сидеть. Я знал, что он задавался вопросом, как, черт возьми, после всего, что нам досталось, вертолет и мы вернулись в Фу Лой одним куском.
Внезапно сообразив, что завтра планирую лететь на ВР-1, я попросил Эла помочь мне перенести свое личное снаряжение из 249 в птичку, намеченную на ВР-1. Мы вместе подошли к нашим хижинам, сели на минутку рядом с канцелярией и закурили по сигарете. Так как мы устали, это был хороший момент для «декомпрессии» за перекуром и воспоминаний, что мы оба пережили за этот день.
Фаррар посмотрел на меня и с шумом выпустил струю дыма.
— Черт возьми, сэр… Черт возьми!
Я улыбнулся ему в ответ.
— Знаешь, Эл, мы сегодня налетали тринадцать часов. Ты бы поверил, что мы можем так долго находится в седле на одной операции?
— Все, что я знаю, сэр, это то, что моя задница онемела. Нет, не онемела… Моя задница умерла!
— Моя тоже — пробормотал я — Но я хочу, чтобы ты знал, что сегодня ты сделал чертовски хорошую работу для янки.
Приехав из Камберленда, Рок-Айленд, Эл привык к шуточкам насчет янки.
С этими словами, я пошел в свою хижину и ударился о притолоку. Я ни с кем ни разговаривал… никого не видел… даже не снял ботинки и свой летный комбинезон. Я просто вытянулся, положив ноги поверх металлической планки на краю раскладушки. И заснул в мгновении ока.
Через час меня разбудил звук тапочек для душа, прошаркавших по хижине мимо меня. Это был Боб Дэвис. Он тряс меня за плечо, пока я наконец не зарычал:
— Ух, что такое?
— Эй, Хуби… ты спишь?
— Я уверен, черт побери, что не сейчас — простонал я, мои глаза все еще были как будто склеены.
— Ты знаешь, что завтра назначен на первый ВР? — прошептал он — Хочешь, я возьму его на себя?
Я ответил как сквозь туман:
— Нет, все в порядке. Я его возьму.
— Хорошо — сказал он — тебе лучше поспать. Тебе нужно поспать, потому что выглядишь дерьмово.
— Большое спасибо — прорычал я и снова заснул.
Казалось, прошло не более пяти минут, как я снова почувствовал, что меня трясут за плечо. На этот раз, это был помощник оперативного по назначениям.
— Лейтенант, четыре часа. У Вас вылет первым… Время вставать.
Я попытался принять на краю раскладушки положение сидя. Это было почти как в пьяном отупении. Придерживая голову руками, я посмотрел вниз и увидел, что все еще одет в тот же летный комбинезон, что накануне и в те же ботинки, которые носил вчера.
Мои ноги были как две ледяные глыбы. Я не мог ими пошевелить и их покалывало. Я вспомнил, что заснул, когда ноги свисали с койки. Мои конечности ниже колен были мертвы. Я даже ходить не мог!
Когда к моим ногам, наконец, вернулась чувствительность, я взял свой CAR-15 и броневой нагрудник и побрел к взлетной полосе. Я начал было запускать вертолет, но решил подождать, пока буду готов к взлету. Может быть, к тому времени я буду более бодрым и бдительным.
Я пошел к оперативникам и переговорил с экипажем ударного вертолета, чтобы узнать о планах на этот день. Задача была поставлена провести визуальную разведку в районе Куан Лой, в поисках базовых лагерей и следов активности.
Мы взлетели около 5 утра. Это было холодное бодрящее утро, которое делало все, чтобы вернуть меня к действительности. Наши инструкции предписывали нам лететь до шоссе N13 до Ан Лок, приземлиться и получить задачи от бригады, прежде чем направиться к Куан Лой, чтобы вести разведку для 11-го бронекавалерийского полка.
Мы находились в Ан Лок уже более двадцати минут, когда другой OH-6, с хвостовым номером Боба Дэвиса, зарычал на юге. Он сел и подбежал к моей машине.
— Эй, Хуби — он задыхался — Ты должен тащить свою задницу в расположение роты. Очевидно, ты кому-то серьезно потоптался по мозолям, и они хотят видеть тебя в дивизии. Это имеет отношение к вчерашнему делу. Это все, что я знаю!
— ОК, но что, черт возьми, я сделал?
— Я сказал тебе все, что знаю — ответил Дэвис — Но тебе лучше двигаться.
Я быстро проинструктировал Боба, затем прыгнул обратно в вертолет со борттехником Джимом Слейтером и направился обратно в Фу Лой.
Это не было необычным, когда на небоевой задаче борттехник сидел впереди на левом сиденье. Туда и запрыгнул Слейтер и, как только мы взлетели, направляясь к Фу Лой, я сказал ему:
— Эй, Джимбо, ты поведешь. Я покойник, парень.
Он схватил управление:
— Да, сэр! Я хочу летать, лейтенант.
Я вытянул ноги и попытался расслабиться, но мышцы ног все еще сводило судорогой каждый раз, когда я ими двигал. Я закурил сигарету и подумал, что не протяну долго на этой проклятой войне, если вчерашние дни будут повторяться. Я задавался вопросом, что я натворил, чтобы меня сняли с задания и вызвали в дивизию.
По возвращении в Фу Лой, помощник оперативного офицера по назначениям сообщил мне, что я должен отправиться в штаб дивизии в Лай Кхе и явиться к начальнику разведотдела.
— Вы должны сообщить разведке, о том, что видели вчера — сказал он — и мистер Амей поедет с вами.
Амей был моим соседом по хижине. Он был пилотом-разведчиком и, заодно, историком роты. Но зачем ему было ехать со мной в дивизию? Вот сейчас я уже начал серьезно волноваться.
Амей залез в левое кресло с фотоаппаратом в руках.
— Зачем ты взял с собой камеру, Джим? — спросил я его.
— Никогда не знаешь, когда поймаешь удачный кадр, старина.
Комментарий прошел мимо моих ушей. Но, так или иначе, мы прилетели в штаб дивизии, где нас встретил майор, выполнявший обязанности координатора штаба командира дивизии. Он посмотрел на мое имя и нашивку Темных Лошадок на моем летном комбинезоне.
— Лейтенант Миллс, людей, которых вам действительно нужно увидеть, здесь нет. Я отправляю вас на базу огневой поддержки «Лоррейн». Там несколько человек хотят с Вами поговорить.
Мы с Амеем вернулись в OH-6. Я начал беспокоится насчет того, что, возможно, сбросил дым на дружественные войска во время последнего захода на вражеский базовый лагерь. База огневой поддержки «Лоррейн» была местом расположения роты «Альфа», 2-го батальона 16-го пехотного полка — той самой части, которую прижали вчера в зоне высадки «Тост».
