартире Роуз, и они друг другу сразу понравились. Рэйчел вскоре заметила, что улыбается во весь рот, глядя на них обоих.
Когда они заталкивали бабушкину коляску в багажник, Ник тихонько спросил Рэйчел:
— Как все прошло? Она была очень шокирована?
— Она молодчина, — сказала Рэйчел. — Держалась замечательно. Правда, потрясение еще может дать себя знать позже, но сегодня можно не бояться поднимать эту тему при ней: она знает, что ты знаешь, и не возражает.
Ник улыбнулся и сказал:
— Вот и хорошо, потому что у меня есть отличные новости. За обедом расскажу.
Когда они уютно устроились в баре «Король Артур» и заказали еду, Рэйчел повернулась к Нику и спросила:
— Так что за новости?
— Сегодня утром у меня было очень много дел, — сказал Ник. — Вчера я услышал от своего адвоката, что мы оформили договор на дом, который я хотел купить в Чарлтон Амброуз.
— Ник, это замечательно! — воскликнула Рэйчел. — И что за дом?
Ник, не отвечая, продолжал:
— И я поехал к Майку Брэдли в «Бригсток Джонс».
— К Майку Брэдли? Зачем?
— Хотел сделать ему одно предложение.
— Что за предложение? — спросила Рэйчел. — И разве его офис сейчас не закрыт?
— Закрыт, — сказал Ник, — но я застал его дома. Сначала он был не особенно рад меня видеть, но я убедил его, что меня стоит выслушать.
Рэйчел была заинтригована.
— И?..
— И я оказался прав. Мы уже обсудили сделку в общих чертах.
— Какую сделку? — спросила уже Рэйчел-журналистка.
— Думаю, мы сможем спасти ваш Эшгроув, — сказал Ник, — и при этом не помешать стройке.
Рэйчел уставилась на него, и он ухмыльнулся, довольный произведенным эффектом.
— Как? — нетерпеливо спросила она.
— Я продал ему свой дом.
— Что?
— Я продал ему свой дом. Ты же знаешь, его сад примыкает к участкам.
— Но я все равно не понимаю…
— Рэйчел, — засмеялся он, — ты меня разочаровываешь. Я думал, ты сразу поймешь. Он купит мой дом, снесет и тогда сможет провести дорогу на его месте, а не через деревенскую площадь.
— Ты шутишь!
— Нет, милая девочка, не шучу.
Рэйчел почти не обратила внимания на это ласковое обращение, но от Роуз оно не ускользнуло, и она разулыбалась. Сидела, глядела на них обоих и думала, что Рэйчел наконец-то нашла в Нике родственную душу.
— Если Брэдли купит мой дом по разумной цене, а дом, прямо скажем, такой, который только по разумной цене и можно продать, то он сможет начать строительство, не трогая ни деревенскую площадь, ни Эшгроув.
— Но даже разумная цена будет для него убытком, — возразила Рэйчел-журналистка.
— Не сказал бы: ему ведь все равно приходилось закладывать в статью расходов компенсацию за деревья. А так — все-таки только одна выплата, не нужно тратить время и силы на розыск всех родственников. Это позволит избежать споров о размере компенсации и, кстати, — добавил Ник, — позволит еще и сэкономить кое-что на стоимости подъездной дороги. Она ведь выйдет намного короче той, что должна была проходить через деревенскую площадь.
— А что с новым клубом?
— Тут все остается в силе, — сказал Ник. — Это было условием первоначальной сделки и никак не связано с Эшгроувом.
— И он согласится?
— Еще ничего не решено, — сказал Ник. — Ему нужно еще поговорить с планировщиками, а потом подать заявку на разрешение, но, в принципе, да, я думаю, он согласится. — Он улыбнулся той самой улыбкой, которая всегда заставляла ее сердце биться чаще, и тихо сказал: — Думаю, твои деревья спасены, Рэйчел.
— У него могут возникнуть проблемы с родственниками, которые рассчитывают на компенсацию, — заметила Рэйчел-журналистка. — Они решат, что ты отнял у них деньги.
— Глупости, — резко сказал Ник. — Я в любом случае собираюсь продавать свой дом, так не все ли мне равно, кто его покупает и что с ним сделают после покупки.
— Да, я понимаю, — с сомнением проговорила Рэйчел, — просто не хочу, чтобы тебя выставили злодеем в этой истории.
— Я умею держать удар, — заверил ее Ник, — но, правду сказать, вообще не вижу здесь проблемы.
— Что ж, по-моему, это великолепный план, — вклинилась в разговор Роуз. — Он должен устроить все стороны. Мемориал останется цел, дома будут построены — каждый получит то, что хочет.
