href="ch2.xhtml#id510" class="a">[171].
Спустившись с Графской горы и пройдя через пешеходную арку, попадаем на улицу, в рекомендациях не нуждающуюся, – Крещатик.
Последние полтора столетия вопрос о главной улице Киева относится к разряду риторических. Но так было не всегда. Крещатик не принадлежит к числу самых старых киевских улиц. Относительно происхождения топонима существует как минимум две версии, не совместимые друг с другом. Согласно одной из них, Крещатая долина, по которой и проходит улица, была так названа, поскольку пересекалась – перекрещивалась – другими долинами, или балками. По другой версии, дело в крещении. Считается, что исторический Крещатик – это путь от нынешней Европейской площади в сторону Днепра – к Почтовой площади и Набережно-Крещатицкой улице, по которому киевляне, добровольно ли, принудительно ли, ходили креститься во времена Владимира.
До второй половины 1830-х годов тогда еще не главная улица Киева называлась так же, как ее продолжение на юг – Большая Васильковская (ибо представляла собой начало дороги на Васильков) [172]. Лишь в докладе 1837 года встречаем «улицу Васильковскую или Крещатицкую» [173]. Тогда же, в 1830-х годах, нынешняя центральная улица начала активно застраиваться – по направлению от Европейской площади к Бессарабке. Вместе с новым статусом закрепился и новый топоним. Строиться здесь вскоре стало престижно, и к концу XIX века лучшие дома, перворазрядные гостиницы, шикарные магазины – всё это расположилось на Крещатике.
Крещатик, вид от Бессарабской площади. Конец XIX – начало XX в.
Главная улица Киева сохранила свое имя во время первой большевистской топонимической реформы, но «не устояла» четырьмя годами позже. Переименовывать центральные улицы советских городов было общепринятой тенденцией: так в разные годы сделали и в Москве (Тверская стала улицей Горького), и в Ленинграде (Невский проспект – проспектом 25 Октября), и в Одессе (Дерибасовская – улицей Лассаля)… Киев не стал исключением. 10 мая 1923 года в Лозанне был убит советский полпред (посол) в Италии Вацлав Воровский. Через полгода суд оправдал его убийцу, белогвардейца Мориса Конради, потерявшего родных во время революции, – сочтя убийство справедливым актом возмездия. 15 мая состоялось экстренное заседание расширенного пленума Киевского горсовета. Председательствовал «товарищ Ян» (так предпочитал называть себя бывший тогда первым лицом в городе Ян Гамарник).
Тов. Ян предлагает назвать одну из киевских улиц именем тов. Воровского.
– Крещатик, Крещатик, – раздаются голоса.
Настроение приподнятое… [174]
Так, одним махом, разделались с киевской главной улицей… На следующий же день Губисполком утвердил решение горсовета и постановил: «Переименовать улицу Крещатик в улицу имени ВОРОВСКОГО» [175].
Киевляне, как нетрудно догадаться, подобное издевательство над своим городом не приняли. Там, где это требовалось протоколом, деваться было некуда – употребляли новое название, – но в обиходе Крещатик оставался самим собой. Да еще и корень польской фамилии советского дипломата способствовал игре слов. В середине 1930-х годов мой отец, гуляя по городу со своей мамой, задал вполне искренний «детский» вопрос: «Мама, а почему эта улица называется Воровского? На ней что, живут воры?» На Советской площади (нынешнем майдане Независимости), лицом к Крещатику, стоял памятник Карлу Марксу. По прихоти скульптора, Маркс держал одну руку за пазухой, под пиджаком. На сочетание нового названия улицы и такой позы классика киевские острословы отреагировали соответствующим образом: «На улице Воровского Карл Маркс защищает от воров свой капитал…»
Улица Воровского (Крещатик). 1930-е годы. ЦГКФФА Украины им. Г. С. Пшеничного
Улица Воровского (Крещатик). Между 1935-ми 1937 г.
О том, как и почему Крещатику вернули историческое название, повествует городская легенда. Якобы в приснопамятном 1937 году лично товарищ Сталин невзначай спросил у кого-то из украинского руководства: «Как там дела на вашей центральной улице Крещатик?» Разъяснять вождю, что улица уже четырнадцать лет как не называется Крещатиком, понятное дело, не осмелились, а быстро привели реальность в соответствие с высказыванием начальства. Теперь едва ли возможно установить, правда это или нет, а факт тот, что 13 июля 1937 года Президиум Киевского горсовета принял постановление со следующей формулировкой: «Вулицю iм. Воровського йменувати попередньою назвою „КРЕЩАТИК“ [sic], оскiльки ця назва має iсторичне значення» [176]. Но не забыли и товарища Воровского. В первый, но не в последний раз (позже так сделают с Калининым, уже в наше время – с Маяковским и Богданом Хмельницким) имя не убрали с карты города, а лишь «передвинули». Воровскому досталась улица Нероновича, бывшая Бульварно-Кудрявская…
О Крещатике в разные времена говорилось много бравурных слов, мы же еще раз обратимся к городскому фольклору. Незамысловатый припев из уже цитировавшейся песни Александра Розенбаума был очень популярен в Киеве (и не только) конца 1980-х годов, когда вдруг стало можно петь что душе угодно:
На счастье, на счастье
Мне мама ладанку надела на тело:
Крещатик, Крещатик,
Я по тебе иду на дело, на дело!
Ты помнишь, Крещатик,
Все мои беды и победы.
Кияни, прощайте —
Я скоро к вам опять приеду!
От господских Липок до ниспровергателей
Архитектора Городецкого – Заньковецкой – Станиславского – площадь Ивана Франко – Ольгинская – Банковая —
Институтская – Садовая – Михаила Грушевского – Шелковичная – Липский переулок – Липская – Филиппа Орлика – переулок Костя Гордиенко – Академика Богомольца – Виноградный переулок – Кловский спуск – Крепостной переулок —
Мариинский парк – Арсенальная площадь
До конца позапрошлого века серьезную конкуренцию Крещатику в плане фешенебельности не могла составить ни одна киевская улица. Но на рубеже веков ситуация поменялась: в самом центре Киева появилось сразу четыре (!) новые улицы. Одна из них, Николаевская, за свою элегантность получила прозвище «Киевский Париж».
Свой Париж появился в Киеве благодаря тому, что когда-то в этих местах жил один из самых богатых киевлян своего времени – врач, профессор университета Фридрих (Федор) Меринг. Не только не будучи киевлянином по рождению – впервые попав в Россию в двадцать три года, а в Киеве поселившись и того позже, – он путем серии удачных сделок стал обладателем собственности в самом центре Киева немыслимых, по нынешним временам, размеров: усадьбы площадью более десяти гектаров. В 1887 году Меринг умер, и через несколько лет его наследники продали усадьбу специально созданному Акционерному обществу киевского домостроения. Тогда и был окончательно оформлен план проведения через усадьбу новых улиц.
