его портрет у своего изголовья. Друзья подшучивали над ней: «Знаете, это настоящий викинг, великан с белокурыми кудрями…» Но насмешки ее не трогали, она относилась к своему учителю с большой любовью и восхищалась им.
Флеминг продолжал получать приглашения из разных стран. В 1948 году он снова поехал в Париж, где его избрали членом Северной академии, президентом которой был Жорж Гюисман.
Дневник Флеминга.
Пятница, 23 апреля 1948 года. В Бурже не было осложнений, ни таможенных, ни других. Принят его преосвященством Детрезом, женой президента Северной академии мадам Гюисман. До «Лютеции» в машине. Прогулка вдоль Сены. В лавочках много красивых вещей, особенно старинных, но цены очень высокие. Такси до ресторана «Людовика XIV» на площади Виктуар. Шофер не мог найти ресторана, который оказался очень маленьким. На втором этаже пятнадцать членов Академии. Священнослужители, литераторы, ни одного медика. Великолепный ужин… Вынужден был произнести небольшую речь. Ухитрился поставить на место драматурга, который, прочтя одну из моих речей, утверждал, что он меня открыл. Сказал ему, что он себе льстит, так как моя жена за тридцать лет не смогла еще этого сделать.
Суббота, 24 апреля. Час гулял в Люксембургском саду. Очень весело. Настурции, алиссумы и анютины глазки. Вовсю цветут каштаны. Повезли к кармелитам на улице Шеффер. Академики и кармелиты. Поль Клодель — старый и глухой. Адмирал д'Аржанлье, бывший командующий французским флотом в Англии, теперь стал монахом. Сидел между президентом Гюисманом (государственный советник, улица Мюэт, 1, XVI округ) и адмиралом, который говорит по-английски. Грандиозный завтрак, начался в 1 ч. 15 м. и кончился в 5 ч. Изобилие речей. Много приятных слов по моему адресу, но я ничего не понял.
Во время своего пребывания в Париже Флеминг позировал скульптору Барону, который должен был вычеканить медаль с портретом Флеминга для монетного двора. Через несколько дней он получил письмо от Барона и фотографии медали.
Показал их 1) Хьюгу. Сказал: суровое лицо. 2) Мак-Лину. Сказал: боксер. 3) Мадам Вурека. Сказала: дикарь. 4) Макмиллану и Дженнингсу. Сказали: очень хорошо. Приложено письмо Директора французского монетного двора с просьбой разрешить чеканить медаль.
Ответил: «Да».
В конце мая 1948 года Флеминг и его жена выехали в Мадрид, куда их усиленно приглашали. Крупные испанские ученые — Бустинса (из Мадрида) и Триас (из Барселоны) — организовали эту поездку, которая превратилась в триумфальное шествие. Куда бы Флеминг ни приезжал, на него обрушивался поток почестей, ставших теперь привычной частицей его жизни. В университетах Барселоны и Мадрида ему присвоили почетное докторское звание, избрали в академики, устраивали приемы, награждали орденами. Никогда еще не встречал он такого народного энтузиазма, такой горячей благодарности больных, которых он спас пенициллином. Они вставали перед ним на колени, целовали ему руки, преподносили подарки. У Флемингов сохранились бы самые чудесные воспоминания об этой поездке, если бы в Мадриде Сарин не заболела, и так тяжело, что у ее постели дежурила сиделка. По дневнику Флеминга видно, что он по своему обыкновению интересовался всем и был всем очень доволен.
Барселона, 27 мая 1948 года. Мы прошли метров триста по цветочному рынку. Узнали. Много аплодировали. Цветочницы нам дарят розы и гвоздики… В ратуше, чтобы посмотреть на процессию в честь таинства святого причастия. Мэр и советники во фраках, белых галстуках. Для нас выделена ложа. Овация и приветственные крики. Очень неудобно. После процессии приветствия в течение всего пути до самой гостиницы. Такое впечатление, что я Уинстон или принцесса Елизавета. Это мне внове. В нашем номере огромные букеты цветов… Генеральный консул говорит, что он очень рад моему приезду; это будет во многом содействовать улучшению отношений.
Мне кажется, что я скорее играю роль посланника, чем лектора — медика… Виконт Гуэль, меценат (похож на Эдуарда VII).
29 мая. Интервьюировали для крупной газеты. Пришлось отвечать на такие вопросы: «Эффективна ли сыворотка Богомольца?..», «Будет ли новая война?..», «Почему испанская наука отстает?..» Если бы я был болтливее, мне бы не избежать неприятностей. В 11 ч. отъезд в Монсеррат… Обед в полном молчании подавали монахи, и только один из них пел что-то на латыни. Настоятель представил мне старого монаха, вылеченного пенициллином (от септицемии)… Шерри, кофе, бенедиктин. Этот бенедиктин, приготовленный в монастыре, слегка отличается от обычного. В кармане у меня была культура пенициллина в медальоне. Я ее подарил настоятелю. Он пришел в восторг и отнес ее в сокровищницу монастыря… Ужин в ресторане. Хозяин отказался от денег. Здесь, в Испании, впечатление, что я герой.
30 мая. Бой быков. Снимался с тремя тореадорами. Когда садился на свое место, зрители с трибун устроили мне овацию. Массовая истерия. Лег в три часа ночи.
Подарки лились рекой. Сапожник, которого спас пенициллин, подарил две пары обуви, одну из крокодиловой кожи — Флемингу, вторую — черную с золотом — леди Флеминг; портной — два костюма; исцеленная испанка преподнесла соболий палантин; благодарный оптик — очки в золотой оправе. С точки зрения коллекционера «случайных вещей» это было изумительное путешествие. Но пришлось дать тысячи автографов, произнести множество речей, которые переводчица переводила на испанский язык; прочитать лекции в больницах о применении пенициллина; ужинать на открытом воздухе в Розалиде, где пожелала встретиться с Флемингом итальянская королева Мари-Жозефина.
Севилья. Прием у мэра. Группа красивых девушек исполняет андалузские танцы; очень грациозно. Любопытное хриплое пение, похожее на восточное. Избран почетным президентом медицинского общества Севильи. В 11 ч. 30 м. утра надел фрак для церемонии в Академии. Толпа народу — «God save the King» [50]. Речь президента. Золотая медаль. Затем прочитали по-испански мою лекцию об истории пенициллина. Это длилось три четверти часа, и я чуть не заснул.
В Севилье среди прочего Флемингу подарили сомбреро, которое оказалось ему мало, пришлось разыскивать другое.
Толедо. Греко. Гойя… В машине до дома Мараньона. Вид на Толедо. Великолепный дом и очаровательная семья. Завтрак на открытом воздухе. Очень приятно. Очередные подарки: нож для разрезания книг (лезвие сделано в Толедо); кукла; огромная сигара; книги и среди них стихи Скотта…
Наконец после пребывания в Кордове и Хересе Флеминг приехал в Мадрид. Столица, естественно, пожелала своим приемом превзойти Барселону. Много цветов. Королевские апартаменты в отеле «Риц». Ужин в гольф-клубе с герцогом Альба, «который был очарователен и утверждал, будто ужинал со мной в Оксфорде, но он ошибается».
Флеминг был награжден большим крестом Альфонса X Мудрого и получил звание доктора Мадридского университета, ему пришлось облачиться в голубые тогу, плащ и причудливый головной
