Много слов использует блатной мир для обозначения работников милиции. Одно из самых популярных – слово «мент». «Хороший мент – мертвый мент» – ходовая присказка уркаганов. О ненадежном, подозрительном человеке скажут: «Сегодня кент, а завтра – мент». И так далее.
Но что такое это «мент» и откуда оно появилось? В жаргоне преступного мира России слово известно еще до революции. Так называли и полицейских, и тюремщиков. В «Списке слов воровского языка, известных полицейским чинам Ростовского-на-Дону округа» (1914) читаем: «МЕНТ – околоточный надзиратель, полицейский урядник, стражник или городовой». Ряд исследователей считает, что слово проникло в русскую «феню» из польского криминального сленга, где обозначало тюремного надзирателя. Но в польском-то откуда «мент» взялся?
«Мент» – слово венгерское (хотя действительно попало к нам через Польшу). По-венгерски mente значит – «плащ, накидка». В русском языке более популярна уменьшительно-ласкательная форма «ментик» – как объяснял В. Даль, «гусарская епанечка, накидка, верхняя куртка, венгерка» («Толковый словарь»). Но что общего между накидкой и защитниками правопорядка?
Дело в том, что полицейские Австро-Венгерской империи носили плащи-накидки, потому их и называли «ментами» – «плащами» (в русском жаргоне милиционеров называют «красные шапочки» – по цвету околыша на форменной фуражке).
Связь русского «мента» с венгерским плащом легко подтвердить. Так, жаргонные словари отмечают помимо «мент» и другие формы слова. Например, в словаре «Из лексикона ростовских босяков и беспризорников» (1929) встречаем «ментух» – искаженное «ментик». Словарь «Блатная музыка» (1927) фиксирует форму «метик» – надзиратель тюрьмы: конечно же, имеется в виду «ментик».
Любопытно, что весёлые жители Австро-Венгрии примечали своих полицейских не только по плащу. Вспомним эпизод с пребыванием бравого солдата Швейка в полицейском комиссариате:
Швейк между тем с интересом рассматривал надписи, нацарапанные на стенах. В одной из надписей какой-то арестант объявлял полиции войну не на живот, а на смерть… Другой арестованный написал: «Ну вас к черту, петухи!» (Я. Гашек. «Похождения бравого солдата Швейка»)
Спроси обитателя нынешних российских мест лишения свободы, кого имел в виду неведомый арестант под словом «петухи», он сходу ответит: конечно же, пассивных педерастов! Именно их называют у нас в тюрьмах и колониях «петухами». Но вот в Чехии «петухами» обзывали полицейских – те носили каски с петушиными перьями!
Во времена ГУЛАГа слово «мент» чуть не исчезло из блатного жаргона. Некоторое время оно считалось «устаревшим», вытесняемое еще с 20-х годов словом «мусор». Но в конце концов борьба закончилась вничью, и оба слова прекрасно сосуществуют. Причем производных от коротенького «мента» – великое множество. Например, милиционеров называют, помимо уменьшительного «ментик», еще и «ментозавр», «ментяра». Помещение милиции – это «ментовка», «ментярня», «ментура» и даже шикарное «ментхауз» (по созвучию с «Пентхауз»).
И последнее замечание. Запомните: правильно говорить – «мент поганый», но ни в коем случае не «позорный»! «Позорным» бывает только волк. Итак: «мент» – «поганый», «волк» – «позорный». Не перепутайте!
Кто выносит мусор президенту?
Помните, один из наших сатириков читал со сцены юмористический диалог двух обывателей о жизни президента Горбачева:
– А кто же Горбачеву мусор выносит?
– Так мусор и выносит!
То есть мусор президенту выносит милиционер, которого в народе тоже называют «мусором». Причем «мусора» бывают разного рода. Работника милиции называют «мусор цветной», выделяя его из общей среды «мусоров», куда включаются также сотрудники мест лишения свободы и конвойники.
Конечно, возникновение слова проще всего связать с реальным хламом и отбросами, с которыми сравнивает криминальный мир своих врагов, призванных охранять закон. Но вот вопрос: почему же именно мусор? Есть немало других подходящих слов в русском языке: шваль, хлам, барахло, отребье, погань, блевотина и пр. Что определило выбор уголовного сообщества?
Согласно одной из версий, «мусор» – слегка искаженное еврейское «мусер» – доносчик; само же «мусер» является производным от древнееврейского «мусор» – наставление, указание. В «блатную феню» слово попало благодаря одесскому идишу.
