Наш противник готовился к войне основательно и понимал, что даже с теми ресурсами, которые он получил, завоевав Европу, ему не одолеть СССР, если она задействует свой потенциал. Поэтому Германия и разработала блицкриг — план молниеносной войны, который имел целью парализовать способность страны и не дать ее руководству мобилизовать силы для обороны. Когда же стало ясно, что задуманный план провалился, то нацисты приступили к подготовке длительной войны, основным требованием которой было решать большие задачи малыми силами. Руководство Германии понимало, что они не обладают теми огромными сырьевыми и людскими ресурсами, которые имели Советский Союз и его союзники. Поэтому серьезный упор был сделан на совершенствование различных типов вооружения, которые впервые за полгода боевых действий на Восточном фронте показали свою неэффективность, и на разработку новых. Для этого в распоряжении нацистов была хорошо развитая и гибкая для [120] того времени промышленность, способная достаточно быстро перестраиваться.
Поэтому когда немцы в первые месяцы войны столкнулись в бою с Т-34 и КВ‑1 и почувствовали их преимущество в бронировании, калибре орудий и маневренности, то немедленно была разработана программа мер для борьбы с ними. Германские конструкторы пошли по двум направлениям. Во–первых, была проведена модернизация имеющихся образцов танков Т-3 и Т-4. Вместо короткоствольных орудий начали устанавливать длинноствольные 50‑мм и 75‑мм пушки, в том числе новые орудия, позволявшие успешно бороться с советской бронетехникой. Модернизированные танки появились на Восточном фронте уже летом 1942 г., и с этого момента стало ясно: Т-34–76 потерял свое былое превосходство над основным танком немецкой армии Т-4. После усовершенствования немецкие танки могли уничтожать наши с дистанции в 1000 м, а 76‑мм орудие Ф-34–400–500 м. Нетрудно представить психологическое состояние экипажа, который знал эту страшную арифметику. Фронтовик, артиллерист, известный белорусский писатель Василь Быков вспоминал:
«Средний танк Т-34, в общем неплохой, маневренный, с хорошим и сильным двигателем, имел слабую броню и при скверной 76‑мм пушке становился легкой добычей немецкого противотанкового оружия и особенно тяжелых танков типа «тигр». Преимущество последних особенно проявлялось в обороне, при отражении наступления наших тридцатьчетверок. Великолепная цейссовская оптика и мощная пушка позволяли «тиграм» с дальнего расстояния расправляться с десятками наших наступающих танков. Советские танкисты прямо–таки плакали с досады, когда наш танковый батальон, едва начав атаку (особенно на равнинной местности), попадал под огонь замаскированных где–нибудь в садках и сельских строениях «тигров». Сразу загоралось несколько машин, подбитых танковыми болванками из «тигров», в то время как сами «тигры» оставались неуязвимы из–за дальности расстояния до них. Нередко происходили случаи, когда атакующие, поняв, что сблизиться на расстояние прямого выстрела не успеют, покидали машины и под огнем возвращались на исходный рубеж. Пока они его достигали, их машины уже горели. В конце концов, разгадав крамольную уловку танкистов, командование отдало приказ привлекать к суду военных трибуналов экипажи, вышедшие из огня в полном составе. Тогда танкисты пошли на новую хитрость: стали подъезжать к противнику ближе и покидать машины уже под пулеметным огнем из танков. Кто–то из них погибал или был ранен в открытом поле, но кое–кому удавалось пробраться к своим. Из [121] подбитой же, подожженной машины шансов выбраться было несравненно меньше»{100}.
Замечу, что на Курской дуге в подобном положении оказывались экипажи наших машин, столкнувшись не только с «тиграми», но и с модернизированными Т-4. На совещании в конце августа 1943 г. нарком танковой промышленности В. А. Малышев отмечал: «Образно выражаясь, противник имеет руку в полтора километра, а мы всего в полкилометра. Нужно немедленно установить на Т-34 более мощную пушку». Но это было уже после Курской битвы…
К началу войны «тридцатьчетверка» была машиной еще «сырой», до конца не доведенной. Танк обладал рядом существенных конструктивных недостатков, которые выявились в ходе войсковых испытаний. 6 ноября 1940 г. нарком С. К. Тимошенко обратился с письмом к председателю Комитета обороны при Совете народных комиссаров СССР К. Е. Ворошилову, в котором излагался ряд предложений по внесению изменений в конструкцию Т-34–76. Среди них:
— увеличение экипажа с 4 до 5 человек;
— улучшение обзора, в частности, установка командирской башенки;
— совершенствование средств связи, повышение ее надежности;
— замена подвески на торсионную;
— переделка трансмиссии на планетарную.
