Н. Геташвили - Галерея Дориа-Памфили Рим

В собственно помещения галереи в четырех коридорах, окружающих внутренний дворик, днем посетители попадают, пройдя парадные апартаменты с бюстами кардиналов. Кроме этих скульптур собрание располагает богатой коллекцией античных памятников, выставленных в Салоне Альдобрандини.

Эта замечательная композиция содержится в так называемой Зеленой комнате частных апартаментов дворца. Точная дата ее создания и то, как именно она оказалась в коллекции, не установлены. Предполагают, что это могло произойти в пору владения дворцом Филиппо Андреа V Дориа-Памфили Ланди (1813–1876), который присовокупил к семейному собранию ряд выдающихся произведений раннеитальянской живописи.

Мастер кватроченто (период Раннего Ренессанса), Филиппо Липпи не раз исполнял «Благовещение» по разным заказам (сейчас эти работы хранятся в крупнейших музеях мира). Сам Филиппо был монахом кармелитского монастыря Сарта Мариа дель Кармине во Флоренции, где Мазаччо писал свои революционные фрески, разрушавшие средневековое представление о пространстве, светотени и объеме. Однако затем Липпи ушел из монастыря, и среди многих приключений в его биографии Джорджо Вазари упоминает похищение монашенки, которая стала матерью его сына, впоследствии прославившегося художника Филиппино Липпи (брак был благословлен папой Пием II).

Знакомый, канонически выверенный евангельский сюжет, повествующий о сообщении архангелом Гавриилом Деве благой вести — будущем рождении ею от Бога Младенца, Липпи наполняет символами. Здесь и лилии — знак чистоты, и голубь (символ Святого Духа), парящий в золотых лучах, исходящих от рук Бога-Отца к плечу Марии. В лице Мадонны запечатлены милые черты супруги художника Лукреции Бутти, Христос-младенец, как и в других композициях живописца, наделен обликом Филиппино).

После смерти Ханса Мемлинга, блестящего последователя Яна ван Эйка и Рогира ван дер Вейдена, рядом с его именем в церковной книге города Брюгге, где мастер скончался, священник записал: «Самый великий живописец христианского мира». Если Ван Эйк не только усовершенствовал масляную живопись, Ван дер Вейден познакомил итальянских мастеров, но и сам ввел в нидерландскую живопись новшество — религиозные композиции с крупными фигурами, то Мемлинг тонко пользуется этими достижениями.

Эта картина также была приобретена сенатором Филиппо Андреа V Дориа-Памфили Ланди. В глубокой скорби окружают безжизненное тело казненного Иисуса, бережно снятого с креста, Дева Мария, Иоанн евангелист и Мария Магдалина. Справа изображен заказчик образа (в обычаях европейской живописи Средневековья было помещать в сакральные композиции фигуры донаторов). Его имя еще не установлено. Предполагают, что это мог быть Адриан Рейнс, один из клиентов Мемлинга. На заднем плане — кресты с еще корчащимися в муках разбойниками, открытая гробница, панорама Иерусалима (таким его представлял художник).

Вазари в своих «Жизнеописаниях…» так с похвалой отозвался об искусстве Рондинелли, ученика венецианца Джованни Беллини: «Было у Джованни много учеников, так как всех он обучал с любовью… но больше всех подражал ему и делал ему честь Рондинелло из Равенны, который много помогал Джованни во всех его работах. В церкви Сан-Доменико в Равенне он написал на дереве алтарный образ, а в соборе другой, который в этой манере считается очень хорошим. Но все остальные его работы превзошла та, которую он написал для церкви Сан-Джованни Баттиста в том же городе, в обители братьев-кармелитов, и на которой помимо Богоматери он изобразил великолепную голову святого Альберта, тамошнего монаха, да и вся фигура заслуживает большого одобрения».

Юную Мадонну, печально и сосредоточенно опустившую глаза, словно внемлющую глубокому внутреннему чувству или прозревающую будущее, Рондинелли писал не однажды (и в той же композиционной схеме). Совершенно очевидна ее популярность: образ матери-защитницы здесь возникает не изображением торжественной величественности, как в иконографии «маэста», а мягкой, уязвимой женственности — «grazia».

