— Но это может быть?
— Может, — нехотя согласился Вагин.
— А если это так, мое предложение — улетать. Надо обработать полученные данные. Надо как следует разобраться. Чтобы случайно не уничтожить Новую. Как некоторые ретивые археологи в свое время доступом воздуха уничтожили старые бесценные росписи.
— Вы правы, Стил. Нам пора возвращаться. — Вагин включил внутреннюю трансляцию. — Доложите обстановку, вахтенные.
— Никаких сигналов, — сказал Первый. — Никаких сигналов.
Вельер вошел в приемный зал.
— Рад тебя видеть, — сказал Коман. Голос его дрожал, и это так поразило Вельера, что он не ответил на приветствие.
— Проходи, усаживайся… Если хочешь — выпей… Отэ был изобретателен, кроме всего прочего он придумал чудесный напиток… Он говорил, что напиток нашего великого Нозы был куда хуже…
— Отэ умер? — спросил Вельер, стараясь не смотреть на подавленного Комана.
— Он ушел в вечность, память о нем светла. — Коман отвернулся к прозрачной стене. Вельер, как недавно Отэ, обратил внимание на легкий белый пушок, покрывший складки старческой шеи.
— Почему ты молчишь? Ты рад? Или опечален? — Прежние стальные нотки зазвучали в голосе Комана.
— Зачем вы меня вызвали, Первый Ведущий?
— Разве непонятно?
— Теперь понятно.
— А ты… гордец! — Губы Комана сжались. Он помолчал, потом произнес отрешенно:
— Мы погибнем. Все до единого.
Вельер понял, чьи это слова. Отэ не было здесь, но его тень витала за спиной Комана.
— Это были его последние слова?
— Ты угадал… Но разве он не прав? Разве к нам не пришла великая опасность?
— Опасность существует с тех пор, как появилась жизнь на Аэлмо. Но, как видите, жизнь продолжается,
— Значит, ты веришь… Веришь? — Коман подошел вплотную к Вельеру, ученый увидел бесцветные глаза, которые называли «глубокими, как океан».
— Верю. Коман отошел к своему креслу и опустился в него.
— Отэ сказал, что они прилетали еще раз. Это тот предмет, который они оставили? — Коман показал на черный прямоугольный аппарат — его Вельер положил на маленький столик.
— Да. Нам удалось расшифровать запись, оставленную пришельцами. Хотите послушать?
Коман кивнул.
Устройство аппарата напоминало фиксатор мысли. Вельер нажал на кнопку, аппарат пришел в движение. Зазвучал голос — спокойный, дружеский, низкого тембра. Он произносил непонятные певучие слова. Потом раздался голос Вельера: «Вот что записал аппарат. Перевожу максимально точно:
«МЫ ПРИШЛИ К ВАМ, КАК БРАТ ПРИХОДИТ К БРАТУ. МЫ НЕ МОЖЕМ ПОНЯТЬ, ПОЧЕМУ ВЫ ВСТРЕЧАЕТЕ НАС ШКВАЛЬНЫМИ ВИХРЯМИ. МЫ БЫЛИ НА МНОГИХ ПЛАНЕТАХ, НО НИГДЕ НЕ ВСТРЕЧАЛИ ЖИЗНИ. А СЕЙЧАС МЫ ВСТРЕТИЛИ ПОДОБНЫХ СЕБЕ. МЫ ХОТИМ БЫТЬ ВАШИМИ ДРУЗЬЯМИ. ОТЗОВИТЕСЬ! МЫ ХОТИМ УЗНАТЬ ВАС И РАССКАЗАТЬ О СЕБЕ. ОТЗОВИТЕСЬ! ПОЧЕМУ ВЫ НЕ ШЛЕТЕ НАМ НИКАКИХ СИГНАЛОВ? ПОЧЕМУ НЕ ОТВЕЧАЕТЕ НА НАШИ? МЫ НЕ МОЖЕМ ДОЛГО НАХОДИТЬСЯ У ВАС — НАС ВЫТАЛКИВАЮТ ВИХРИ! ОТЗОВИТЕСЬ! ОТЗОВИТЕСЬ! ОТЗОВИТЕСЬ!»
Коман молчал. После долгой паузы он попросил Вельера включить запись еще раз. Слушал он сосредоточенно и угрюмо.
— А ты не обманываешь меня? Как ты докажешь, что перевод точен?
