К этому же периоду относится выход белорусского национализма на международную арену. В 1916 году Ластовский едет из оккупированного Вильно в Швецию на организованный немцами съезд представителей нерусских народов России, где была основана лига этих народов. Позже он побывал на подобной конференции в Лозанне (Швейцария). Соратник Ластовского Антон Луцкевич также получил немецкий заграничный паспорт и совершил ряд поездок, в которых выполнял ряд немецких поручений, в основном пропагандистского характера.
В целом все усилия Ластовского и Луцкевича, направленные на развитие белорусского национализма в условиях немецкой оккупации, успеха не имели. Во-первых, у них не было кадров, а во-вторых, их деятельность носила характер явной государственной измены по отношению к России, подданными которой они являлись, и поэтому мало кто соглашался с ними сотрудничать. С другой же стороны, ими были установлены определенные контакты, которые пригодились белорусским националистам в дальнейшем{81}.
* * *
Февральская революция в Российской империи и последовавший за ней большевистский переворот позволили белорусскому национализму оформиться окончательно и начать развиваться на собственно белорусских территориях. Надо сказать, что к февралю 1917 года, несмотря на все усилия националистов, он находился здесь еще в зачаточном состоянии. Так, по словам американских историков Михаила Геллера и Александра Некрича: «Белорусские крестьяне не проявляли чувства этнической самостоятельности по отношению к русским», а «политическая жизнь в Белоруссии развивалась в русских и еврейских политических организациях»{82}. Тем не менее после свержения царской власти происходит оживление политической жизни и здесь.
Уже упоминавшийся историк Коринкевич нарисовал следующую картину, предшествующую революции и гражданской войне на территории Белоруссии: «По всей России происходили в то время разнообразные съезды, производились национальные формирования, образовывались реальные и дутые правительства и представительства. Все, у кого были хоть малейшие к тому основания, начинают митинговую борьбу за свои цели и идеалы»{83}.
В начале апреля 1917 года в Минске прошел съезд белорусских национальных организаций, которые были созданы за период с 1914 по 1917 год. На этом съезде было решено добиваться автономии Белоруссии в рамках будущей Российской федерации. Для этого съездом был сформирован Белорусский национальный комитет. Однако Временное правительство в Петрограде отказалось признать за белорусами право на автономию. В скором времени это привело к тому, что все национальные силы стали ориентироваться на Германию, считая реальным получить независимость из рук немецкого имперского правительства{84}.
В середине июля 1917 года в Минске состоялся съезд белорусских национальных организаций и партий. На нем депутаты избрали Центральный совет (Цэнтральная рада) белорусских организаций, которому было поручено создание национального банка, формирование армии и открытие университета. Переименованный в Великий белорусский совет, этот орган созвал в Минске 18 декабря 1917 года 1-й Всебелорусский конгресс[25], который, по идее его организаторов, должен был сплотить все национальные политические силы. На конгресс явилось 1872 делегата, из них 716 были военными. Вся группа белорусских сепаратистов из зоны немецкой оккупации сравнительно легко сумела заручиться депутатскими полномочиями и явилась на конгресс в количестве 70–80 человек. Никакого влияния на деятельность и решения конгресса эта незначительная группа иметь не могла. Предложить резолюцию о провозглашении независимости Белоруссии она не решилась, так как такое выступление не отвечало реалиям того времени и было бы попросту поднято на смех. Вообще же основная борьба на конгрессе развернулась между большевиками и социалистами, выступавшими за федерацию с Россией. В результате первой и единственной резолюцией, принятой конгрессом, была резолюция о желательности федеративного устройства Российского государства{85}. Принятие именно такого решения получило у националистов следующее «горестное объяснение»: «Массы еще далеко недоросли и не созрели для понимания идеи национальной независимости. Поэтому пришлось обратиться к поискам компромисса, приемлемого и для националистов, и для несознательных еще народных масс. Такой компромисс был найден в принципе федерализма»{86}.
