– Я и так получу их, когда выйду за тебя! – отвечала Спускунет.
– Я дам в придачу все бриллианты короны, – еле выговорил король.
– Я и так их надену, когда стану королевой! – отвечала Спускунет.
– Ну возьми половину, три четверти, пять шестых, девятнадцать двадцатых моего королевства, – умолял дрожащий монарх.
– Предлагай всю Европу – без тебя не возьму, мой милый! – воскликнула Спускунет и осыпала поцелуями его руку.
– Но я не хочу, не могу, не в силах!.. Я лучше откажусь от престола! кричит Перекориль, пытаясь вырвать у нее свою руку; но Спусси держала ее, как в клещах.
– Я ведь успела кое-что прикопить, дружок, – говорит она, – и вообще, нам с тобой будет рай и в шалаше. Король почти обезумел от ярости.
– Не женюсь я на ней! – выкрикивает он. – Фея, добрая фея, посоветуй, как мне быть!.. – И он стал в растерянности оглядываться по сторонам и тут увидел строгое лицо Черной Палочки.
– «И что эта Черная Палочка все пристает ко мне с советами, напоминает, что нужно держать слово? Может, ей кажется, что мне не хватает благородства?..» – повторила фея кичливые речи Перекориля.
Он не выдержал ее пристального взгляда; он понял: никуда ему не уйти от этой пытки.
– Что ж, ваше преосвященство, – сказал он таким убитым голосом, что святой отец вздрогнул, – коли фея привела меня на вершину блаженства только затем, чтобы низринуть в бездну отчаяния, коли мне судьба потерять Розальбу, я, по крайней мере, сберегу свою честь. Встаньте, графиня, и пускай нас обвенчают; я сдержу свое слово, только мне после этого не жить.
– Перекориль, миленький! – закричала Спускунет, вскакивая с места. – Я знала, знала, что твое слово крепко, знала, что мой королевич – образец благородства. Скорее рассаживайтесь по каретам, дамы и господа, и едем в церковь! А умирать не надо, дружочек, ни-ни. Ты позабудешь эту жалкую камеристку и заживешь под крылышком своей Барбары! Она не хочет быть вдовствующей королевой, разлюбезный мой повелитель! – Тут старая ведьма повисла на руке бедного Перекориля и, поглядывая на него с тошнотворными ужимками, засеменила рядышком в своих белых атласных туфельках и впрыгнула в ту самую карету, которая должна была везти в церковь его и Розальбу. И опять загремели пушки, затрезвонили все колокола, люди вышли на улицу, чтобы кидать цветы под ноги жениху и невесте, а из окна раззолоченной кареты им кивала и улыбалась Спусси. Вот ведь мерзкая старуха! .
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ, в которой разыгрывается последние действие нашего спектакля
Бесчисленные превратности судьбы, выпавшие на долю Розальбы, необычайно укрепили ее дух, и скоро эта благородная юная особа пришла в себя, чему немало способствовала замечательная эссенция, которую всегда носила в кармане Черная Палочка. Вместо того чтобы рвать на себе волосы, тужить и плакать и вновь падать в обморок, как поступила бы на ее месте другая девица, Розальба вспомнила, что должна явить подданным пример мужества; и, хотя она больше жизни любила Перекориля, она решила не вставать между ним и законом и не мешать ему выполнить обещание, о чем и поведала фее.
– Пусть я не стану его женой, но я буду любить его до гроба, – сказала она Черной Палочке. – Я пойду на их венчание, распишусь в книге и от души пожелаю молодым счастья. А потом я вернусь к себе и поищу, что бы такое получше подарить новой королеве. Наши фамильные драгоценности чудо как хороши, а мне они уже не понадобятся. Я умру безмужней, как королева Елизавета, [574] и перед смертью завещаю свою корону Перекорилю. А сейчас пойдем, взглянем на эту чету, милая фея, я хочу сказать его величеству последнее «прости», а потом, с твоего позволения, возвращусь в свое царство.
Тут фея с особой нежностью поцеловала Розальбу и мигом превратила свою волшебную палочку в поместительную карету четверней со степенным кучером и двумя почтенными лакеями на запятках; уселась вместе с Розальбой в эту карету, а следом за ними туда влезли и Обалду с Анжеликой. Что касается нашего честного Обалду, то он плакал навзрыд, совершенно убитый горем Розальбы. Сочувствие доброго принца очень растрогало королеву, и она пообещала вернуть ему конфискованное поместье его отца, светлейшего Заграбастала, и тут же в карете пожаловала его высочайшим званием первого князя Понтии. Карета продолжала свой путь, и так как она была волшебная, то скоро догнала свадебный кортеж.