— Если хотите, я принесу сравнительные таблицы… Расскажу о методе перевода…
— Не надо. Отэ сказал, что они сражались с океаном. Это ураган спас всех нас от их нашествия.
— А может, они защищали нас?
— Так и знал, что ты это скажешь. Почему тогда ураган возник снова?
— Коман, они призывают нас откликнуться… Надо подготовить ответ и подумать о том, как передать его… Если бы Отэ сразу сообщил о их появлении, мы уже сейчас знали бы бесконечно много…
— Кто теперь восстановит тетлеб? — спросил Коман. — Без него мы беспомощны, как дети.
— У нас много ученых, способных заняться тетлебом.
— Ты уверен в этом?
— Да.
— Сегодня, сейчас же должен быть создан специальный Комитет. Это приказ!
— Я слышу, Коман, Но сначала надо дать ответ пришельцам.
— Потом, все потом. — Коман отвернулся, и Вельер понял, что беседа окончена.
В подготовительном кабинете Лин надел мягкий, эластичный комбинезон, шлемофон и после этого перешел на авиаразведчик. Вагин уже сидел в своем кресле и отдавал команды.
Скоро заработали двигатели, и «Жюль Верн» мягко отделился от громады звездолета.
— Как самочувствие, Лин? — спросил Вагин.
— Отличное. Надеюсь прославить себя этим полетом. — Лин засмеялся.
— Хочешь огорошить нас открытием?
— А вдруг что-нибудь угадаю? Может, у них есть час отдыха и они отдыхают стоя?
«Жюль Берн» входил в атмосферу Новой.
Вихри рванулись навстречу разведчику, Вагин защитился энергетическим полем и отдал приказ вывести контейнер в положение выброса.
Вагин вспомнил о том, что говорил Стил. Неужели и вправду они сейчас убивают?
Это происходит от незнания, от того, что люди Земли и жители Новой не понимают друг друга. Но сейчас они сбросят контейнер, на острове увидят фотографии, прочтут записи, разберут подсчеты… И будут биться над тем, как наладить контакт, чтобы потом руки сошлись в крепком пожатии.
— Пуск! — скомандовал Вагин.
Контейнер упал на зеленое поле, и разведчик помчался дальше, к городу. На экране были видны следы разрушения, показались застывшие островитяне. Но это были не те из них, что стояли раньше у фиолетовой лестницы. Это были другие жители Новой!
— Город не погиб! — крикнул Лин. — Надо высадиться, надо как следует посмотреть…
— Это сделают те, кто прилетит за нами… А может, и нам с вами еще удастся побывать здесь, Лин…
Рон плавным движением вращал установку. Из круглого выступа бил узкий луч, вонзаясь в камень. Луч рисовал глаза, Рон добивался мудрости их взгляда.
Новое панно Рон писал на той же набережной, где раньше было «Шествие прекрасных». Ураган разворотил каменные глыбы и покончил с «Шествием». Мастера брались восстановить панно, но Рон настоял, чтобы набережная была выложена из другого камня. Новое «Шествие» должно было появиться здесь, у фиолетовой лестницы, где останавливались загадочные пришельцы.
Короткими, резкими импульсами Рон посылал лучи вниз. Сильные, точные удары высекали складки одежд, контуры фигур.
Рон увеличил длину луча и круто повернул установку. Луч описал изогнутую линию, дорога помчалась под ноги аэлкам. Он повторил этот удар несколько раз, увеличивая мощность луча, а потом, почти потушив его, стал водить лучом рядом с глубокими линиями.
Начинала прибывать вода. Надо было прервать работу. Рон устало опустился на ступеньки.
Рядом с Роном присели Вельер и Кэли.
— Удалось, Рон? — спросил Вельер. — Не знаю. Сейчас увидим.
Они молча ждали, когда вода дойдет до первой ступеньки. Очертания панно становились все четче. Цвет набирал яркость, струился, как дыхание.
И вот они увидели лица — разные лица, совсем не такие, что были в «Шествии прекрасных». Не только душевную тишину, но и страдание, и боль выражали они. И были они очень непохожими…
Это были аэлки и люди далекой планеты, они шли вместе. Желтые, голубые, оранжевые дороги текли им навстречу.
— Но ведь этого не было, Рони, мы не шли вместе, — сказала Кэли.
— Я надеюсь, так будет, — ответил Рон.
