Церковь, ставшая аббатством в XII веке, была по желанию Людовика XV заменена в 1744 году церковью Сент-Женевьев. Сегодня это Пантеон, мавзолей самых великих людей Истории Франции.
Раку с мощами святой патронессы Парижа регулярно проносили в процессии по улицам. Говорят, что на пути ее следования неоднократно происходили чудеса. Увы, реликварий был уничтожен в 1793 году, а останки Женевьевы были сожжены на Гревской площади.
Каменный саркофаг с телом святой, к счастью, избег революционной ярости. Вновь найденный в 1802 году, он был перенесен в церковь Сен-Этьен-дю-Мон, напротив Пантеона. Это захоронение сегодня прикрыто золотым полотнищем, которое его частично скрывает.
VI ВЕК
CEH-МИШЕЛЬ — НОТР-ДАМ
Меровинги, старшие сыновья церкви
Нотр-Дам. Собор, роман Виктора Гюго… но также, с 1988 года, станция RER[24], лишенная какого бы то ни было шарма, и ее нужно скорее покинуть, чтобы выйти на свежий воздух… и увидеть во всей красе паперть парижского собора.
Паперть, которую мы имеем сегодня, в шесть раз шире, чем в прошлом. Чтобы убедиться в этом, достаточно рассмотреть следы на земле: они показывают нам запутанный лабиринт старых улиц, окружавших собор до того, как барон Осман в 1865 году придал всему ансамблю привычный нам вид.
Здесь можно найти нулевой пункт французских дорог, сменивший прежний столб, стоявший на паперти: Лестницу Правосудия епископа Парижского. У подножья этой лестницы осужденные приносили публичное покаяние, прежде чем выслушать приговор. Они шли в рубахах, с босыми ногами, веревкой на шее, свечой в руках, неся на груди и спине двойной плакат с описанием своего преступления, у лестницы публично признавались в своем проступке и умоляли об отпущении грехов.
НА ЧТО ВДОХНОВИЛА ПАПЕРТЬ НОТР-ДАМ?
В начале XX века, представляя себе Национальный центр искусства и культуры, президент Жорж Помпиду пожелал, чтобы центр открывался на эспланаду, которая могла бы, на правом берегу, напоминать паперть собора Парижской Богоматери (Нотр-Дам). Таким образом, он хотел подчеркнуть священный характер Искусства, междисциплинарный Центр которого становился тем самым собором, открытым для всех его почитателей.
Прогуливаясь по кварталу Нотр-Дам, открываешь множество волнующих следов. Лучший способ представить прежний Сите — это встать на улице де ла Коломб, на углу улицы дез Юрсен. Кстати, в доме № 19 на этой улице дез Юрсен часовня Сент-Эньян остается последним воспоминанием о двадцати трех церквах, окружавших Нотр-Дам… Следующее направление — улица Шануанес. В домах № 18 и 20 некогда находились другие жилища, одно занимал цирюльник, другое — пирожник. Цирюльник убивал школяров, которых селили у себя каноники Нотр-Дам, и продавал тела пирожнику, а тот делал из них пироги, доставлявшие радость каноникам! Сообщники были сожжены заживо в 1387 году… В гараже полицейских на мотоциклах, стоящем на этом месте сегодня, вы найдете еще один фрагмент галло-римского укрепления IV века: этот странный протуберанец из камня пережил века под именем «камня мясника», ибо именно на нем пирожник занимался своей зловещей стряпней… В домах № 22 и 24 еще можно разглядеть очень красивые жилища каноников, правда, XVI века. Попробуйте войти в дом № 26, вы увидите надгробья, за многие века превратившиеся в плиты, предназначенные беречь ноги от грязи! Но старый Париж прячется все лучше и лучше, а система дверного кода делает его все менее доступным…
Чтобы обрести живой источник этого пылкого сердца Парижа, нужно отмотать назад века вплоть до смерти Хлодвига в 511 году.
После погребения короля страну разделили его четыре сына: Теодорих получает восточную часть, Хлодомир — регион Луары, Хлотарь — север, а Хильдеберт — Пикардию, Нормандию, Бретань и, главное, Иль-де-Франс с центром в Париже, городе уже многонаселенном со своими двадцатью тысячами жителей.
Следует исторический период, несколько запутанный и очень часто туманный. Сыновья Хлодвига с увлечением истребляют племянников, которые могли бы потребовать часть наследства, затевают войны с целью немного увеличить свою долю и мирятся под давлением доброй Клотильды, безутешной вдовы короля франков.
