— Я тебе сейчас так сделаю, что всю жизнь будешь мигать двумя руками! — ответствовал наш достопочтенный юноша.
Он вытащил из багажника монтировку, показал её жигулисту и положил на прежнее место.
Тому некогда было лезть в багажник, чтобы ответить на достойном случая уровне, поэтому он решил разить противника оружием сатиры, для чего начал подробно описывать стоявшим вокруг любителям происшествий конструкцию оранжевого автомобиля.
Благодарная публика не преминула воспользоваться случаем, чтобы бесплатно посмеяться, поэтому юноше пришлось снова открывать багажник и лезть туда за своим веским аргументом в образе монтировки. И он уже достал её и взял поудобнее, но тут инспектор ГАИ вдруг перестал скучать и подошёл к спорившим.
— Документы, — сказал он таким голосом, каким обычно завсегдатаи ресторанов заказывают свои любимые блюда.
Юноша подал инспектору права с талоном, полупрозрачным от многократного жевания его милицейскими компостерами. Незнакомец тоже подал какой-то красный документ, выглядевший внушительнее любых прав и даже намекавший инспектору на некоторые обязанности.
После того как инспектор просмотрел оба документа, незнакомец жестом предложил ему отойти в сторону и шепнул:
— Слушай, избавь меня от этого проходимца. Я обещаю найти способ сообщить твоему начальству о том, что ты лучший инспектор в районе.
Инспектор многозначительно посмотрел вдоль дороги, отдал незнакомцу его документ и предложил юноше прогуляться вместе с собой до поста ГАИ, находившегося неподалёку.
— Вы не имеете права меня задерживать! — вскричал Вартанян. — Я тороплюсь, у меня дела!
Тот, кто торопится, не спит в багажнике, когда машина едет, — спокойно ответил ему инспектор, не оставляя намерения отвести юношу в свою будку.
Это он виноват, растопырил фары на всю дорогу! — продолжал возмущаться Вартанян, продвигаясь, однако, вслед за инспектором к будке ГАИ. — Я еду в Москву, я найду там на вас управу! Я имею на руках письмо к самому Тревильяну, он вас из-под земли достанет!
Услышав эту фамилию, незнакомец вздрогнул и начал вспоминать: «Тревильян, Тревильян… Уж не тот ли самый Тревильян?! Если тот, то случайны ли это столкновение и вызванная им задержка? Уж не специально ли этот Тревильян подсунул с виду безобидного юнца со своим броневиком, чтобы сорвать мои планы?»
И тут он увидел лежащий на обочине почтовый конверт и механически поднял его, продолжая раздумывать. Конверт оказался незапечатанным. Незнакомец достал оттуда сложенный вчетверо листок, весь исписанный красивыми, но, увы, незнакомыми буквами, и не было кнопки вызова, чтобы нажать её и сказать вошедшему дежурному: «Переводчика ко мне!»
«Но что бы ни было написано в этом письме, — думал он, — его надо изъять и впредь быть аккуратнее. Только бы этот проходимец не увидел Милку! Если она догадается, что искать меня надо здесь, не дождавшись в условленном месте, это может сорвать операцию».
В это время на дороге появился интуристский автобус, шедший с невероятной скоростью, на что инспектор ГАИ с присущим ему мастерством не обратил внимания.
А когда Вартанян наконец освободился от инспектора и направился к своей машине, он увидел, что незнакомец беседует с пассажиром автобуса. Подойдя ближе, юноша разглядел, что этим пассажиром была молодая и очень красивая женщина, в прошлом блондинка, если судить по тому, что чудом осталось после короткой стрижки.
— Итак, товарищ командир, я немедленно возвращаюсь обратно и жду ваших распоряжений. Прекрасно. А где мне искать вас?
— Я возвращаюсь в Москву.
— Не получив возмещения за ремонт с этого мальчишки?
Незнакомец не успел ответить, как Вартанян, подошедший совсем близко, вдруг крикнул:
— Это ещё неизвестно, кто с кого получит!
Собеседники что-то быстро шепнули друг другу, после чего автобус резко рванулся с места, а незнакомец лихо вскочил за руль своей машины, начал нервно газовать и долго ещё ехал задним ходом, чтобы видеть, что собирается делать Вартанян. Но юноша растерялся и привычно сделал вид, что эта история его уже не занимает.
Зато забеспокоился инспектор. Он выскочил из своей будки и побежал за машиной незнакомца, крича:
— Стой! Стой! Фамилию запиши! Мою фамилию!
