Наблюдая за боем, генерал А. Ф. Попов понял: враг рвется в глубь обороны, к Сторожевому. Пытаясь приостановить продвижение танков противника, в 13.00 он отдает по радио приказ командиру своего резерва — 15-го гв. оттп: нанести удар по левому флангу бронетанковой группы противника, которая пыталась обойти Ивановский Выселок с юга и в направлении Сторожевой. Через полчаса из района севернее Виноградовка роты гвардейского полка боевым порядком «линия» атаковали 2/2-го грп СС. Бой был ожесточенный и кровопролитный. Дрались советские танкисты храбро и отчаянно. Тринадцатью танками Мк-4 полк атаковал эсэсовскую колонну, в голове которой шли «тигры». 57-мм орудия «Черчиллей» были бессильны перед их броней. Качественное превосходство противника было неоспоримо. Оберштурмбаннфюрер X. Красе приказал немедленно развернуть на участке в 1 км юго-западнее х. Ивановский Выселок противотанковую артиллерию. Замечу, что в это время в боекомплекте «Черчиллей» осколочных снарядов не было. Таким образом, экипажи тяжелых вражеских машин и артиллерийские расчеты попросту расстреливали слабо маневренные советские танки.
В ходе боёв под Прохоровкой это был второй и последний поединок с противником 15-го гв. оттп. На какое-то время его экипажи смогли задержать продвижение боевой группы «Лейбштандарт», но при этом понесли серьезные потери. Как танковая часть полк практически перестал существовать. Из 13 боевых машин на ходу осталось 4, еще 4 танка было подбито и осталось на территории, занятой врагом, а один экипаж пропал без вести вместе с машиной. Погиб командир 1 — го тб ст. лейтенант Королько, были ранены 12 танкистов, в том числе командир 2-го тб капитан Иванин. При попадании очередного снаряда в командирский танк был тяжело контужен исполняющий обязанности командира полка подполковник С. А. Франков[50]. При его спасении проявил смелость и находчивость старший техник-лейтенант Наумов. Он сам вытащил с поля боя, а потом эвакуировал подполковника. После чего под плотным артиллерийским огнём самостоятельно сумел отремонтировать, заправить танк и вывести его с поля боя. За проявленное мужество офицер был награждён орденом Красной Звезды[51].
Ожесточённые бои шли на окраинах хутора Ивановский Выселок и южнее. Отошедшие в село роты 2/285-го сп плотным огнем поддерживал 269-й мп, отсекая пехоту и мотопехоту от бронетехники. Минометчики несколько раз срывали попытку эсэсовцев под прикрытием самоходок отбросить батальон из хутора и закрепиться в нем. Между 15.30 и 16.30 танки 169-й тбр, сдерживавшие группу Бекера на левом фланге батальона Смирнова, отошли, и его левый фланг был полностью смят.
Уже с утра у полковника А. К. Карпова возникли серьезные проблемы с управлением войсками. При налете вражеской авиации линии связи с передовыми батальонами были повреждены, радиостанции не работали. Примерно через 1,5 часа с проблемой удалось справиться, связисты устранили порывы. После полудня, когда бой шел уже в глубине обороны полка, связь вновь оборвалась и восстановить ее в полном объеме возможности уже не было. Приказы и распоряжения пытались отдавать через посыльных. Но толку от этого было мало. Полк оборонялся на участке в несколько километров, автотранспорта не было, передвигаться на лошади — слишком опасно, хорошая цель. Поэтому, когда связной, наконец, приходил пешком и вручал приказ, к этому времени он уже не отвечал оперативной обстановке. Приходилось надеяться на умение и сообразительность командиров батальонов, требовать от них, чтобы чаще присылали в штаб с донесениями своих связных. Когда стало ясно, что уличные бои идут в свх. «Комсомолец» и восточнее от него, а от комбата-2 сведений нет, из штаба полка, располагавшегося южнее свх. «Сталинское отделение», в Ивановский Выселок пешком пошел заместитель начальника штаба капитан И. М. Бондаренко, чтобы уточнить обстановку. О том, чем закончилась эта разведка, Иван Михайлович так вспоминал после войны:
«Штаб 285-го сп располагался в трех землянках, накрытых двумя накатами бревен, было много оборудованных щелей, рядом газоубежище. Две землянки уже были разрушены бомбами, в третьей — ударная волна сдвинула перекрытия, из-за чего было опасно находиться в ней. Штабная рация и телефоны находились в щелях. Кругом десятки воронок от авиабомб и крупнокалиберных снарядов, гарь и смрад от убитых лошадей. За трое суток тяжелых боев многие офицеры штаба, радисты, связисты, связные — погибли или были тяжело ранены. Во второй половине дня на левом фланге полка, где оборонялся 2-й сб, была тревожная и не ясная обстановка. Я взял с собой шесть человек солдат, находившихся при штабе, и под прикрытием леса добрался до поляны. Впереди в 300–400 метрах Ивановский Выселок, где располагался штаб 2-го сб, которым командовал мой боевой Друг по Мичуринскому госпиталю капитан Смирнов.