В истории искусства художник известен под двумя схожими именами — Бернардо Парентино и Бернардино Паренцано. Он по обычаю получил свое прозвище в профессиональной среде по месту, откуда был родом — города Паренцо в Истрии (тогда — владение венецианцев). Умер живописец в Виченце, работал в Мантуе и Падуе (хотя некоторые исследователи до сих пор его считают монахом-августинцем, прорицателем Лоренцо с тем же именем в миру, жившим в 1437–1531).

В галерее Дориа-Памфили хранятся три доски одной пределы (нижняя часть алтаря, как правило, горизонтального формата), иллюстрирующие жизнь святого Антония Великого (251–356), родоначальника монашеского отшельничества. Художники обычно изображают его бородатым старцем, часто в монашеском одеянии. В руке — посох с Т-образной ручкой-навершием. Толкуют этот атрибут по-разному: и как обычный костыль, эмблема средневекового монаха, и как букву «тау», египетский крест, символ бессмертия в Древнем Египте, эмблема александрийских христиан.

Существует версия, что после смерти своих родителей (семья была коптской), воспитавших его в христианской вере, Антоний роздал имущество и удалился в пустыню. Ужасные галлюцинации отшельника, возможные при изнурительной аскезе, были истолкованы как козни дьявола.

Конечно, все три композиции (две другие — «Раздача Антонием одежд» и «Искушение святого Антония») несут на себе печать влияния феррарской живописи Мантеньи, особыми гротескно, тщательно выписанными деталями. Однако проявлено и пристрастие к творчеству миниатюристов Северной Европы с их холодной линеарностью.

В истории остались высказывания Антония Великого, среди них есть те, которые могут пояснить суть происходящего, как, например, это: «Я видел все ловушки, врагом расставленные на земле, и сказал со вздохом: „Кто сможет их обойти?“ Тогда я услышал голос, сказавший: „смиренный“».

О той среде, откуда происходил художник из местечка Конельяно в провинции Тревизо (регион Венето), ничего неизвестно. Прозвище Чима он, вероятно, получил в наследство от отца, который занимался обработкой сукна («cimare» — «стричь, срезать верхушки», «cima» — «верхушка, пик»), это значение, должно быть, наполняло живописца гордостью. Он прибыл в Венецию в 1492 и, очевидно, тотчас же попал в атмосферу художественного соревнования, ибо тогда там творили Джованни и Джентиле Беллини, братья Виварини (предположительно у одного из них, Альвизе, Чима учился, возможно, также у Бартоломео Мотаньи), Витторе Карпаччо, Антонелло да Мессина.

Очень скоро Чима сумел заработать себе блестящую репутацию. В целом его живопись с характерным светом, падающим прямо сверху, жестко обрисовывающим контуры фигур и заставляющим сиять пейзажи, типична именно для материковой части области Венето. Но, как и другие художники Раннего Возрождения, мастер стремился сообщить пространству реальную глубину, фигурам и предметам естественную трехмерность. Для венецианцев это были актуальные проблемы, так как еще до середины XV века здесь господствовали условная византийская и позднеготическая манеры живописи. Особую поэтичность религиозным образам художника придает его замечательное чувство созвучия человеческого настроения с состоянием окружающей природы.

Андреа Соларио происходил из известной семьи миланских художников и ремесленников, но кроме Ломбардии работал в Риме, Павии, Нормандии. В молодости, сопровождаемый старшим братом Кристофором по прозвищу Гоббо (как и отец, скульптором и первым учителем Андреа), в Венеции он исполнял заказы для церквей (известны его «Мадонна с Младенцем и двумя святыми», «Мадонна с гвоздикой»). С тех пор Соларио славился своим колоритом, сформировавшимся под влиянием мастеров этого города. Вернувшись в Милан, он не мог противиться очарованию художественных находок великого Леонардо, в то время придворного инженера и живописца. И, прежде всего, перенял его манеру нежного смягчения форм, певучесть контура. Именно эта «вторичность» по отношению к Леонардо сыграла решающую роль в приглашении художника во Францию (в то время, в 1507, Леонардо не имел возможности принять подобное предложение, он сделал это позже). Здесь Солари расписал капеллу кардинала Жоржа д'Амбуа.