Для русской стороны было обязательным сохранение православного исповедания и проведение обряда в Петербурге, и, таким образом, Альфред был единственным из детей Виктории, который женился не в Британии, а его свадьба была единственной, на которой королева не присутствовала.
Под Рождество, 23 декабря 1873 г., Альфред прибыл в Петербург, встречали его сам император, великие князья, дипломатический корпус и множество сановников. Церемонию назначили на 11 января, а до того гости знакомились в городом и окрестностями. Особенно поразил их праздник Богоявления на Неве, с выходом духовенства, с блистающими мундирам придворных, с тысячами народа, столпившегося на речных берегах. Отправляли невесту за море с богатым приданым: за три дня до свадьбы во дворце выставили приданое, в котором обращали на себя внимание четыре шубы, а в особенности одна – из черного, как смоль, соболя, а также семьдесят платьев, драгоценности и серебряный сервиз на сорок персон в русском стиле. Для того чтобы пресечь толки о каком-то огромном денежном приданом, в журнале «Гражданин» написали, что оно составляет только миллион рублей из казны и полагающуюся ей часть из доходов удельных имений (т. е. принадлежащих императорской семье) в 120 тысяч рублей.
Бракосочетание по православному обряду происходило в церкви Зимнего дворца, а по англиканскому, на котором настояла королева Виктория, в Александровской зале, где устроили алтарь.
Как записал в дневнике министр государственных имуществ П. А. Валуев, «я никогда еще не видел Зимнего дворца так полным и переполненным. Из известнейших лиц присутствовали, кроме Государя и Императрицы, Цесаревича и Цесаревны, десять Великих Князей, четыре Великих Княгини, кронпринцы прусский и датский, принц Валлийский, принцесса Валлийская, кронпринцесса прусская, принцесса М. М. Баденская, принцесса Ольденбургская, принц Артур Великобританский, герцог Кобургский, три принца Ольденбургских и принц Александр Гессенский. Иностранцев разных свит до 50. Многочисленность наших придворных чинов со дня на день становится неудобнее. От них нигде нет места. Я должен был выйти из церкви и потому не присутствовал при бракосочетании по нашему обряду, но хорошо видел и слышал английский обряд… Великая Княжна, несмотря на бремя бриллиантового венца, бархатной мантии и пр., выдержала оба обряда без изнеможения. В пять часов был обед на 700 кувертов и действительно обедало 690, тогда как до сих пор не случалось, чтобы обедавших за один раз бывало более 500. Во время обеда г-жа Патти превзошла самую себя и покрыла своим голосом не только оркестр, но и шум 600 тарелок с вилками и ножами и движение 400 официантов».
В этот же день в Лондоне все русское посольство во главе с графом Ф. И. Бруновым присутствовало на торжественном молебне в церкви на Уэлбек-стрит (Welbeck Street).
Альфред и Мария отбыли в Великобританию 16 (28 н. ст.) февраля 1874 г., там по прибытии их встречали весьма торжественно: общественные здания были иллюминированы, украшены флагами, во многих церквах раздавался колокольный звон, в Тауэре и Сент-Джемском дворце произвели салют 41 пушечным выстрелом, а при встрече в Виндзоре устроили фейерверк, на который пошло 30 пудов горючих материалов, и в заключение развели костер, который, как сообщали газеты, был высотой 50 футов и состоял из нескольких тысяч связок хвороста и множества бочек с парафином и смолой.
Как отметила тогда газета «Таймс», «мы все должны радоваться, если отныне Англия и Россия будут соединены союзом мира, но народное чувство преисполнено тою простою радостью, что сын королевы Виктории вступил в брак, согласно избранию своего сердца».
В Лондоне Альфред и Мария поселились во дворце Кларенс-хауз* (Clarence House), где для супруги построили православную церковь, куда назначили особого священника[45].
О любимой и единственной дочери (у него было шесть сыновей и одна дочь) Александр II очень скучал и в мае 1874 г. решил увидеть ее. Он прибыл в Дувр на яхте «Держава» 13 мая 1874 г. и был встречен там дочерью с мужем, вместе с «несметными толпами», и в сопровождении принца и принцессы Уэльских отправился в Виндзор.
Королева Виктория была поражена тем, как изменился Александр с тех пор как они последний раз встречались: вместо «очаровательного и милого юноши» она увидела его «ужасно изменившегося, такого худого, с таким постаревшим, таким печальным, таким обеспокоенным лицом».