На самом деле это не совсем так. Слово «мусер» действительно существовало в уголовном сленге России начала ХХ века, но означало оно именно доносчика, а не сотрудника полиции (который сам по себе доносчиком не был). А был в языке преступного мира и собственно «мусор»: так называли не всех полицейских, но лишь тех, кто занимался уголовным сыском. Значение это сохранялось и после революции. Даже в 1927 году словарь «Блатная музыка» дает определение: «Мусо(а)р – агент уголовного розыска».
Дело в том, что уголовное «мусор» является производным от аббревиатуры МУС – Московский уголовный сыск. Именно сотрудников этого полицейского подразделения шпана и называла поначалу МУСорами – действительно таким образом сравнивая с отбросами, хламом, ненужным сором. Подобный способ достаточно характерен для «блатного» словообразования: так возникло, например, слово «гопник» (от ГОП – городское общество призрения), «мурка» (от МУР – Московский уголовный розыск; «мурками» в 20-е – начале 30-х гг. называли сотрудников указанной организации). Уже сегодня в арестантском жаргоне появилось словечко «вичик» – осужденный, который является носителем ВИЧ-инфекции.
В 30-е – 40-е годы «мусор» и «мусер» сосуществовали, но последнее уже тоже употреблялось в значении «работник милиции и мест лишения свободы». В конце же концов «мусер» исчез с горизонта.
Блатной «мусор» дал жизнь и другим подобного рода словечкам: «мусорок», «мусорило», «мусорня». Помещение милиции на сленге уркаганов зовется «мусарней». Существует даже поговорочка такая, почти по дедушке Крылову – «Волк, думая попасть на псарню, попал в мусарню»….
Саня Пушкин, босяк по жизни
В ОДНОМ ИЗ ОКТЯБРЬСКИХ НОМЕРОВ «ЛИТЕРАТУРНОЙ ГАЗЕТЫ» ЗА 1995 ГОД была опубликована статья Татьяны Ивановой «Надеюсь, вам будут небезразличны некоторые мысли…». Смысл ее – предостеречь читателей от употребления «блатной фени». Автор призывает на помощь некоего Ю.В. Макарова – «научного обозревателя студенческих газет». Иванова цитирует «научного обозревателя»:
Вот такое широко распространенное слово – тусовка. У нас ведь теперь все тусуются – актеры, депутаты, журналисты, дипломаты, члены правительства. Это слово из блатного жаргона. У блатных «тусоваться» значит нервничать, биться в истерике, метаться по камере, ломиться в камерную дверь, бегать по камере с истерическими криками после осознания неотвратимости наказания, после получения приговора к высшей мере, после получения отказа о помиловании…
«Прикиньте, сколько лет потребовалось этому слову, чтобы пробиться к микрофону, – призывает нас автор. – Но, как говорится, с вашей помощью… Если бы вы знали, как ужасно и даже омерзительно выглядит на самом деле тусовка…»
По ходу дела замечу: защищая русский язык, надо хотя бы научиться грамотно писать по-русски. Тогда не появятся выражения вроде «получение приговора» (приговор не получают – его выносят). Ну, да Бог с ним; лучше попробуем разобраться, как же омерзительно выглядит эта самая «тусовка».
Для начала: приведенное в статье толкование слов «тусовка», «тусоваться» не соответствует действительности. В уголовном жаргоне таких слов долгое время вообще не существовало. Были (и остаются) «тасоваться» и «тасовка». Формы с буквой «у» вместо «а» появились лет 15 – 20 назад, когда слово включили в свой сленг столичные музыканты и богема. А бродяги, каторжане до сих пор не скажут «тусоваться» – только «тасоваться».
«Тасоваться» на жаргоне значит – проводить время вместе, а также – болтаться где-либо без цели. «Чего ты здесь тасуешься?» – спросит уркаган у приятеля. Есть и другое значение – проявлять нерешительность, трусость. «Да не тасуйся ты, все будет ништяк!» – уговаривает босяк дружка, предлагая вместе пойти на «дело». Было и еще одно значение слова «тасовка» – потасовка, драка. Все это не имеет никакого отношения к метанию по камере и битью головой и стену.
А впрочем, какая разница – «тасовка», «тусовка»… Главное – защитить от словесной шелухи великий русский язык – язык Пушкина, Достоевского, Толстого!
А давайте обратимся к самому Пушкину. Помните, юный лицеист Саша пишет о своем приятеле Михаиле Яковлеве:
А ты, который с детских лет
Одним весельем дышишь,
Забавный, право, ты поэт,
Хоть плохо басни пишешь:
С тобой тасуюсь без чинов,
Люблю тебя душою…
Так вот, оказывается, кто подсунул нам блатное словечко «тасоваться» – лично Александр Сергеевич со товарищи!
