10. Ставицкий В. Интернет: Игра на чужом поле.
11. Тульская школа оружейных техников. Интернет: Википедия,
12. Хазов П. Интернет: И один в ноле воин.
13. Хомич И.Ф. Мы вернулись. М., 1959.
14. Школа связи ВМС РККА. Интернет: Военно-морской институт радиоэлектроники.
15. ЦВМЛ. Ф. 3. Оп. 1.Д.6.
16. ЦВМА. Ф. 920. Оп. 2. Д. 25.
17. ЦВМА. Ф. 920. Оп. 2. Д. 469.
ТЕРРОРИСТ ИЛИ АВАНТЮРИСТ?
«…7 декабря 1941 г. 02 ч 35 мин.
Ставка Верховною Главнокомандования приказала перебросить но жел. дороге в Ваше распоряжение для развития наступления на тургиновском направлении 359-ю и 375-ю стр. дивизии.
359 сд: станция погрузки — Рыбинск, станция разгрузки — Кулицкая. Ориентировочное время прибытия: головы — утро 11.12, хвоста — утро 13.12;
375 сд: станция погрузки — Ярославль, ст. разгрузки — Кулицкая, Крючково. Ориентировочное время прибытия: головы — утро 14.12, хвоста — утро 15.12.
Прикрытие с воздуха погрузки и в пути — распоряжением начальника ПВО территории страны, выгрузки — распоряжением командующего Калининским фронтом.
Командующему Калининским фронтом организовать прием дивизий. Дивизии прибудут обмундированными и вооруженными полностью.
По поручению Ставки Верховного Главнокомандования Начальник Генерального штаба Б. Шапошников № 005444…»
Известно, что 359-я стрелковая дивизия в состав действующей армии вошла 10 декабря 1941 года. Сформированная на Урале за счет необстрелянных и не имеющих боевого опыта бойцов и командиров, воевала она под Калинином и Ржевом, в 1941—1942 гг. сражаясь в составе 30-й и 31-й армий Калининского фронта.
Вечером 17 мая 1942 года в 20 часов 15 минут атака противника но переднему краю и глубине обороны 1196-го стрелкового полка была особенно сильной. Более часа немцы вели артиллерийскую подготовку, а затем с трёх сторон в наступление пошла их главная группировка. Свыше двух батальонов в стык между 2-м и 3-м стрелковыми батальонами полка, до батальона пехоты разом навалились на 6-ю стрелковую роту, которая держала оборону в отдельном ротном районе, и, наконец, две роты пехоты со стороны рощи атаковали 1-й стрелковый батальон полка.
А кроме того, еще один батальон немецкой пехоты наступал совершенно на отдельном направлении на стык участков обороны между 1-м стрелковым батальоном 1196-го полка и 2-м батальоном соседнего, 1198-го полка. К слову, обстановка тогда складывалась однозначно критическая, и главная задача была хотя бы задержать наступающего противника на ближайшем выгодном оборонительном рубеже в тылу.
Мощный огонь артиллерии и авиации создал ощутимую угрозу устойчивости обороны всей дивизии. Между тем 359-я дивизия смогла отразить наступление превосходящих сил противника и удержать плацдарм на западном берегу Волги, а 1196-й полк успешно отбил атаки немцев на всех трех направлениях.
29 мая 1942 года — обычный и ничем не примечательный день, если не учитывать, что на фронте было спокойно. Безусловно, затишье было временным. Но именно в этот день уполномоченный Особого отдела НКВД лейтенант госбезопасности Васильев, а на армейский манер — капитан, вызвал для беседы командира 5-й пулеметной роты 1196-го стрелкового полка старшего лейтенанта Таврина. Разговор предстоял деликатный…
Само но себе положение оперуполномоченного обязывало постоянно изучать морально-политическое состояние подразделений.
С личным составом систематически проводилась предупредительная профилактическая и разъяснительная работа. И очень важно было быстро, а иногда немедленно реагировать на поступающие сигналы во избежание возможных нежелательных последствий. При этом многообразие информации отягощало жизнь особиста. Мелкие кражи в подразделениях, мелкие злоупотребления, воровство и жульничество отвлекало, а порой и принижало его основное предназначение.
Агентурно-осведомительная сеть буквально забрасывала разного рода информацией. Но, как известно, чем таковой больше, тем сложнее и дольше оказывался путь се проверки на объективность. Ведь частенько бывало, что секретная информация оказывалась заведомо ложной, иногда просто ошибочной. И вот попробуй, так сразу отдели правду от сплетен или слухов.