День стоял солнечный, погожий. Бой утих. Странно было, что в деревне не видно ни одного нашего воина, не видно и немцев. И ни единого выстрела. На пути также никого из наших, в том числе и со 2-м сб, мы не встречали. Решил выяснить обстановку, и мы по-пластунски поползли вперед, а где была высокая трава, бурьян, то двигались на получетвереньках. Солдаты вооружены автоматами, ручными гранатами „лимонками“, я взял с собой кроме пистолета и автомат ППШ. В 10–15 метрах от окраинного дома поднялись во весь рост и вбежали в дом, в котором все было опрокинуто вверх тормашками. Выглянул в разбитое окно и за домами, на противоположной стороне улицы, увидел больше пятнадцати танков и бронемашин немцев, стоящих возле домов и сараев. Немцы не заставили себя ждать. Через одну-две минуты фрицы забегали, залопотали, выкрикивая непонятные команды, и тут же в мгновение ока открыли по дому огонь из пулемётов и автоматов. Поднялась невообразимая трескотня. Мы выскочили через окно и огородами под прикрытием дома пробежали метров сто быстрее лани. Потом были прижаты к земле пулеметным огнем и начали ползти, бороздя носом землю.
Немцы несколько раз прицельным огнем заставляли нас целовать родной чернозём, но как только огонь ослабевал, вновь подымались и бежали. Падали, ползли и опять бежали… Недалеко от опушки рощи были накрыты миномётным огнём, но, к счастью, никто не пострадал. Перебежали и упали в крутой овражек на опушке леса. Отдышались, привели себя в порядок. И в минуты относительного затишья подумал я: какую же мы допустили оплошность. Одно дело, что мы попали „как куры во щи“, но ещё страшнее было попасть живыми в лапы фашистов. Ведь у меня в полевой сумке находилась топографическая карта с нанесением оперативной обстановки: район обороны полка и соседних полков, места нахождения их штабов и штаба дивизии, огневых позиций артиллерии и т. д. Одним словом, полная оперативная секретная полковая карта, на которой к тому же был нанесен и код. Я по существу пошел в разведку и все документы, в том числе и личные, должен был оставить в штабе полка.
Стрельба прекратилась, немцы вроде успокоились. Я собрался с группой двигаться к штабу полка. И вдруг перед нами над поляной повис медленно спускающийся парашютист. Немцы открыли по нему сильный огонь из пулеметов и автоматов, это оказался старший лейтенант, Герой Советского Союза, его тело было изрешечено сотней пуль. Безжизненное тело летчика упало на землю недалеко от нас. Мы бросились к нему, но он уже не дышал, обрезали стропы и принесли его в штаб. В тот же день, 10 июля, в штаб полка прибыли представители авиасоединения и увезли тело своего товарища»[52].
Оттеснив 169-ю тбр и подразделения 285-го сп на вторую траншею (за Ивановский Выселок), «Лейбштандарт» перенесла усилия своей боевой группы на левый фланг. Настойчиво пробивая путь через Ивановский Выселок к Сторожевому, Виш параллельно стремился осуществить свой прежний план — зайти в тыл защитникам свх. «Комсомолец». Для этого после прорыва у изгиба железнодорожной насыпи появилась реальная возможность его осуществить. Поэтому группа Бекера (1/2-го грп), войдя в прорыв за подразделениями майора Зандига (2/2-го грп), повернула к лесу западнее совхоза, а затем через позиции 2-го грп СС по грейдерной дороге на Прохоровку был введён разведбатальон дивизии. Он получил приказ: прикрывая левый фланг 2-го грп от возможных контратак из свх. «Комсомолец», овладеть выс. 241.6, расположенной в 1,5 км восточнее совхоза, а при благоприятном развитии обстановки зайти в тыл оборонявшим совхоз.
На правом фланге боевой группы «Лейбштандарт» начали постепенно вводиться в бой подразделения «Дас Райх», чтобы сменить 2-й грп у Ивановского Выселка и продолжить наступление на Сторожевое. Это позволило X. Крассу сосредоточить все усилия на расширении коридора прорыва через свх. «Комсомолец» на север, к селам по левому берегу реки и на восток к выс. 241.6.
Отслеживая складывающуюся ситуацию, Хауссер понимал, что в районе совхоза советские войска дерутся на подготовленных рубежах, и позиции они могут держать долго. Поэтому он попытался взять этот участок в кольцо встречными ударами 6-го грп мд «Мертвая голова» из района Васильевки на юг и 2-го грп «Лейбштандарт» от выс. 241.6 на север. Но скоро стало ясно, что этот замысел трудноосуществим, так как здесь действовало значительное число советских танков, а дивизия СС, из-за минных полей, ввести в бой свои танковые полки пока не может. Поэтому командование корпуса решило продолжить концентрировать огневую мощь на узком участке и по мере возможности выдавливать подразделения 285-й сп с их рубежей, постепенно расширяя прорыв, К 15.00, окончательно сломив сопротивление 2/285-го сп, эсэсовцы «Лейбштандарт» ворвались в свх. «Комсомолец». Штаб дивизии сообщал в корпус:
