Поэтому после завершения испытаний она была поставлена в док на долгий срок.
Тедсен по достоинству оценил усилия, приложенные капитан-лейтенантом-инженером Тайхманом для поддержания дизелей в рабочем состоянии за время похода, представив его к награждению Железным Крестом I класса. Впрочем, и остальные офицеры не остались без наград. Несмотря на суровую критику Кохауза, Дениц все же представил капитан-лейтенанта к такой же награде. Первый и второй вахтенные офицеры «UA»: оберлейтенант цур зе Штаас и лейтенант цур зе Баберг получили Железные кресты II класса. Помимо этого все офицеры лодки, как и остальная часть команды, были награждены Знаком Подводника (Uboots-Kriegsabzeichen), присваивавшегося за участие в двух боевых походах.
За время ремонтных работ на «UA» сменился командир. 1 ноября 1940 года Ганс Кохауз получил очередное звание и был отправлен командовать 1-й флотилией подводных лодок. Вместо него командиром лодки был назначен корветтенкапитан Ганс Экерман, который командовал до этого вышеупомянутой флотилией с начала войны. Такая рокировка в германском подводном флоте в то время не была чем-то необычным.
К февралю 1941 г. субмарина была вновь готова к походу. За время ремонта на ней заменили оба дизеля, специально доставленные из Копенгагена, предварительно усилив их фундаменты. Как и в прошлый раз, Дениц планировал послать ее к Фритауну. 25 февраля «UA» с новым командиром вышла из Киля, чтобы совершить переход в Лориан, для дозаправки топливом и после этого идти к берегам Западной Африки. Однако события сложились таким образом, что о Фритауне Экерману и его экипажу пришлось на время забыть.
Но прежде чем приступить к описанию событий, произошедших во время этого похода, стоит отметить один прелюбопытнейший факт. Субмарина покинула Киль с гостем на борту — представителем верфи «Германия», инженером Хопператом, который должен был «гостить» на «турчанке» до её захода на Гельголанд, где ему надлежало покинуть лодку. Хопперат производил замер шумов «UA» и, подводя итоги своей работы, весьма расстроил ее командира своим выводом:» "UA» — это машина шума и треска!»
4 марта в 9 часов утра «Кондор» из 40-й авиагруппы, приданной флоту для ведения разведки в Северной Атлантике, возвращаясь в Норвегию, заметил северо-восточнее банки Рокол конвой «ОВ-292». Получив эту информацию, Дениц в 17:00 отдал приказ семи подводным лодкам («UA», «U70», «U47», «U99», «U95», «U108» и «U552»), находившимся в этом районе, к 10 часам утра следующего дня развернуться в линию между квадратами AL3122 и AL3585, двигаясь со скоростью 10 узлов по направлению к конвою. Командующий рассчитывал, что лодкам удастся перехватить вражеский караван, имеющий 9-узловой ход.
«Турчанка», идя на свою позицию, в 00:30 5 марта заметила освещенный пароход, который был опознан немцами как финское судно. В 10:30 того же дня лодка достигла своей позиции в квадрате AL3122, самой северной точке завесы немецких лодок, и начала поиск неприятеля. Однако сильное волнение на море свело на нет все усилия Кохауза. «Даже на малом ходе против волны лодку полностью захлестывает водой, что делает невозможным визуальное наблюдение», — отметил он в журнале (ЖБД «UA», запись от 5.3.1941.).
Непрекращающаяся сильная качка так измотала экипаж, что в 17:00 радист «UA» Заурбир был обнаружен в радиорубке без сознания. Подводники, очевидно, вздохнули с облегчением, когда в 22:00 из штаба был получен приказ оставить позицию и двигаться на юг. Конвой «ОВ-292» успешно избежал встречи со «стаей», и «серые волки» остались без добычи.
6 марта в 14:30 «UA» заняла новую позицию в квадрате AL2745, но никаких целей ею обнаружено не было. Экерман получил приказ вести наблюдение за погодой.
Вечером того же дня «U47» Гюнтера Прина заметила конвой «ОВ-293», сообщив об этом в штаб. Дениц приказал лодкам начать его преследование. В результате в ночь на 7 марта «ОВ-293» понес потери от атак «U47», «U99» и «U70». «UA», также привлеченная к действиям против конвоя, не успела прийти вовремя на зов Прина и смогла установить контакт с «ОВ-293» лишь вечером 7 марта в 20:10.
Сначала Экерман шел следом за противником, два раза докладывая в штаб свои координаты, наводя на конвой другие лодки. Но спустя 5 часов преследования он решил атаковать сам.
В 00:55 командир «UA» выбирает в качестве целей два судна, тоннаж которых оценивает в 8000—10 000 тонн. В 01:19, заняв позицию для стрельбы, лодка выпустила две торпеды, но только одна из них поразила цель. Попадание получило «Дьюнаф Хэд» — судно, ведущее правую колонну конвоя.