Потом, поскольку необходимо вести себя по-королевски, убьют нескольких мелких суверенов с явно выраженным намерением округлить королевства, доставшиеся по наследству. Так, Хильдеберт и его брат Хлодомир объявляют войну Сигизмонду, королю бургундцев — точнее, бургундов, как говорили тогда. Они осаждают Отён, но на поле битвы Хлодомира узнают по длинным волосам. Бургундцы отрубают ему голову и насаживают ее на копье. Это ужасное зрелище удваивает ярость франков, пробуждает их справедливый гнев и приносит им победу. Триумф отпразднован массовой резней поверженных. А Сигизмонду, его жене и детям уготована другая участь: их сбрасывают в колодец.
Смерть Хлодомира тревожит остальных братьев: уж не потребуют ли сыновья погибшего часть наследства? Королева Клотильда, жена покойного Хлодвига, не хочет семейной мести и думает избежать худшего, взяв под свое покровительство трех внуков. Хильдеберт приглашает в Париж брата Хлотаря, и во дворце Сите плетутся мрачные заговоры…
Всем, кто волнуется, Хильдеберт и Хлотарь адресуют успокоительные речи: встреча двух королей будто бы имеет одну цель — возвести на трон наследников Хлодомира. Дражайшая Клотильда выглядит успокоенной, она склоняется к мальчикам с той добротой, которая так свойственна бабушкам:
— Я утешусь в смерти сына моего Хлодомира, если вы унаследуете свое королевство…
Обманчивая надежда, ведь убийцы не дремлют. Дворец Сите становится сценой неслыханного злодейства. Хлотарь хватает старшего из детей за руку и бестрепетно вонзает в него кинжал. Младший в панике бросается в ноги Хильдеберту, плачет, кричит, стонет:
— Помогите, добрый дядюшка, не дайте мне погибнуть, как брату!
Хильдеберт колеблется. Так ли уж необходимо истреблять потомство покойного Хлодомира? Он поворачивается к Хлотарю и пробует смягчить его…
— Прошу тебя, милый брат, будь великодушен, подари мне эту жизнь…
Что? Пощадить этого ребенка, который однажды нападет на семью? Никогда! Нужно убивать и убивать, чтобы истребить род Хлодомира.
— Оставь меня, — рычит Хлотарь, — оставь меня, иначе вместо него умрешь ты!
Хильдеберт, испуганный яростью брата, отпускает ребенка. Тут же Хлотарь бросается на мальчика, закалывает его и душит для верности.
ОТКУДА ВЗЯЛОСЬ НАЗВАНИЕ СЕН-КЛУ?
Третий сын Хлодомира, маленький Клодоальд, сумел бежать, благодаря помощи нескольких сжалившихся над ним офицеров. Ребенок, столкнувшийся так близко с ужасом власти, решил остричь длинные волосы, знак королевского достоинства, и отречься от мира, чтобы посвятить жизнь служению Богу. И он поселился в рыбачьей деревне на берегу Сены, где приказал построить монастырь… Клодоальд теперь лучше известен под именем святого Клу, а приютившая его деревня увековечила это прозвище.
После смерти двух сыновей Хлодомира Теодеберт, сын Теодориха, убежденный, что дядья готовят и его убийство, становится союзником Хильдеберта, чтобы победить Хлотаря. Прежние союзы распадаются. Две семейные армии сходятся, но старая Клотильда по-прежнему вмешивается, чтобы примирить свое потомство и устранить новые человекоубийственные планы… Она молится, так усердно молится, что на поле битвы гремит ужасная гроза. Бойцов или поражает ярость Неба, которое явно хочет разделить их, или же, более прозаично, у них нет желания драться в грязи? Как бы там ни было, братья и племянник прекращают военные действия и падают в объятия друг друга.
Но верно и другое: войска готовы, построены, полны решимости драться. Жаль было бы все испортить… И вот им говорят: мы идем в Испанию, где окопались вестготы, там найдутся города для осады!
Захватив Памплону, Хильдеберт и Хлодвиг, примирившиеся братья, нападают на Сарагосу, но город сопротивляется, защищается, и франкская армия несет большие потери. Для Хильдеберта пришел момент сняться с лагеря и вернуться в Париж.
В этом 542 году король не возвращается в свою столицу побежденным. Действительно, из этого почти бесполезного похода он привозит две ценные реликвии: золотой крест и тунику, принадлежавшие святому Винсенту, испанскому мученику III века, умершему под пытками во время антихристианских преследований императора Диоклетиана. Хильдеберт, варварский и скорее жестокий король, испытывает, тем не менее, великое почтение к религии и безгранично дорожит дружбой доброго аббата Жермена, своего советника и покровителя бедных.
Хильдеберт не забывает, какую активную роль сыграли церковь и Рим в подъеме франкского королевства. С падением империи церковь и ее епископы стали последними административными и социальными оплотами Галлии. Франки имели все основания опираться на них. Они стали христианами, для этих атеистов — дело нетрудное… Уже и в те времена Париж стоил мессы.
