Сквер Аникушина. Фото автора, март 2009 г.
Согласно разработанному для этого участка регламенту, новое строительство разрешалось при условии сохранения исторических зданий, что и было выполнено в действительности. На территории комплекса сохранили памятники архитектуры – особняк француза Игеля, владевшего популярным петербургским рестораном «Медведь» на Большой Конюшенной улице, дом князя Вяземского и здание механической мастерской Ветцера.
Что же касается воссозданной дачи Воронихина, то она является частью дома на Каменноостровском пр., 62, – третьего здания «Каменноостровской коллекции». Как сообщили автору этих строк в корпорации, «воссозданный старинный особняк XIX в. находится в продаже и может рассматриваться в качестве фешенебельных апартаментов или представительства класса de Luxe». И хотя сочетание петербургского ампира начала ХIХ в. с модным хайтеком выглядит достаточно спорно и наверняка станет поводом для дискуссий, одно можно сказать точно: дача Воронихина, несомненно, станет изюминкой этой части Каменноостровского проспекта.
Старинная деревня Пискаревка свое название получила по фамилии купца Пискарева, владевшего тут в начале XIX в. обширной территорией. По предположению члена «секции истории Старого Петербурга» Государственного музея истории Санкт-Петербурга В.А. Машкова, петербургские Пискаревы пошли от мещанина Ивана Пискарева – депутата от города Смоленска в «Комиссии о сочинении Нового Уложения», созванной Екатериной II в столице в 1767 – 1769 гг. Возможно, Иван Пискарев получил участок земли в качестве царского подарка.
На середину XIX в. его наследник владел 310 десятинами земли в 3-м стане Петербургского уезда, по правую сторону Муринского проселочного тракта, и продавал участки земли от 300, 1000 и 1500 сажень и более любому желающему по низкой цене. В 1849 г. в «Ведомостях Санкт-Петербургской городской полиции» появилась, за подписью «В.С.Кр.», любопытная статья «Дача Пискарева». В ней говорилось, что дача Пискарева «смежна к востоку с землей охтинских поселян, к полудню – с дачей графа Кушелева-Безбородко, к западу – с землями купцов: Геймбургера, Штюмера, гг. Жерве, Беклешовой, немецких колонистов, поручицы Пороховниковой и графа Воронцова, к северу же – с землею, принадлежащею графу же Воронцову…».
Пискаревка на карте Петрограда, 1916 г.
«Вообще на этой даче сухой, большею частью песочный грунт, местами поросший сосновыми благовонными рощами, столь питательными и полезными слабогрудым и не пользующимся совершенным здоровьем, – говорилось в той же статье. – Кроме того, есть березовые рощи, растущие на черноземе и изобилующие белыми, красными и многими другими сортами грибов. Не касаясь уже лугов и пашень, вся дача вполне в опрятном виде и очищена от валежника и всякого другого сора, так что во многих местах стоит только устроить дорожки, и уже готов превосходный в каком угодно вкусе сад… Повсюду в колодцах превосходная вода, которую посредством колодцев или прудов можно иметь везде по желанию».
По завещанию И.И. Пискарева, засвидетельствованному в столичной гражданской палате в январе 1853 г., его деревянный дом с землей перешел к детям. Во второй половине ХIХ в. наследники Пискарева стали делить ее на маленькие участки и продавать под застройку. Любопытно, что дочь И. Пискарева Лидия Ивановна, мещанка города Павловска, в январе 1877 г. продала участок земли в 3 десятины 900 кв. сажен на Пискаревской даче крестьянину Полюстровской волости Петру Ивановичу Рохманову (Рахманову), жившему в селе Мурино. В 1913 г. четверо его сыновей ходатайствовали о разрешении проложить улицы по границам их участка и наименовать их в честь отца: одну – Петроивановской, другую – Рахмановской…
Создание мемориального комплекса на Пискаревском кладбище. Фото конца 1950-х гг. из фондов ЦГАКФФД Санкт-Петербурга
В начале ХХ в. вместе с постройкой окружной, или соединительной, железной дороги появился разъезд Пискаревка. Дорога, которая вела в Пискаревку, звалась Большеохтинской, поскольку к ней примыкала земля Охтинского пригородного общества. В начале ХХ в. его переименовали в проспект Императора Петра Великого, а расположенные поблизости улицы получили названия в честь сподвижников царя – Меншиковский и Шафировский проспекты, Брюсовская и Бестужевская улицы и др. После революции проспект Петра Великого стал Пискаревским, потом его переименовали в проспект Ленина, а в 1944 г., когда многим городским названиям возвращали старые названия, вновь назвали Пискаревским. Подобный акт «деленинизации» в то время был неслыханным…
В дни 200-летия Петербурга в 1903 г. недалеко от Пискаревки, в сухой лесистой местности, заложили больницу имени Петра Великого, которая ныне носит имя Мечникова. Спроектированная архитекторами Л.А. Ильиным, А.В. Розенбергом и А.И. Клейном, она должна была представлять собой целый больничный городок, построенный в стиле «петровского барокко». Открытие первой очереди больничного городка состоялось в 1914 г.