В Пафлагонии, как и в других странах, существовал обычай, по которому до венчания жениху с невестой надлежало подписать брачный контракт, и засвидетельствовать его должны были канцлер, министр, лорд-мэр и главные сановники государства. А так как королевский дворец в это время красили и заново меблировали и он был еще не готов к приему новобрачных, те надумали поселиться поначалу во дворце принца – том самом, где жил Храбус до захвата престола и где появилась на свет Анжелика.
Свадьба подкатила ко дворцу; сановники вышли из экипажей и стали в сторонке; бедная Розальба высадилась из кареты, опираясь на руку Обалду, и почти в беспамятстве прислонилась к ограде, чтобы в последний раз посмотреть на своего милого Перекориля. Что же касается Черной Палочки, то она, по обыкновению, выпорхнула каким-то чудом в окно кареты и сейчас стояла у порога дворца.
Король поднимался по дворцовым ступеням об руку со своей ягой до того бледный, словно всходил на эшафот. Он только взглянул исподлобья на Черную Палочку: он был зол на нее и думал, что она пришла посмеяться его беде.
– Прочь с дороги, – надменно бросает Спускунет. – И чего вы всегда суетесь в чужие дела, понять не могу!
– Так ты решила сделать несчастным этого юношу? – спрашивает ее Черная Палочка.
– Да, я решила стать его женой, вот так! Вам-то какая печаль? И потом, слыханное ли дело, сударыня, чтобы королеве говорили «ты»? – возмущается графиня.
– И ты не возьмешь денег, которые он тебе предлагал?
– Не возьму.
– Не вернешь ему расписку? Ты же знаешь, что обманом заставила его подписать эту бумагу.
– Что за дерзость! Полисмены, уберите эту женщину! – восклицает Спускунет.
Полисмены кинулись было вперед, но фея взмахнула своей палочкой, и они застыли на месте, точно мраморные изваяния.
– Так ты ничего не примешь в обмен на расписку, Спускунет? – грозно произносит Черная Палочка. – В последний раз тебя спрашиваю.
– Ни-че-го! – вопит графиня, топая ногой. – Подавайте мне мужа, мужа, мужа!
– Ты его получишь! – объявила Черная Палочка и, поднявшись еще на ступеньку, приложила палец к носу дверного молотка.
И бронзовый нос в ту же секунду как-то вытянулся рот открылся еще больше и издал такое рычание, что все шарахнулись в сторону. Глаза начали бешено вращаться скрюченные руки и ноги распрямились, задвигались и, казалось, с каждым движением все удлинялись и удлинялись; и вот дверной молоток превратился в мужчину шести футов росту, одетого в желтую ливрею; винты отскочили, и на пороге вырос Дженкинс Спускунет, – двадцать с лишним лет провисел он дверным молотком над эти порогом!
– Хозяина нет дома, – проговорил Дженкинс своим прежним голосом; а супруга его, пронзительно взвизгнув, плюхнулась в обморок, но никто на нее даже не посмотрел.
Со всех сторон неслось:
– Ура! Ура! Гип-гип ура!
– Да здравствуют король с королевой!
– Вот ведь чудо!
– Рассказать – не поверят!
– Слава Черной Палочке!
Колокола запели на все голоса, оглушительно захлопали ружейные выстрелы.
Обалду обнимал всех вокруг; лорд-канцлер подбрасывал в воздух свой парик и вопил как безумный; Атаккуй обхватил за талию архиепископа и от радости пустился отплясывать с ним жигу; что же до короля, то вы, наверно, и без меня догадались, как он повел себя, и если он два-три раза или двадцать тысяч раз поцеловал Розальбу, то, по-моему, поступил правильно.
Тут Дженкинс Спускунет с низким поклоном распахнул двери, в точности как делал это раньше, и все вошли внутрь и расписались в книге регистрации браков, а потом поехали в церковь, где молодых обвенчали, а потом фея улетела на своей палочке, и больше о ней никто не слыхал.
На этом и кончается наш домашний спектакль.
Вот и кончен мой рассказ.
Скоро праздники у нас!
Электронная книга издана «Мультимедийным Издательством Стрельбицкого», г. Киев. С нашими изданиями электронных и аудиокниг Вы можете познакомиться на сайте www.audio-book.com.ua. Желаем приятного чтения! Пишите нам: [email protected]
Примечания
1
Мы так и не нашли подтверждения тому, что мой пращур Фодриг был обвенчан со своей супругой, из чего я заключаю, что оный Линдон уничтожил брачный контракт и убил священника, равно как и свидетелей венчального обряда. – Б. Л.
2
От французского «borgne» – «кривой», «одноглазый».
3
В другом месте «Записок» мистер Барри называет свой родной дом одним из великолепнейших дворцов Европы, – такие противоречивые заявления не редкость у его соотечественников; что до ирландского поместья, на которое притязает мистер Барри, то известно, что дед его был стряпчим и жил своим трудом. (Прим. издателя.)