Никаких дел на оперативном учете на Таврина заведено не было. В сейфе у Васильева хранились дела оперативной проверки по проявлениям антисоветской агитации, где в основном проходили красноармейцы. Были на оперативном учете и наблюдательные дела на командиров, когда-то побывавших за границей и проходивших но показаниям арестованных…
Таврин воевал в 1196-м полку, что называется, с первого дня. В конце августа 41-го прибыл на формирование дивизии в Уральском военном округе. Нормально выдержал 50-километровый марш в условиях лютой зимы, без горячей пищи, с одним только 2-часовым отдыхом под открытым небом. После смены 247-й стрелковой дивизии, когда 359-я 15 декабря, перешла в наступление на левом фланге 31-й армии, участвовал практически во всех боях. Ничего отрицательного замечено не было.
Таврин участвовал в кровопролитных боях за д. Иванцово, где 19 и 20 декабря только его полк потерял 126 человек убитыми и 348 ранеными. Тогда оборону противника просто не смогли подавить огнём артиллерии дивизии. Участвовал он и в боях за д. Чухино, которые шли в течение пяти суток.
За взятие д. Почурино получил благодарность от Военного совета Калининского фронта.
За успешное отражение наступления противнике и удержания плацдарма на западном берегу Волги—ещё одну от Военного совета 30-й армии. Досрочно присвоено звание «старший лейтенант». Командир полка подполковник П.С. Хаустов никогда не жаловался на Таврина. А ведь сам отличался решительностью и настойчивостью. Был самым опытным комполка в дивизии. Сменивший его 10 марта 1942 года подполковник Василий Иванович Кожанов, бывший комбат 3-го батальона, тоже.
Десятки раз командир роты мог погибнуть, но повезло. Это при том, что дивизия с 15 декабря 1941 года по 15 марта 1942 года потеряла 14 535 человек. Убитыми — 3424 человека, ранеными — 7493 человека, пропавшими без вести — 1359 человек. Заболевшими и обмороженными соответственно: 310 и 9.
Мог Таврин струсить, дезертировать. Такие случаи, к сожалению, были. Но нет, служил, воевал, тянул лямку, как все. И всё же что-то настораживало в этом человеке.
А особенно после поступившего сигнала. По каким-то причинам Таврин сменил свою настоящую фамилию.
Таврин, войдя в блиндаж, который занимал Особый отдел, прошел через небольшой коридорчик мимо дежурного и оказался в «хозяйстве» Васильева, где так же, как и во всех полковых времянках, пахло табаком, едой и еловыми брёвнами. Только здесь ещё были добротный стол и внушительный по толщине стен сейф.
Поговорив с Тавриным на отвлеченные темы, вроде бы о настроениях в роте, о состоянии обороны, Васильев вдруг неожиданно спросил:
— Скажите, Пётр Иванович, а зачем вы поменяли свою подлинную фамилию Шило на Таврин?
Вопрос был, конечно, интересный. Но, видимо, некто на передовой увидел человека, которого прежде знал под другой фамилией. И очень был удивлен этому факту. А на фронте такие вещи всегда вызывали любопытство. Из-за него и шли «куда следует», где высказывали свои сомнения. Если бы было иначе, то не стал бы Васильев вызывать Таврина и спрашивать прямо, в лоб. За разоблачением последовал бы арест со всеми отсюда вытекающими последствиями.
И хотя ясности беседа в Особом отделе не внесла, решение возникло молниеносно. Почему, попятно. Будут проверять, а когда выяснят, однозначно — решетка. Статей Уголовного кодекса там было в избытке — на всю катушку. А тут реальная возможность бежать, пока особист свой недостаток теоретической подготовки будет восполнять повседневным опытом. Словом, время поджимало, и откладывать в долгий ящик побег было нельзя.
В течение всего периода обороны на правом берегу р. Волги (март—май 1942 г.) велась непрерывная разведка силами разведроты 359-й дивизии и полков. Согласно положению боевого устава пехоты Красной армии (8 глава, 306 пункт), «получив задачу, командир пулеметной роты обязан произвести разведку местности и противника, решить, как целесообразнее в данной обстановке использовать пулеметную роту, и свои положения доложить командиру батальона. В зависимости от обстановки командир роты производит разведку один или с командирами взводов».
Офицер сказал — офицер сделал…
Рано утром 30 мая 1942 года старший лейтенант Таврин в составе группы вышел в разведку. Выбрав позицию, которая не была замечена товарищами, ползком с листовкой в кармане ушел за линию фронта.
Что произошло в то утро, достоверно не известно, но так как без вести пропавшим считался тот военнослужащий, который отсутствовал в части но неизвестной причине, и поиск его в течение 15 дней не дал результата, то в полковых документах было отмечено: «Старший лейтенант Таврин Петр Иванович — командир роты 359-й стр. дивизии. Пропал без вести 12.6.42 г.». А из списков части перебежчика исключили только 30 сентября 1942 года. Факт примечательный!
