– Так вот зачем ты это сделала?! Вот зачем ты туда поехала?! Что бы мы не подавали иск?
– Нет, я поехала туда потому, что должна была знать. Я не могла жить в этом незнании – и у меня была возможность узнать. Вот почему я это сделала, – пробормотала Кристина, пытаясь привести в порядок мысли. – Я понимала, что ты расстроишься. И отдаю себе отчет, что это выглядит странно. И прости меня, что я солгала. Но я встречалась с ним, дважды…
– Дважды?! – Маркус снова затряс головой.
– Он славный, он умный. Он хорошо говорит, он обаятельный…
– Обаятельный?! – Лицо Маркуса налилось кровью. – Милая, Тэд Банди тоже был обаятельным. Просто не могу поверить. Просто не верю своим ушам!
– Он не такой, как Тэд Банди, Закари…
– Ах, Закари? Ты зовешь его Закари? Вы перешли на «ты»? А он тебя как называл – Кристина? Да? Он называл тебя по имени?! Закари и Кристина?
– Маркус… Мы разговаривали, у нас был диалог…
– Я не понимаю, о чем ты думаешь. И даже не знаю, чего еще теперь от тебя ожидать. – Маркус начал отступать, подняв руки кверху. Он не был сердит – он был вне себя от ярости.
– Я понимаю, может быть, я переборщила, но зато теперь мы знаем, кто наш донор. Мы теперь знаем его в лицо и знаем его имя, и я совсем не уверена, что он убийца. Я думаю, он может быть невиновен, и…
– А я не хочу знать нашего донора в лицо!!! – бросил Маркус, продолжая отступать.
– Что ты имеешь в виду? Конечно, хочешь. – Кристина сползла со стула в растерянности.
– Нет, не хочу. Меня устраивала его анонимность. Неужели ты не понимаешь?!
– Нет, не понимаю. Ты же сам… ты же хотел иск подать, чтобы выяснить его личность! О какой анонимности уже могла бы идти речь?
– Это совсем другое дело, Кристина. Это Гэри выяснял бы его личность, юристы бы этим занимались, компании выясняли бы отношения в суде, по телефону, страховые компании бы вмешались и все такое… – Маркус покачал головой, словно не веря тому, что происходит. – Но это совсем другое. Это совсем не то же самое… ты, моя жена, выяснила все, встретившись с ним.
– Да какая разница, кто и что выяснил?! Зато теперь мы знаем и…
– Я не хотел, чтобы ты с ним встречалась. Не хотел, чтобы ты врала мне. Я не хотел, чтобы ты – именно ТЫ – встречалась с настоящим отцом ребенка, которого носишь под сердцем.
У Кристины перехватило дыхание от той ревности, которую она услышала в его голосе. Она ожидала, что он будет сердиться, может быть, даже придет в ярость – но она никак не ожидала, что он будет ревновать и что ему будет так больно.
– Маркус, все не так, как…
– Ты носишь его ребенка, Кристина. Ты поехала повидать человека, ребенка которого ты носишь.
Кристина понимала, что со стороны все выглядит именно так, и чувствовала себя поэтому ужасно.
– Маркус, прости меня, я…
– Мы столько времени потратили на этих гребаных сеансах терапии, говоря о том, что он всего лишь донор биологического материала – и именно так я и хотел думать! Именно так и хотел его воспринимать! Таковы были условия сделки! – Маркус снова покачал головой и вышел из кухни, лоб его избороздили горестные морщины. – Я не знаю, как там насчет Закари… он вроде хотел остаться анонимным… так я тебе скажу – меня его анонимность тоже устраивала. Мне это тоже было важно.
Кристина шла за ним, ей хотелось облегчить его боль, хотелось, сделать что-нибудь, чтобы не видеть, как он страдает.
– Маркус, ты неправильно все воспринимаешь…
– Да нет, правильно. Мы не договаривались, что ты сорвешься с места и поедешь черт знает куда, чтобы повидаться с ним, и будешь врать мне об этом! – Его глаза вспыхнули ярко-голубым огнем. – Ты вообще чья жена, Кристина? Чья ты женщина? Его – или все-таки моя?
– Маркус, ну конечно я твоя жена, я…
– Но ты беременна его ребенком! Ребенком Закари! И тебя даже не беспокоит тот факт, что он в тюрьме, что его подозревают в убийстве медсестер. Ты уже на его стороне!
– Да нет никаких сторон, Маркус…
– Нет, есть, есть стороны! На одной стороне я, а на другой – ты. А точнее – ты и Закари и ваш ребенок на одной стороне, а я на другой. Один.
– Это неправда! – Кристина расплакалась, но Маркус отвернулся от нее и пошел в прихожую.
– Оставь меня в покое. Просто оставь меня одного.
Кристина бросилась за ним.
– Маркус, прости меня! Я не думала… не хотела… я совсем не хотела этого!
