– Он стал ревновать, завидовать, что я училась, а он нет. Он был в разъездах три или даже четыре дня в неделю, а я занималась в анатомичке, поэтому мы редко виделись. Он злился на меня за это – и тогда начались все эти странности…
– Какие странности? – Кристина постаралась придать голосу как можно мягкости, потому что видела, что Ханне совсем не хочется продолжать.
– Ну, я имею в виду… секс. Например, он хотел меня связать, чтобы я была покорна… Я же не идиотка, я прекрасно понимала почему, – он злился, что я более успешна, вот и пытался как бы показывать свою власть надо мной. Свое превосходство. – Ханна крепко сжала губы. – Он не мог контролировать свою жизнь – и пытался контролировать то, что мог. Меня. В постели.
– Он говорил, как именно он хочет вас связать? – Кристина вся дрожала – ведь серийный убийца, «Потрошитель медсестер», их связывал.
– Да. Хотел связать мне запястья, спереди. – Лицо Ханны потемнело. – Я знаю… я читала, что так делал убийца – и меня это просто выбило из колеи. Понимаете, когда я с ним познакомилась – я и помыслить не могла, что он может быть способен на убийство, а тем более – на серию убийств. – В глазах Ханны и сейчас было недоверие. – Но потом, когда его арестовали, я не могла не думать о его странном поведении в постели, особенно под конец наших отношений. Мне кажется… я могла бы стать его следующей жертвой.
Кристина почувствовала тошноту, но ей нужно было держаться.
– Полиция вас допрашивала?
– Они пытались. Но мой отец вызвал нашего адвоката, и она запретила. Я не хочу быть в этом замешана. Копы, конечно, могут попытаться еще – но у нее есть на них управа.
– Так в полиции об этом ничего не знают?
– Нет. И вы им не скажете, ладно?
– Нет, конечно, нет. – Кристина наконец поняла, что имел в виду Гриф под «плохими фактами».
– Я не знаю, убивал он или нет. Я просто хочу быть как можно дальше от всего этого. Закари просто парень, с которым я некоторое время встречалась, и это было хорошо – пока не стало плохо. А потом все рассыпалось. – Ханна посмотрела Кристине прямо в глаза. – Пожалуйста, не втягивайте меня. Даже не думайте вызывать меня в качестве свидетеля – я буду не слишком полезным для него свидетелем, сами видите.
– Да, я понимаю, – сказала Кристина, хотя никогда в жизни еще не чувствовала себя настолько растерянной, как сейчас. Она была словно на качелях, ее бросало из одной стороны в другую: то она верила в его вину, то верила в его невиновность, а потом – опять в вину.
– Теперь, когда все кончено, я вообще начинаю думать, что совсем его не знала. Он любил путешествовать, любил перемену мест, никогда не сидел спокойно. Никому не давал узнать себя близко. Уклонялся от разговоров на действительно важные темы. Не любил говорить о своем прошлом, не отвечал на вопросы о нем. Думаю, что использовал какие-то факты из прошлого для того, чтобы вызвать мою жалость и симпатию. Например, историю о смерти сестры.
Кристина помнила эту историю.
– Но ведь это правда, не так ли?
– Думаю, да, – Ханна кивнула, – но пусть это даже правда – насколько я понимаю, Закари рассказывает ее не просто так. Он рассказывает ее, чтобы вызвать сочувствие к себе, и он такой красивый, и милый, и умный – и это прямо неотразимая комбинация. Я ему как-то сказала: «Тебе бы в реалити-шоу «Холостячка» – точно бы выиграл!» Есть в нем что-то такое… вы понимаете, о чем я?
– Возможно, – не могла не согласиться Кристина.
– Что ж, мне пора идти. – Ханна взглянула на телефон, потом встала. – Не принимайте ничего, что он говорит, на веру. Даже если он невиновен.
Кристина позвонила Грифу, как только ее машина выехала из города на шоссе. Ей пришлось звонить трижды, прежде чем он все же снял трубку.
– Гриф, нам надо поговорить. Прежде всего – вам нужен сотовый телефон.
– Не хочу я сотовый телефон.
– Но это плохо. Я куплю вам сотовый. – Кристина вспомнила то, что говорил детектив Уоллес о деньгах Грифа, и добавила: – Или вы сами его себе купите. В любом случае – мобильник вам необходим, потому что вчера, например, Закари избили в тюрьме, и вам не могли дозвониться.
– Я слышал, сегодня. Уже все кончилось.
– Он спас охраннику жизнь – может быть, вы можете добиться, чтобы его перевели в Честерскую окружную тюрьму? – Кристина смотрела перед собой, открывающийся ей пейзаж был прекрасен – река, цветные лодки в викторианском стиле, живописный берег… Чудесный вид. Но она не была туристом.
– Нет, они на это не пойдут.
