Этот замечательный архитектурный и прекрасно сохранившийся ансамбль представляет чрезвычайный исторический интерес. Более, чем что-либо другое, полнее, чем сочинения и свидетельства очевидцев, он выражает запечатленное в камне рождение современного государства. Ведь в планах Карла V было не столько отдаление от Парижа, что могло бы стать ловушкой для королевской власти, но также принятие новых функций управления. Окружение суверена, близкие к нему люди, его офицеры, писцы и секретари пользовались растущим влиянием и формировали вокруг короля сплоченную эффективную команду. Эта оригинальная форма «правительства» знаменовала решающий поворот для монархической власти, здесь уже возвещала о себе современная форма управления в лице монарха, окруженного своими министрами.
Впрочем, в такой усиленной форме власти общество нуждается: вхождение в XV век означало неизбежное приближение пропастей войны, голода, смерти. Население пребывало в постоянном страхе, ибо короли и принцы постоянно перекраивали географические границы, чтобы получить больше прерогатив и округлить свои владения. Даже доверие к религии, последнему прибежищу страдающих народов, было подорвано: Запад раздирала Великая схизма (раскол), и два понтифика претендовали на трон святого Петра — один в Риме, второй в Авиньоне. Раскол среди солдат Христовых обострял завоевательные аппетиты ислама, а турецкий султан уже не скрывал своей жажды поглотить Константинополь, шатающийся обломок Византийской империи. В Европе Генрих IV, король английский, постоянно отражал мятежи жителей Шотландии и Уэльса, что не мешало ему по-прежнему требовать Бретань, Нормандию и Фландрию.
Во Франции Карл VI, поднявшийся на трон в 1380 году, впал в безумие. С блуждающим взглядом он бродил по коридорам своего дворца Сен-Поль, отрывал куски мяса маленьким железным пинцетом и полз по полу, чтобы лакать из миски воду, как собака. Потом сумасшествие ослабевало, и тогда король брал в руки бразды правления, вплоть до следующего кризиса. Меняющиеся регенты, призванные следить за государственными делами в «отсутствие» суверена, позволяли беззастенчиво грабить королевскую казну. Все успешные завоевания Карла V в плане политическом или географическом растаяли, словно снег под солнцем! Париж впадал в нищету, зимними ночами в город пробирались волки за поживой — они задирали несчастных горожан, которые пробирались домой темными переулками…
* * *
23 ноября 1407 года бесконечная война с Англией принимает новый оборот. Этим вечером герцог Людовик Орлеанский, брат короля Карла VI, ужинает в особняке Барбет со свояченицей, королевой Изабеллой Баварской. Незадолго до того она родила тщедушного хилого мальчика, который прожил всего несколько дней. У Людовика были все причины находиться подле Изабеллы: возможно, именно он отец этого умершего ребенка. Быстрый и безмолвный уход его устраивает всех… Скольких неприятных вопросов можно избежать!
А если этот ребенок на самом деле не умер? И если это был не мальчик, а девочка, которую назвали Жанна… наша Жанна д’Арк, плод любви королевы и брата короля? Эту версию поддерживают многие историки, в том числе и я, но это другая история…
Вдали от дворца Сен-Поль, где Карл VI погружается в бездну безумия, королева устроилась в этом дворце Барбет, маленькой скромной драгоценности на улице Вьей-дю-Тампль, от которой, увы, ничего не осталось. Именно здесь Изабелла, женщина тридцати шести лет, пытается раздуть последние огни своей любовной страсти. Она все еще красива, у нее тонкое длинное лицо, изящное тело, едва отмеченное рождением одиннадцати детей, которых она подарила королю. Королева устремилась в пылкую связь с Людовиком, «красивым жеребцом, готовым ржать перед всеми женщинами», как утверждает хронист.
Эти двое любят друг друга с яростью, в которой смешиваются сладкая дрожь запретного и политические резоны. Ведь их объятия не лишены недомолвок, намеков и дипломатических интересов. Каждый из них нуждается в другом или думает, что нуждается.
Безумие короля сделало Изабеллу регентшей королевства. Она возглавляет Королевский совет, хотя ей не удается полностью взять его под контроль. Иоанн Бесстрашный, герцог Бургундский, старается уменьшить ее влияние, но ему противодействует Людовик Орлеанский. Помимо борьбы личностей, остается еще война с Англией, и это центральный пункт споров: надо ли продлить перемирие, как желает герцог Бургундский, надо ли возобновить бои, как предлагает герцог Орлеанский?