Никаких других резолюций и постановлений конгресс вообще не успел принять, так как был разогнан большевиками, настаивающими на установлении советской власти. После этих событий 71 участник конгресса (в основном, из националистических групп) собрались в своем кругу и провозгласили незаконный характер узурпации власти большевиками. Затем они постановили, что «выделяют» из своего состава так называемый Белорусский совет (Беларуская рада), который должен был представлять волю разогнанного конгресса. В дальнейшем вокруг этого конгресса был создан миф, который лег в основу всех остальных националистических построений. Конгресс стал представляться, как нечто похожее на Белорусское учредительное собрание, которое стремилось провозгласить независимость Белоруссии, но не успело этого сделать, будучи разогнанным большевиками{87}.
До конца февраля 1918 года созданный националистами Белорусский совет находился в подполье и никоим образом не заявлял о своем существовании. Однако срыв мирных переговоров в Брест-Литовске и оккупация территории Белоруссии немецкими войсками создали новое положение вещей. Изгнание большевиков вновь дало возможность националистическим силам добиваться независимости Белоруссии. Вскоре в этом направлении были предприняты конкретные шаги. Так, уже 9 марта 1918 года было провозглашено создание Белорусской народной республики (Беларуская народная рэспубліка; БНР). Вскоре после этого, а именно 25 марта 1918 года, совет, с разрешения немецких властей, провозглашает независимость Белоруссии. Одновременно совет совершает второй акт, пожалуй, не меньшей исторической важности, — посылает от имени белорусского народа верноподданническую телеграмму кайзеру Вильгельму II и просит его принять Белоруссию под свое покровительство{88}.
После этого Белорусский совет был конституциирован в Совет Белорусской народной республики (Рада БНР). Одновременно был создан кабинет министров (народный секретариат) во главе с президентом Петром Кречевским, который одновременно возглавлял и Совет БНР. Но руководить белорусскому правительству не пришлось. Несмотря на все декларации, германское командование рассматривало Белоруссию как оккупированную часть России. Деятельность Совета БНР, а также временного правительства Белоруссии — народного секретариата — была не то чтобы запрещена, но и не очень приветствовалась. Только через три месяца, в мае 1918 года, командующий немецкими оккупационными войсками генерал пехоты Эрих фон Фалькенхайн принял представителей Совета БНР и дал свое согласие на создание при местных оккупационных структурах института советников. В итоге под немецкой оккупацией БНР существовала только на бумаге, а вся реальная деятельность ее Совета свелась к культурно-просветительским мероприятиям. Такое положение продолжалось вплоть до краха Германии в ноябре 1918 года, когда, ввиду приближения большевиков, белорусские министры были вынуждены бежать вместе с отступающими немецкими войсками и оказались, кто в Польше, кто в Литве, а кто в Германии или Чехословакии (например, президент Кречевский остался на территории последней){89}.
В результате развала немецкого Восточного фронта и образования политического и военного вакуума на территории Белоруссии ее территория во второй раз была захвачена Советской Россией. Так закончилась первая попытка белорусских националистов добиться независимости своей родины при помощи немцев. Белоруссия же на целых два года (1919–1920) становится театром военных действий между большевиками и поляками. Последние, кстати, также рассматривались белорусскими националистами в качестве союзников. Однако возродившееся Польское государство было не сильно заинтересовано в реальном создании такого альянса. Самое большее, что «начальник Польши» Юзеф Пилсудский мог обещать националистам, так это очень урезанную автономию, да и то только после окончания войны. Теперь уже ясно, что в этих заявлениях было больше пропаганды, чем правды, так как даже в начале XX века поляки не могли отказаться от идеи «Великой Польши от моря до моря» с Украиной и Белоруссией в качестве колоний. В результате все попытки националистов создать в оккупированной поляками Белоруссии свое самоуправление и вооруженные силы были блокированы. Эти события привели к первому серьезному расколу в стане националистов. От них отошли белорусские социалисты-революционеры, которые теперь стали считать, что союз с большевиками вполне возможен, при условии признания ими автономии Белоруссии{90}.