– Но он же в изоляторе, в карцере!
– Да, это ужасно. Но зато безопасно. Из двух зол, как говорится… – Голос у Грифа был невеселый. – Ну так, чего вы хотите?
– Я побывала на месте преступления, потом встретилась с Закари, с его боссом и его подружкой, и…
– Ждете аплодисментов?
– Нет, но я надеялась, что смогу ввести вас в курс дела и мы все обсудим. Я могла бы использовать доску для объявлений, как вчера вечером.
– О, дайте мне спокойно умереть без этой дурацкой доски! – простонал Гриф.
Кристина решила пропустить это мимо ушей.
– Так как насчет того, чтобы я ввела вас в курс дела? Я начну с самого начала, потому что тут все запутано и…
– Что главное?
Кристина постаралась собраться с мыслями – немного мешало солнце, потому что шоссе повернуло налево. Она опустила козырек.
– Закари солгал насчет того, когда он познакомился с Гейл, потому что не хотел, чтобы его девушка знала, что он изменил ей дважды…
– Хороший ответ.
– …Но его девушка больше не его девушка. Имя его бывшей девушки – Ханна Долан, но это не она заплатила половину гонорара.
– Не переживайте – чек уже обналичен. Может, эта его бывшая девушка дать ему алиби на ночь убийства?
– Нет.
– А на время других убийств – Аллен-Боген и МакЛин?
– Я… ее не спросила. И его тоже.
Гриф фыркнул.
– А что насчет новой девицы? Она может предоставить ему алиби хотя бы на время одного из убийств?
– Не знаю. Я вообще не знала о ее существовании, пока не встретила бывшую девушку…
– Ну так выясните.
– Да я же даже не знаю, кто это! Мне нужно спросить Закари, раз уж ваша администратор на ресепшн не спросила имени женщины, которая принесла чек.
– У меня нет администратора.
– Но кто-то же принял чек.
– Филис? Ну, она меня не особо жалует. Это не женщина, а змея.
Кристина решила не обращать внимания на это заявление.
– Короче, я спрошу Закари.
– Не надо мне говорить, что вы там собираетесь сделать – просто делайте. Именно так делаются большие деньги, – Гриф посмеялся собственной шутке.
– О, вы в шутливом настроении. – Кристина прибавила газу. Машин было довольно много, но ехали они быстро. Если так пойдет – то она приедет на поминальную службу вовремя.
– Бывшую девушку допрашивали в полиции?
– Нет. – Кристина не хотела утаивать от Грифа информацию о сексуальных игрищах, в которые хотел играть Закари, но не была уверена, что она относится к категории хороших новостей. И еще не хотелось, чтобы у него случился инфаркт.
– А что насчет новой девушки? Ее допрашивали?
– Не знаю.
– Вы где вообще?
– Я еду обратно.
– Захватите пиццу. Только закажите двойной сыр.
– Я не поеду в офис. Я собираюсь попасть на поминальную службу Гейл Робинбрайт. – Кристина посмотрела на часы на приборной панели, они показывали половину второго. – Она начнется в три часа.
Гриф вздохнул.
– Ладно. Тогда пока и удачи.
– Нет, подождите! Не вешайте трубку! А что у вас нового за сегодня? Вы же должны были встретиться с детективами из Вирджинии и Мэриленда.
– Я и встретился.
– И? – Кристина решила ехать через Сити Авеню, где шоссе было шире.
– Еще я встречался с помощником прокурора Честера.
– Ну так расскажите мне, что он сказал. Это называется «общение». Сотрудничество. Мы с вами общаемся и сотрудничаем.
Гриф застонал.
– Да не хочу я гавкать в телефонную трубку! Я вам потом расскажу.
– Но я не хочу ждать. Просто скажите мне главное. – Кристина считала, что это честная игра.
– Ну, если вкратце, у окружного прокурора имеются серьезные улики против Джефкота по делу Робинбрайт. Они сняли с нее его волосы, волокна его рубашки, у них полно его отпечатков пальцев на ее коже и по квартире…
– Но это легко объяснить, – Кристина встала на защиту Закари. – Он же ее обнаружил. Он там был, с ней. Он бывал в ее квартире дважды. Он мне все рассказал, как все было – как ее кровь попала на него. Я видела эти фото, и там не было крови у него на ботинках, и это подтверждает его версию и…
– Неважно. Присяжные любят веские улики. Его взяли на месте, у него были и пила, и жгуты. А это очень серьезные вещественные доказательства.
– Но босс Закари сказал мне, что эта костная пила «Бриэм» есть в любой больнице, а жгуты вообще можно достать где угодно.
– Этого мало. Коронеры взяли у Робинбрайт мазок – и хотя результаты анализов еще не готовы, мы знаем, что они найдут там следы ДНК Джефкота. А это тоже о-о-очень веское вещественное доказательство.