Приемка танка на вооружение временно была остановлена до устранения недостатков. Началась работа над модификацией машины, которая получила индекс Т-34М и должна была выпускаться с 1 января 1942 г. вместо прежней{101}.
Но все спутала война. Советский Союз в 1941 г. потерял всю промышленную базу в европейской части, много заводов, в том числе и танковых, до конца зимы 1942 г. находились или на колесах, или под открытым небом. В это время перед нашим народом стояла задача восстановить потенциал оборонной промышленности и обеспечить армию самым необходимым вооружением. О коренной модернизации речь идти не могла. Таким образом, катастрофа 1941 г. заставила нас воевать количеством, а врага — повышать качество своего вооружения и более экономно использовать имеющиеся ресурсы. В некоторых источниках отмечается, что в среднем за годы Великой Отечественной войны советские танки ходили в бой 3 раза, а немецкие — 11. По оценке генерала Ф. Меллентина, «немецкие войска успешно вели боевые действия [122] при соотношении сил 1:5, пока участвующие в боях соединения сохраняли до некоторой степени свой боевой состав и имели достаточно боевой техники»{102}. Генерал имел в виду все войска, но это в полной мере относится и к бронетанковым соединениям Германии.
На протяжении всего 1942 г. шло наращивание объемов производства, которые покрывали те большие потери, которые несли советские войска и от неумелого использования танков по причине отсутствия подготовленных военных кадров, и из–за непроведенной модернизации.
В то же время Германия продолжала совершенствовать вооружение вермахта, в том числе танковое. Уже в конце 1942 г. у Т-34 появился очень сильный противник — тяжелый танк Т-6 «тигр» с мощной 100‑мм броней и хорошо зарекомендовавшим себя 88‑мм орудием. Полным ходом шла разработка и новой боевой машины Т-5 «пантера». Вражеские соединения начали насыщаться значительным количеством разнообразных артсредств, в том числе самоходных противотанковых, и полевых орудий, что очень существенно повышало их мощь.
Руководство Советского Союза с начала 1943 г. предпринимало попытки изменить ситуацию. К сожалению, они не увенчались успехом. Для борьбы с бронетехникой противника перед началом Курской битвы был принят и реализован ряд мер: в частности, по созданию самоходной артиллерии, усилению истребительно–противотанковой артиллерии, но главную проблему — кардинально модернизировать Т-34–76 — решить не удалось. Танк вступил в Курскую битву, имея все основные недоработки, которые были у него еще перед войной. Поэтому в летней кампании, а затем и в осенней Красная Армия была вынуждена использовать в первую очередь не качественное, а количественное превосходство в танках. Это стало одной из причин колоссальных потерь бронетехники в период боевых действий на Огненной дуге. За 50 дней боев действующая армия лишилась 6000 боевых машин.
Непосредственно перед началом Курской битвы не были решены три главные проблемы Т-34, влиявшие не только на возможности самого танка, но и на действия танкового подразделения, а соответственно и соединения. Во–первых, как уже отмечалось, на вооружении Т-34 по–прежнему оставалась 76‑мм короткоствольная пушка Ф-34, которая с дистанции 500 и 1000 м могла пробить соответственно 61‑мм и 54‑мм броню. В то время как германские машины Т-5 «пантера», основной танк Т-4 модификации G и Н, а также Т-3 N и Т-3 L–M имели лобовое бронирование 70–80 мм. Не говоря о «тиграх [123] «, обладавших 100‑мм лобовой броней. Лишь у двух модификаций Т-3 H и Т-4Е лобовой лист имел толщину 60 мм. Таким образом, чтобы поразить все перечисленные немецкие боевые машины, экипажу советского основного танка было необходимо подойти к ним на расстояние не менее 500 м.
Стоявшие же на вооружении германских танков Т-4 50‑мм и 75‑мм пушки обр. 1940 г. на расстоянии 1000 м пробивали броню 78–84 мм, а на дистанции 500 м — 89–96 мм. Стоявшие на Т-3 50‑мм пушка обр. 1939 г. на дистанции 500 и 1000 м пробивала броневой лист толщиной соответственно 67 мм и 52 мм. Не говоря о 88‑мм орудии Т-6, снаряд которого с дистанции 2 км мог проломить 82‑мм броню. Учитывая это обстоятельство, экипажи вражеских машин попросту не допускали на дистанцию эффективного огня наши танки и расстреливали их на безопасном расстоянии в 1000 до 500 м. Во время атак выход для советских танкистов был один — маневрировать и пытаться зайти с флангов или как можно быстрее сблизиться на короткую дистанцию. Поэтому, как правило, все атаки советских танковых подразделений проходили на высоких скоростях, если это позволяла местность.