Незнакомец высунулся в окно и крикнул:
— Зачем записывать?
— Как зачем? А благодарность у начальства?
— Пришли заказным письмом!
Инспектор успокоился, но только на миг. Потом он опять побежал и начал кричать:
— А куда и кому? Адрес! Адрес!
Издалека до него донеслось:
— Начальству своему пришли!
Когда инспектор, возвращаясь в свою будку, проходил мимо Вартаняна, тот слышал, как он бубнил вполголоса:
— Начальству… Начальство меня и так знает… Ну попадись мне ещё…
Вартанян не стал больше испытывать судьбу в пределах города N, сел в свой автомобиль, поехал дальше и был в Москве на другой день ещё до закрытия профилирующих магазинов, что его очень устраивало.
Глава 2
Кабинет гражданина Тревильяна
«Есть три категории серьёзных людей: музыканты, когда они репетируют, спортсмены, когда они рассказывают о своих успехах, и люди, толпящиеся возле магазинов. Эти последние серьёзны всегда и везде — будь то около продуктовой палатки или около комиссионного магазина. Только возле палатки народ стоит потвёрже, а возле комиссионного одет получше». Так в своё время говаривал Вартаняну его отец, и опыт, вовремя переданный потомству, не пропал даром: юноша довольно быстро нашёл нужный ему магазин, конечно же комиссионный, где заместителем директора по внешней торговле служил пресловутый и легендарный Тревильян.
Гражданин Тревильян, фактически первый замдиректора магазина, человек с высшим образованием, правда незаконченным два раза, начал свой путь действительно как Вартанян. Он тоже приехал в Москву, имея лишь запас энергии, наглости и энтузиазма, необходимого для того, чтобы обратить его в более ощутимые материальные ценности. Но для этого в то время необходимо было образование, а в институты тогда после седьмого класса не принимали, несмотря ни на какие справки и аттестаты зрелости.
Через год акклиматизации в новых для него природных условиях Тревильян поступил учиться в институт физкультуры. Любимыми его предметами стали гимнастический конь и фехтование, но любовь оставалась безответной в течение двух семестров, после чего он сломал ногу импортному коню. Это было сочтено за акт мести неодушевлённому существу, за что Тревильяну предложили поискать себя в другом месте. Но не место ищет человека, а человек место, твёрдо знал он, ученик высшего класса жизненной школы, и вскоре перевёлся с повышением на один семестр в какой-то институт, находящийся по соседству. Там он и познакомился с молодым человеком по фамилии Король. Король в то время учился исключительно тому, как полностью оправдать свою фамилию. Для этого, как ему казалось, необходимо было производить впечатление делового и солидного человека. Впечатление о солидности он быстро наловчился создавать автомобилем, который купил ему на последние тысячи рублей его отец. С деловитостью было хуже, так как никаким делом он не занимался, то есть попросту бездельничал.
И тут как раз появился Тревильян и оказал Королю первую и весьма чувствительную услугу — открыл секрет, как можно быть деловым, ничего при этом не делая или, на худой конец, занимаясь неизвестно чем. Наука оказалась несложной. Надо было просто всегда делать не то, что от тебя требуется в данный момент, и всегда говорить не о том, что беспокоит окружающих. А если ещё изображать соответствующую серьёзность, многие сразу начинают задумываться: мол, что это мы тут всякой чепухой занимаемся, оказывается, не наши мелкие дела, а вон то главное, о чём этот серьёзный человек переживает. Надо было, находясь на студенческой вечеринке, не веселиться, не смеяться со всеми вместе и уж тем более не петь, а сидеть, постоянно глядя на часы, поминутно срываясь с места якобы позвонить по делам, начинать уходить и прощаться ещё до того, как все сядут за стол, и с трудом поддаваться на уговоры остаться. Тогда все понимают, какая для них честь, если Король и Тревильян сидят вот так запросто за одним столом со всеми, и сердце каждого из присутствующих наполняется благоговением перед самим собой, потому что не со всякими эти деловые люди позволят себе беззаботно веселиться.
Кроме того, давно известно, что в театре любого короля играют окружающие, — этими окружающими и был для Короля Тревильян. Он превозносил его, рассказывал при нём истории о его находчивости и успехах, а Королю оставалось только небрежно улыбаться и принимать почести. Особенно большое впечатление это производило на девушек, и новоявленные друзья пунктуально пользовались своими успехами, не забывая и не обижая никого.