– Но факт остается фактом. – Маркус направился в гостиную, на пороге он остановился и шлепнул ладонью по выключателю. – Я устал, Кристина. Я провел в дороге целый день. У меня выдались чертовски сложные выходные. Спать буду сегодня внизу, мне нужно время подумать в одиночестве.
– Маркус, мы можем вместе обсудить все и…
– Я не хочу ничего обсуждать. Я хочу подумать – один.
Он остановил ее, вытянув руку. Кристина стояла, не двигаясь, пока не пришел Мерфи и с любопытством не стал переводить взгляд с одного на другого, легонько помахивая хвостом и не очень понимая, что происходит – ведь они стояли на пороге гостиной и никто туда не заходил.
– Ты уверен?
– Да. Абсолютно уверен. – Маркус махнул в сторону лестницы. – Пожалуйста, иди наверх. Я буду спать внизу. Завтра утром мы поедем к Гэри.
– Хорошо, – еле слышно ответила Кристина.
– Мерф, идем, – Маркус свистнул псу, и тот с готовностью потрусил за ним.
Кристина и Маркус ждали Гэри в его кабинете, сидя в креслах напротив резного письменного стола адвоката. Перед ними стоял поднос с кофе, который принесла племянница Гэри Тереса. Кофейные чашечки были из настоящего китайского фарфора, так же как молочник.
Кристина и Маркус едва обменялись за утро парой слов, собираясь на эту встречу, завтракая и одеваясь. Кристина надела синее строгое платье, а Маркус был в коричневом костюме и шелковом галстуке, потому что потом он собирался на работу. Кристина же должна была после встречи ехать домой, поэтому они приехали сюда на разных машинах, что было весьма кстати: представить себе совместную поездку этим утром Кристина не могла, это было бы ужасно.
– Привет, Нилссоны! – воскликнул Гэри и хлопнул в ладоши, входя в дверь кабинета. Он с размаху плюхнулся на свой эргономичный трон. – Простите, что заставил вас ждать. Природа звала, динь-динь!
– Рад видеть вас, Гэри, – сдержанно произнес Маркус.
– Да, Гэри, здравствуйте, – подхватила Кристина.
– Я рад, что вы пришли. Люблю, знаете ли, когда все быстро, чтобы не ждать. – Гэри открыл папку, лежащую на столе, вытянул из нее две тоненьких пачечки бумаг и положил их перед Маркусом и Кристиной на полированную столешницу. – Это ваши заявления и пакет документов, так что прочитайте их все очень внимательно.
– Гэри… – спокойно начал Маркус. – Прежде чем мы это сделаем – есть кое-что, что вам следует знать. Я бы мог объяснить, но предоставлю это Кристине.
Гэри повернулся к Кристине, лицо его вытянулось:
– Только не говорите мне, что вы передумали. Вы ведь не передумали, Кристина?
– Нет, дело не в этом. – Кристина собралась с духом. – Дело в том… В эти выходные я ездила в Грейтерфорд, в тюрьму… и разговаривала с Закари Джефкотом. Я притворилась журналистом и не говорила ему, кто я такая на самом деле. И он сам признался, что он донор 3319.
– Вы это серьезно? – Гари недоверчиво моргнул, а затем взорвался смехом.
– Да, это правда, – ответила Кристина, смутившись. Она не ожидала такой реакции. Она ожидала, что Гэри разозлится, как Маркус – только не будет ревновать, конечно.
– Так это же чудесно! Вы решили взять быка за рога, да? Действовать, так сказать, не отходя от кассы. Мне это нравится! Не знал, не знал, что вы на это способны, учителка!
– Да я и сама не знала, – пробормотала Кристина и тоже рассмеялась, чувствуя, как ей становится легче.
Гэри хохотал.
– С такими клиентами, как вы, дамочка, я бы разорился!
Маркус переводил взгляд с Кристины на Гэри, не понимая, что происходит.
– Что за черт? Вы двое что, чокнутые?!
– Подождите. – Гэри поднял руку, успокаиваясь. – Давайте-ка факты.
– Гэри, да какие факты?! Какие еще факты вам нужны? – Маркус недоверчиво качал головой, точь-в-точь как вчера вечером. – Вы что, не понимаете, как это было опасно – то, что она сделала? Отправиться в тюрьму! Я вчера вечером посмотрел в интернете – это же тюрьма строгого режима! Вы вообще представляете, что за звери там сидят?!
– Э-э-э, придержите-ка лошадок. – Гэри перегнулся через стол, на лице его уже не было и тени улыбки. – Я рассказывал вам о водопроводчиках в моей семье. Но это со стороны отца. А со стороны матери – у меня сплошь преступники, мошенники. Мелкие мошенники, не бандиты, не мафиози. Не все американцы итальянского происхождения входят в мафию, знаете ли.
– К чему вы клоните?
– Эти люди в тюрьме – они тоже люди. Я в детстве часто навещал своего дядю и племянника в тюрьме. Они были отличные ребята. Да, они совершили ошибки. Один из них был растратчиком, а второй участвовал в пьяной драке в баре.