— Кроме тех, кто ожидает солидной компенсации, — снова сказала Рэйчел.
— Им нечего будет компенсировать, — резонно заметил Ник. — Их деревья останутся целехонькими. — Повисла пауза, а затем он добавил: — Я думал, ты обрадуешься, Рэйчел, тем более что ты, как теперь выяснилось, сама имеешь отношение к одному из деревьев.
— Я рада, конечно, рада, — заверила его Рэйчел, — как человек. Но как журналист я должна рассматривать вопрос с разных сторон.
— Понимаю, — вздохнул Ник. — Видно, придется мне к этому привыкать.
Тут как раз принесли еду, и Роуз, стараясь рассеять напряжение, все еще висевшее в воздухе, проговорила:
— Вы ведь еще не сказали нам, Ник, какой дом купили?
Ник улыбнулся ей и ответил:
— Не сказал.
— Так где он?
— Я подумал — давайте после обеда поедем туда, и я вам все покажу, — предложил он, по-прежнему не отвечая на поставленный вопрос. — Сегодня утром я как раз забрал ключи у агента по недвижимости.
Когда они вышли из паба, Роуз сказала, что хочет зайти в Эшгроув и осмотреть его как следует, и они покатили ее в кресле по дорожке, а потом по траве через площадь.
День был холодный, но солнечный, и голые ветви деревьев четко рисовались на фоне льдисто-голубого неба. Самые длинные тянулись друг к другу и соприкасались кончиками на ветру.
— Интересно, какое из них в честь Тома, — сказала Рэйчел.
— Я как раз пыталась вспомнить, — сказала Роуз. — Я помню, как стояла здесь, в темноте, и как мне было страшно, но совершенно не представляю, какое дерево посадила мама.
Рэйчел обошла все деревья, гладя ладонью стволы, чувствуя шероховатость коры и жалея, что не может угадать. Затем она повернулась к бабушке и улыбнулась ей:
— Идем, бабушка, а то замерзнешь.
Они вернулись к машине. Ник проехал по переулку мимо церкви, а затем сбросил скорость и свернул к воротам поместья.
— И как я сразу не догадалась, — проговорила Рэйчел почти про себя.
Ник рассмеялся.
— Да, могла бы и догадаться, — сказал он. — Я же говорил — новая крыша и проводка!
Они проехали по заросшей сорняками тропинке и свернули на круговую дорожку перед входом.
— Я здесь была в последний раз еще в детстве, — задумчиво проговорила Роуз. — Приезжали как-то с мамой, не знаю зачем. Она оставила меня в саду, а сама вошла в дом. Вот этого льва я помню.
Перед входной дверью был портик, а у крыльца стоял старый каменный лев — морда почти стерлась, но курчавая грива на голове сохранилась.
— Я, пожалуй, посижу в машине, если не возражаете, — сказала Роуз. — Идите в дом вдвоем.
Когда Ник открыл дверь, Рэйчел подошла ко льву и провела ладонью по его голове. Она понимала, что повторяет жест, который, должно быть, уже проделывало множество других рук: камень был удивительно гладкий.
Дверь открывалась в квадратный холл, а там были другие двери и лестница на второй этаж. Ник стоял в холле, оглядываясь вокруг, и Рэйчел негромко спросила:
— Ты правда его купил?
Ник улыбнулся ей.
— Мы с банком, — сказал он. — Я увидел его летом и просто влюбился, хотя денег тут уйдет целый воз.
Рэйчел засмеялась:
— А у тебя есть воз денег?
— У меня и садовой тачки не наберется, — весело сказал Ник. — Но не обязательно же делать все сразу. Идем, я тебе покажу.
Он взял ее за руку, и они вместе стали бродить по дому, где росли когда-то Сара и Фредди Херст, где работала Молли Дэй — скребла полы и натирала мебель. Дом, откуда все трое ушли на войну и куда никто из них не вернулся. Рэйчел поймала себя на том, что пытается увидеть особняк таким, каким он был тогда, а не обшарпанным и замызганным, как сейчас, когда от некогда прекрасного дома остались лишь пустые комнаты. Из окон в гостиной с высоким потолком и камином в адамовом стиле — грязным, но целехоньким, — было видно то, что когда-то было лужайкой, а в другой комнате, должно быть, бывшей библиотеке, окна глядели на запад, и в них отражались последние лучи солнца. Рэйчел с Ником вышли в кухню, где сохранилась только старая каменная раковина, полки вдоль стены и несколько крючков в потолке. Отапливать дом было нечем, готовить негде. Здесь окна выходили на задний двор и старую конюшню, когда-то переоборудованную под гараж.