Далее события разворачивались молниеносно. Через 3 минуты после первого залпа «UA» выпустила торпеду G7e в другое судно этой же колонны, оцененное в 4000 тонн, но промахнулась. В 01:27 лодка совершает срочное погружение, чтобы уклониться от приближающихся к ней кораблей эскорта — эсминцев «Вульверин» и «Верити». На «Вульверин» заметили подлодку на поверхности раньше, чем на «Верити», и его командир Дж. Роуланд решил ее таранить, пока немцы не успели обнаружить приближавшийся к ним малым ходом эсминец. Однако избежать удара форштевнем Экерману помог не кто иной, как «Верити», на котором не поняли замысла своего коллеги и открыли стрельбу осветительными снарядами. Субмарина, заметив опасность, успела погрузиться.
Ушедшая под воду лодка была обнаружена «Асдиками» эсминцев через 7 минут после погружения. Вдогонку ей Роуланд сбросил две серии глубинных бомб, а затем через некоторое время добавил еще несколько «подводных гостинцев». Экерман по достоинству оценил гостеприимство британского эскорта: «Корабль идет малым ходом, пытаясь обнаружить лодку, оказываясь над целью, он сбрасывает бомбы и резко увеличивает ход. Лодка окружена взрывами глубинных бомб после каждого бомбометания. Очень хорошо работает наш акустик оберфункмейстер Хейдген. Благодаря его точным сообщениям удается уклоняться от каждой сброшенной серии бомб» (ЖБД «UA», запись от 8.3.1941).
Корабли эскорта продолжали настойчиво преследовать «UA», сбросив на нее в общей сложности около 32 глубинных бомб. Но вскоре взрывы прекратились, и акустик перестал фиксировать шумы винтов преследователей. Вероятнее всего, в этот момент эсминцы, потеряв контакт с субмариной, временно прекратили охоту. Роуланд сомневался в том, что лодка потоплена, считая ее лишь поврежденной. Доклад механика «Вульверина» о замеченном им на поверхности нефтяном пятне и запахе нефти лишь убедил его в этом.
Мастерство Хейдгена все-таки не спасло «UA» от повреждений. Поэтому, получив передышку, Экерман решил рискнуть и отдал команду на всплытие, чтобы попытаться уйти от преследования в надводном положении. Возможно, это был лучший выход из сложившейся ситуации, так как для неповоротливой лодки, не имеющей возможности уйти на большую глубину, дальнейшая бомбежка могла закончиться фатально.
В 04:40 над поверхностью появилась рубка «UA». Выскочившая на мостик верхняя вахта быстро осмотрела горизонт. Он был чист, сигнальщики не обнаружили ни одного вражеского корабля. Через несколько минут, продув балласт, лодка полностью перешла в надводное положение. В 04:45 запустили дизель и «UA» начала движение, стараясь как можно быстрее уйти из опасной зоны.
Отойдя на безопасное расстояние, Экерман взял курс на север вслед уходящему конвою. Но в 06:15 лодка снова была вынуждена уйти под воду, уклоняясь от эсминца. Корабль противника был замечен слишком поздно, когда он уже шел полным ходом к обнаруженной им субмарине. На этот раз Экерман решает не пытаться уйти от своего преследователя, совершая маневры под водой при уклонении от глубинных бомб, а атаковать его самому. Вероятно, в этот момент он вспомнил резюме инженера верфи о «машине треска и шума». Поэтому, посчитав, что противник легко обнаружит шумы винтов лодки, командир принимает рискованное решение и отдает приказ приготовить торпедные аппараты к стрельбе. Но судьба вновь благоволила «турчанке», так как эсминец производил бомбометание уже не так точно, как несколько часов назад. На нем, видимо, не смогли установить точный контакт с субмариной. Последние взрывы бомб немцы слышали уже на достаточно большом расстоянии от подлодки. Всего же на «UA» насчитали приблизительно 16 взрывов.
Вероятнее всего, лодку Экермана снова преследовал корабль Роуланда, после непродолжительной паузы продолживший поиск субмарины уже без «Верити», который остался подбирать экипаж затонувшего «Дьюнаф Хэд». В 05:10 на «Вульверин» услышали звук, похожий на шум дизелей лодки. Эсминец взял курс на источник звука, периодически снижая скорость до 8 узлов, чтобы «прислушаться». Через час на «Вульверин» заметили вражескую субмарину.
Обнаружив противника, Роуланд, не раздумывая, пошел на таран, но подводная лодка успела погрузиться, когда эсминец находился от нее на расстоянии 200–300 метров. Вдогонку ей было сброшено несколькими сериями 10 глубинных бомб. И каков же был результат этой атаки? Американский историк Клэй Блэйр оценивает его следующим образом: «Если Роуланд не преследовал фантом, кита или стаю дельфинов, то его серии глубинных бомб должны были привести лодку к разрушению, после которого бы на поверхность всплыли тела и обломки. Но к «большому разочарованию» Роуланда ничего подобного не наблюдалось. Роуланд видел таинственный «слабый оранжевый свет» в течение «приблизительно 10 секунд» около места взрыва глубинных бомб, но не мог сделать паузу, что бы более подробно изучить природу его происхождения, потому что все еще имел «устойчивый контакт» с целью»[69].