Во дворце Барбет вечер проходит скорее приятно, и за беззаботным смехом все забывает о маленькой душе, которая слишком рано отлетела. Внезапно появляется лакей короля и обращается к герцогу:
— Монсеньор, король требует, чтобы вы немедленно явились к нему. Ему спешно нужно обсудить с вами дело, которое серьезно затрагивает его и ваши интересы.
Людовик привык к выходкам брата, которому не терпится вызвать его к себе ночью, чтобы обсудить очередной бред. Что ж, король сумасшедший, но это король. Нужно прощаться…
Парижской ночью, восседая на муле, который медленно продвигается вперед, Людовик напевает что-то веселое, а пять-шесть лакеев идут с факелами перед мулом, немного освещая темную улицу. Через несколько шагов, когда Людовик проезжает таверну с вывеской, изображающей Богородицу, два десятка человек выскакивают из амбразуры дома и бросаются на него.
— Что такое? Я герцог Орлеанский! — кричит брат короля, думая, что на него напали какие-то безрассудные оборванцы.
Больше он не успевает сказать ничего. Его сбрасывают с мула, он падает на колени, пытается встать, но его приканчивают ударами топоров, мечей и кинжалов.
— Убийство! Убийство!
Это вопит жена сапожника. Услышав шум, она подбежала к окну и стала призывать ночную стражу.
— Молчи, скверная женщина! — бросает один из нападавших.
При известии об этом убийстве сир де Тиньонвиль, парижский прево, приказывает запереть городские ворота и посылает своих лучников следить за порядком: он боится волнений и выступлений союзников убитого.
ГДЕ БЫЛ УБИТ ГЕРЦОГ ЛЮДОВИК ОРЛЕАНСКИЙ?
Как я уже говорил, от дворца Барбет не осталось ничего, но переулочек, который вел к его боковому входу, по-прежнему существует. Именно в этом тупике дез Арбалетрье, на уровне дома № 38 по улице де Фран-Буржуа и было совершено это преступление.
Два дня спустя заметная процессия направляется из церкви де Блан-Манто, где было выставлено тело принца, к церкви де Сельстен, где его должны похоронить. Король Сицилийский, герцог Беррийский, герцог Бурбонский и сам герцог Бургундский, самые видные вельможи королевства, несут гроб, накрытый синим бархатным полотнищем с белыми лилиями.
Расследование прево сначала ошибочно уходит в сторону некого обманутого мужа, но очень быстро раскрывается истина: преступление заказал Иоанн Бесстрашный, герцог Бургундский!
Как только злодеяние становится известным, Иоанн срывает с себя маску сокрушенного горя и с громогласной силой оправдывает убийство. Он приказал зарезать герцога ради блага королевства и вящей славы Франции! Кто может сожалеть об этом псе, разграбившем королевскую казну, чтобы настроить замков и содержать дорогостоящих любовниц?
Вскоре ситуация становится безвыходной. С одной стороны стоит Иоанн Бесстрашный, который пользуется поддержкой парижан, потому что он обещает им снизить налоги и взять под контроль монархию. С другой стороны, Карл Орлеанский, сын убитого герцога, который требует мести и заручается согласием ведущих представителей знати. Но в тринадцать лет мальчик не может быть настоящим военным вождем. В следующем году его поспешно женят на Бонне, дочери графа Бернара д’Арманьяка: в лице тестя Орлеанская партия находит своего главу. Отныне арманьяки и бургиньоны вступают в жестокую войну, которая обескровит страну.
Сознавая, что произойдут столкновения с целью завладеть Парижем, Иоанн Бесстрашный, герцог Бургундский, принимает решение превратить особняк, принадлежащий ему на улице Моконсей, в укрепленный лагерь, в маленькую крепость. Нужно сказать, что городская география великолепно для этого подходит: особняк опирается на два крепких крыла старой стены Филиппа-Огюста, укреплений, ставших бесполезными, поскольку город намного превзошел границы XIII века, и старые стены уже двадцать пять лет назад заменили новыми, более обширными. Ветхие укрепления служат не только опорой Бургундскому особняку: в других местах заброшенные башни стали также убежищем для голодранцев, в пустых рвах ютятся бродячие банды нищих, а ходы вдоль бруствера превратились в место для прогулок, где парижане играют в шары.
Чтобы завершить оборону своего особняка, Иоанн Бесстрашный приказывает построить мощную башню, которая гордо вздымает свои двадцать семь метров, как несокрушимая скала, и словно бы бросает вызов Лувру и дворцу Сен-Поль, Двум оплотам королевской власти. За высокими стенами своей крепости герцог Бургундский не боится ни непостоянства короля, ни народных волнений.
