4) На тех судах, где установка была по приказу на 10 кабельтовых, следовало бы увеличить ее, как только обнаружилось, что миноносцы открываются с расстояний больше предполагавшихся и совсем не подходят на 10 кабельтовых.
Ввиду этого считаю необходимым дать следующие указания:
а) На дисциплину огня должно быть обращено особенное внимание.
Если ведется сосредоточенный огонь всей артиллерии, то командир и артиллерийский офицер обязаны прерывать его по мере надобности для всех или для некоторых калибров, направлять, усиливать, ослаблять и корректировать, то есть держать стрельбу в своих руках. То же должны делать групповой и плутонговый командир при стрельбе по группам и плутонгам.
б) Для дисциплины огня необходимы обширные средства сообщения между командными пунктами, дальномерами и орудиями, и их следует развить, увеличивая число переговорных труб и делая соответствующие надписи на циферблатах, также должны быть применены сигналы рожком, голосовая передача, ординарцы и условные сигналы руками.
в) Сегментными снарядами стрелять только в редких случаях, делая предпочтение фугасным, и всегда начинать стрелять с установкой их на удар и переходить на дистанционную установку только после определенного расстояния.
г) Не позволять комендорам торопиться и нервничать. Стрелять только по миноносцу, который ясно виден. Спокойствие — главный залог удачной стрельбы — зависит от офицеров, руководящих комендорами, почему я обращаюсь к ним в надежде, что они приложат все усилия к тому, чтобы при следующей стрельбе сделать ее спокойной и выдержанной, а следовательно, гораздо более действительной.
Подписал контр-адмирал Витгефт
Из вышеприведенных копий видно, что урок 10-11 июня не прошел нам даром, мы многому поучились, узнали свою силу, поняли, что миноносцу почти невозможно приблизиться к эскадре на расстояние минного выстрела (10 кабельтовых), опасаться его нет основания. Это было объяснено нижним чинам, да они и сами поняли это, и этим можно объяснить то спокойствие и выдержку, с которыми отражала наша эскадра последующие атаки.
12 июня. Приступили к постройке кессона для “Севастополя”. Насколько практика в починке судов подвинулась вперед указывает то, что “Севастополь” починился в полтора месяца, так как 28 июля он уже участвовал в бою. Ночью японские миноносцы подходили к рейду и ставили мины.
Офицер с “Пересвета" А.А. Дмитриев
12, 13, 14 июня бой на Куинсане.
13 июня. После отступления от Цзиньчжоу никто не мог угадать, куда теперь обрушится неприятель. Конечно, больше всего было опасаться за правый фланг, весь изрезанный горами и ущельями. В линии расположения нашего правого фланга, на Зеленых горах, была высокая и крутая гора Куинсан, которая, конечно, не могла не обратить на себя как нашего, так и японского внимания. На разных людей это различно действует: японцы, посмотрев на гору, решили ее взять, наши же, осмотрев ее подробно, решили, что она крута и неприступна, а потому, несмотря на настоятельные просьбы многих офицеров и, в том числе, генерала Кондратенко, гора эта не была укреплена.
Само собой понятно, что, несмотря на “неприступную крутизну”, гора эта была взята японцами, и тогда только поняли весь ужас нашего положения. Было отдано приказание овладеть вновь этой горой. Две ночи посылались на эту гору рота за ротой, но ничего не удалось. Ночной штурм можно приравнять атаке миноносцев. Когда миноносцы идут в атаку, то на них не только стараются заглушить всякий стук машины и шум пара, но не разрешают даже и разговаривать. Это и понятно, очевидно темнотой ночи пользуются, чтобы подкрасться незаметно и воспользоваться внезапностью. Совершенно не то было на Куинсане.
Когда роты подходили к подножию неприступной горы, позади них раздавалась музыка, играли “Боже, царя храни”, и люди с громкими криками “ура” лезли в гору. Само собой понятно, что ничего сделать им не удавалось, японцы, предупрежденные шумом, удачно отражали все штурмы. С падением Куинсана значение позиции Зеленых гор потеряло все свои преимущества, а потому на третий день было приказано отступить. За бой на Зеленых горах генерал Стессель был награжден орденом Св. Георгия 3-й степени.
21 и 22 июня. Бой на правом фланге наших позиций с участием миноносцев и канонерских лодок. Много раненых и убитых солдат и офицеров. На “Бобре” носовое 9-дм орудие дало трещину вследствие перегиба дула.