Первая мировая война, а затем революции, последовавшие за ней Гражданская война и разруха не позволили завершить строительство, и городок достраивался уже при новых властях. Открытие состоялось в ноябре 1924 г., к 7-й годовщине Октябрьской революции. В постройке больницы, в частности, ее хирургического отделения, значительное участие принимал профессор медицины В.А. Оппель.
«За Гражданкой – разбросанное поселение Пискаревка, состоящее из ряда отдельных усадеб типа хуторов, – сообщалось в путеводителе по Ленинграду 1931 г. – Одна из них – теперь 2-я ферма ЛСПО (Ленинградского союза потребительских обществ. – С. Г.), специализировавшаяся на птицеводстве. В 1930 г. в Пискаревке выстроено грандиозное овощехранилище». Позднее здесь же, на площади более 280 гектаров, возник крупный совхоз «Пискаревка», а севернее его – совхоз «Ручьи».
…Известной на весь мир Пискаревка стала из-за кладбища, на котором в годы блокады похоронили сотни тысяч погибших ленинградцев. Пискаревское мемориальное кладбище, официально открытое 9 мая 1960 г., является символом трагедии ленинградской блокады. Правда, до сих пор вокруг этого блокадного некрополя существует немало домыслов и легенд. Самая главная из них та, что кладбище на Пискаревке возникло во время блокады. Это неверно: первые могилы появились здесь еще в 1939 г. И первыми воинами, похороненными здесь, стали те, кто погиб во время Советско-финляндской войны 1939 – 1940 гг. – «незнаменитой войны», говоря словами Твардовского.
История появления кладбища на Пискаревке такова: в июне 1937 г. президиум Ленгорсовета принял решение закрыть для дальнейших захоронений несколько кладбищ в черте города (Громовское, Малоохтинское, Волково и Смоленское лютеранское) и одновременно выделить земельные участки для организации новых мест захоронения на севере и юге Ленинграда. Как отмечает петербургский архивист Надежда Черепенина, первое из них предлагалось организовать в Красногвардейском районе на Пискаревской дороге – на углу Лавровской улицы. Под эти нужды отводился участок площадью в 30 гектаров, принадлежавший совхозу «Пискаревка».
Трест «Похоронное дело» немедленно приступил к освоению территории: провел геодезическую съемку, определил уровень грунтовых вод, начал завоз строительных материалов для прокладки дороги и сооружения ограды. Однако 2-й свиноводческий трест, в ведении которого находился совхоз «Пискаревка», попытался опротестовать решение Ленсовета. Заявив о необходимости сохранить освоенные угодья для выращивания овощей, он предложил перенести захоронения на земли совхоза «Ручьи», за железную дорогу.
Споры о месте размещения нового кладбища длились более полугода. В декабре 1937 г. трест «Похоронное дело» сообщил в Ленсовет, что затягивание решения вопроса «создает угрозу справедливого недовольства со стороны населения», так как время, затрачиваемое на похоронные процессии, увеличилось до 4 – 5 часов. В итоге 26 февраля 1938 г. президиум Ленсовета подтвердил ранее принятое постановление об изъятии 30 гектаров от совхоза «Пискаревка» для нового кладбища, обязав Красногвардейский райисполком оборудовать и благоустроить подъездные пути.
Надежда Черепенина обращает внимание на уникальное обстоятельство: готовиться к массовым жертвам войны власти начали… еще за несколько месяцев до ее начала. Об этом, по ее словам, позволяют судить документы Центрального государственного архива Санкт-Петербурга. «Вопрос об организации массовых захоронений был поставлен еще весной 1941 года, когда городские организации приступили к разработке новых мобилизационных планов, – отмечает Надежда Черепенина. – При этом число жертв возможных военных действий (прежде всего от воздушных налетов) среди мирного населения оценивалось приблизительно в 45 тысяч человек. Именно на такое количество погибших ориентировалось архитектурно-планировочное управление, выделив в мае 1941 г. дополнительные земельные площадки для подготовки будущих братских могил. Пискаревское кладбище первоначально в этот список не вошло, однако 5 августа 1941 г. Архитектурно-планировочное управление сообщило Красногвардейскому райисполкому, что „существующее Пискаревское кладбище, расположенное по Пискаревской дороге, должно быть использовано не только как постоянное кладбище, но и для массового захоронения“».