После приема в Виндзоре Александр вернулся в Лондон. Он, конечно, присутствовал на службе в русской церкви, на концерте в Альберт-холле, на балу в Букингемском дворце, присутствовал на празднике, данном в его честь 17 мая в Хрустальном дворце, построенном к Всемирной выставке 1852 г. и перенесенном к тому времени из Гайд-парка в лондонский пригород Сиднэм*. Праздник оказался грандиозным, и газеты были полны описаний его. Вот один из таких отчетов: залы огромного дворца «…были изукрашены в этот вечер всевозможными флагами, среди коих естественно преобладали знамена и штандарты России, также целою пирамидою самых роскошных роз, часть коих расположена была шпалерами вокруг королевской ложи. Сия последняя, равно как и расположенные насупротив ее амфитеатром галлереи для хора музыкантов и певцов, были украшены в главных пунктах российскими императорскими гербами и королевскими великобританскими. В галлереях для музыкантов расположились хор певцов и певиц до 2.500 человек и несколько хоров музыкантов из Дрюриленскаго оперного ее величества театра и военных. Концерт начался за два почти часа до приезда Его Величества, и публика, которой, мимоходом будь сказано, набралось в этот вечер свыше ста тысяч человек, видимо, осталась довольна русскими народными мелодиями незабвенного Глинки… Наконец, по данному сигналу, в громадном здании воцарилась благоговейная тишина, оркестр соединенных музыкантов заиграл Преображенский марш, и чрез несколько мгновений во дворец взошел Государь Император, ведя под руку Принцессу Вельсскую. Это был самый величественный момент всего праздника. Стотысячная публика устремила все свои взоры на шествие Августейшего Повелителя восьмидесятимиллионного народа, при звуках русского марша, и благосклонно отвечавшего на безмолвные изъявления почтения зрителей…
Вторая часть концерта продолжалась до семи часов вечера, и Государь, видимо, остался доволен грандиозным эффектом, производимым голосами хора из 2.500 артистов обоего пола. Концерт заключился английским королевским гимном… Государь Император изволил выйти на балкон переднего фасада здания, насупротив которого был зажжен великолепный фейерверк. Выход Государя был встречен еще более торжественными кликами «ура», в особенности, когда публика увидела горевшим разноцветными огнями главный щит, на котором красовалась следующая надпись на английском языке: "Александру II, Освободителю Русских крестьян"»[46].
В его честь 18 мая был дан завтрак в Гилдхолле, на котором присутствовали 3000 гостей, а в имении Чизуик* (Chiswick), там, где встречали его отца Николая I, состоялся ужин, данный принцем Уэльским. Везде в городе, где появлялся Александр II, народ приветствовал его криками «Царь-Освободитель!». Александр покинул Британию 21 мая 1874 г.
В откликах британской прессы подчеркивалось, что как бы не разрешились сомнения о будущей внешней политике России, невозможно не воздать хвалы русскому государю за его внутреннюю политику (имелись в виду освобождение крестьян от крепостной зависимости и реформы в России).
Однако тесные дружественные отношения между двумя странами установились много позже – в то время существовало много нерешенных проблем в Средней Азии, где активно осуществлялась русская экспансия.
Новая невестка казалась Виктории «непосредственной и воспитанной», но не более того, и никак, по ее мнению, не могла сравниться с Александрой, супругой наследника престола принца Уэльского Эдуарда, одной из самых красивых принцесс Европы. Отношения со свекровью были натянутые, обе они не поладили друг с другом; Марии совсем не нравился Лондон, в особенности его климат, да и английская пища.
Виктория была резко настроена против русской экспансии на Ближнем Востоке, выступала вдохновительницей антирусских выступлений во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Когда дело дошло до мобилизации английского средиземноморского флота, то она настояла на том, чтобы ее сын и зять русского императора принц Альфред был послан на театр возможных военных действий против России…
Альфред в 1893 г. стал владетельным герцогом Саксен-Кобург и покинул вместе с супругой и детьми Лондон. В возрасте 49 лет он унаследовал престол герцогства Саксен-Кобург-Гота, в связи с чем семья переехала в столицу его город Кобург. Альфред умер молодым – в 1900 г. ему было всего 56 лет.
У него и Марии Александровны был единственный сын, названный также Альфредом, который стрелялся 25 января 1899 г. из-за скандала с любовницей. Случилось это как раз во время празднования 25-летия совместной жизни родителей. Сын выжил и его отправили в больницу, но через две недели он скончался.