24 июня. Прибыл из Чифу на джонке китаец, привез бумаги. Провизии никакой. Говорит, что из Чифу ничего не пропускают. Консул Тидеман из Чифу сообщает, что у него нет секретаря, он так завален работой, что заниматься пересылкой частной корреспонденции он не имеет достаточно времени, а потому просит не утруждать его частными телеграммами.
До боя 11 июня адмирал Витгефт получил бумагу, что генерал Десино из достоверных источников доносит, что в японском флоте громадные потери в судовом составе, что “Микаса”, “Хацусе”, “Сикисима” и “Ясима” погибли, “Фудзи” чинится в доке, половина броненосных крейсеров, и в том числе “Касуга”, тоже погибли. Чтобы скрыть свои потери японцы ставят на коммерческих судах деревянные башни, трубы, тараны и прочее и таким образом замаскированные корабли пускают дефилировать перед Артуром.
Когда после 11 июня адмирал Витгефт послал донесение, что, выйдя в море, встретил всю японскую эскадру, то в ответ получил разъяснение, что это была не эскадра, а маскированные корабли, и высказано удивление, где были глаза у адмиралов, командиров и всех офицеров, когда в расстоянии 63 кабельтовых никто не сумел отличить коммерческих пароходов от военных судов. Одна наша трусость заставила нас вернуться в Артур. Ведь генерал Десино наверное знает, что это были не броненосцы, а корабли, как же смеем мы утверждать противное.
А, в сущности, генералу Десино ничего бы не стоило из тех пароходов, которые он на бумаге купил и отправил в Артур с провизией и снарядами, составить эскадру, замаскировав пароходы “Суворовым”, “Бородином”, “Орлом” и прочими и, приняв над ней командование, разбить японцев в Цусимском проливе.
Отношение к Артуру консулов и снабжение Красного Креста еще хорошо характеризуется следующим эпизодом. Главный хирург пришел однажды к командиру порта, заявил, что у него почти нет хирургических инструментов, и он просит их выписать из Чифу. Сейчас же была послана джонка к Тидеману и через месяц привезли требуемое, но инструменты оказались такого низкого качества, что, по выражению того же хирурга, годились только на скотобойню, а никак не для производства сложных операций, после чего просил командира порта заказать в порту наиболее необходимые инструменты, и оказалось, что сделанные в порту были более пригодны, чем присланные из Чифу.
25 июня. “Полтава”, крейсера, лодки и миноносцы выходили в море для обстреливания правого фланга. Выход этот был вызван требованием генерала Стесселя. Адмирал Витгефт ответил, что он пошлет отряд достаточной силы, но, во избежание недоразумения и обстреливания своих вместо неприятеля, просит прислать в его распоряжение офицера Генерального штаба, хорошо знакомого с местностью и расположением наших и противника. Такой офицер был прислан на “Полтаву”, но оказалось, что он только может обозначить на карте место расположения наших и неприятеля, идти же по минам и взлетать на воздух, как “Петропавловск”, он не имеет никакого желания. Стрельба “Полтавы” была чрезвычайно удачной, японцы бежали и, говорят, одним 12-дм снарядом вершина, где стояла пушка, превращена в плоскогорье.
9 июля. С 10 до 10 часов 45 минут вечера, при чистом небе и светлой лунной ночи, была отчаянная боевая стрельба с береговых батарей и сторожевой канонерки по показавшейся на рейде барже. К утру баржа приткнулась к берегу, оказалась китайской джонкой без людей, в ней найден пакет с письмами и телеграммами, только что отправленными из Артура. Оригинально то, что, несмотря на отчаянную стрельбу, в ней, кроме нескольких дырок в парусах, не оказалось ни одной пробоины.
Каждую ночь приходили на рейд неприятельские миноносцы и ставили мины. Траление рейда поручено адмиралу Рейценштейну (“Аскольд”). Для ловли неприятельских миноносцев сделано следующее: крейсера дежурят по очереди, по три дня, для чего их выводят на рейд и ставят под Золотой горой между вторыми брандерами и затопленным “Эдуардом Бари”. На рейде расставлены рыбацкие сети и разбросаны перлини с поплавками и длинными хвостиками, назначение которых запутываться в винты.
В бухте Тахэ, откуда обыкновенно появляются миноносцы, стоят по три или четыре миноносца (только на ночь). Много говорили о вреде и опасности стоянки там миноносцев, но, пока все обходилось благополучно, они посылались туда каждую ночь. Несколько раз своим неожиданным появлением они прогоняли неприятеля, но, наконец, он, сообразив в чем дело, решился сделать на них облаву.
