охватили драгунские полки второй линии, и в жаркой схватке конных бойцов истребили. Лишь часть шведских конников нестройной толпой смогла уйти назад. Свое бегство они закончили в городе Познани.
Союзники шведов – сторонники новоявленного короля Станислава Лещинского – сражались неохотно и при первом же натиске русских полков дружно оставили поле брани. Только воевода киевский Потоцкий со своими людьми засел в обозе, но на другой день был принужден сдаться именем короля Августа II, и вскоре отпущен на свободу.
Тем временем шведская пехота, оставшаяся на позиции одна, не потеряла бодрости духа и привычно дисциплинированно построилась в каре. Оно ружейной пальбой отразило все атаки русских драгун. Видя упорное сопротивление неприятельской инфантерии, А.Д. Меншиков, генерал уже опытный, приказал нескольким эскадронам конных солдат спешиться для продолжения боя. Он лично повел их на новую атаку каре. Одновременно князь приказал драгунской коннице, стоявшей на правом крыле, ударить во фланг шведам. Видя успех нового приступа вражеской позиции, союзники перешли в общее наступление на всей линии фронта. Пример подавали русские драгунские полки, действовавшие в битве образцово благодаря своей выучке и храбрости, желании победить.
Русский дипломат и публицист И.А. Желябужский в своих «Записках» так рассказывает о Калишском сражении: «И как неприятельская пехота, которой было 3000, на наш корпус наступила, то наши не много пожались, понеже пехоты при себе не имели, однако ж… князь Меншиков вскоре приказал нескольку шквадронам драгун против шведской пехоты спешить, да и с правого крыла коннице на них наступать, и по такому благорасположению жестоко от наших на пехоту стрелено, и по том был прежестокий бой, на котором в непрестанном огне 3 часа были… наши вящую силу взяли и так жестоко на неприятеля боем наступили, что в конец оного разорили, разве малая часть от конницы шведской ушла, а пехота вся осталась».
Калишское сражение в истории Северной войны знаменито тем, что в нем со стороны русских пехота не участвовала. Это была, как выразился военный историк А.А. Керсновский, «чисто кавалерийская “драгунская” победа. У Меншикова было 17 000 драгун, у противника 27 000 человек, из коих 1 000 убито, 4 000, во главе с марденфельдом, взято в плен, остальные рассеяны. Наш урон – 400 человек, в 13 раз меньше».
После трехчасового ожесточенного сражения шведы были наголову разбиты – «истреблены». В тот же день в победной реляции князя А.Д. Меншикова царю Петру I о битве под Калишем, которую доставил майор Петр Яковлев, сообщалось кратко: «Наши неприятеля сломили и полную викторию получили; и только часть конницы неприятельской шведской ушла, а пехота вся побита и взята так, что на месте неприятелей положено с четыре тысячи или более человек шведов, да с тысячу поляков».
Потом будущий генералиссимус Российской империи А.Д. Меншиков отправил в Санкт-Петербург более подробное донесение с поля битвы. Царь был много благодарен своему фавориту за калишскую викторию, подзабытую в отечественной военной истории.
О вкладе союзников в общую победу свидетельствуют следующие цифры. Драгуны князя А.Д. Меншикова пленили 1800 рядовых шведов и 86 их офицеров во главе с генералом Мардефельдом. Саксонцы взяли в плен только семерых шведов.
После сражения под Калишем союзникам пришлось с боя брать сам город, в котором засели шведы (гарнизон и беглецы с поля битвы). Но до серьезных схваток дело не дошло. Там в плен было взято 29 офицеров и 800 нижних чинов из числа королевских драгун, остальные бежали.
Виктория при Калише стала самой крупной победой русского оружия за первые шесть лет Великой Северной войны. Князь А.Д. Меншиков, не скрывая своего восторга, писал царю: «Не в похвалу доношу, такая сия прежде небывалая баталия была, что радостно было смотреть, как с обеих сторон регулярно бились, и зело чудесно видеть, как все поле мертвыми телами устлано.
И сею преславною щестливою викторией вашей милости поздравляю и глаголю: виват, виват, виват!»
Такое победное донесение вызвало у государя большую радость и признательность: шведы стали в больших делах терпеть от русского оружия ощутимые поражения, хотя до Полтавы было еще далеко. Петр I ответил своему фавориту не менее восторженным письмом с припиской: «Уже сей третий день мы празднуем».
В строящемся на берегах Невы городе по такому знатному случаю было устроено торжество, о котором в «Гистории Свейской войны» говорится так: «…Как являет зде(сь) приложенная реляция, за которую того ж дни было благодарение Богу при троекратной пушечной стрельбе кругом всего города».
При Петре Великом в России сложилась добрая, красивая традиция: все победы русского оружия отмечались торжественными молебнами в храмах и пушечными залпами в стольном граде. Если победа была действительно знатная, то ее славили в храмах по всей стране.
Когда подсчитали трофеи и число шведов и поляков из отрядов Лещинского, сложивших оружие, то оказалось что в плен было взято 5 тысяч человек (в том числе 493 французских наемника). В их числе оказался и генерал от инфантерии Мардефельд, а также 94 шведских офицера. Победителям достались богатые трофеи: 3 полковые медные пушки, 400 солдатских фузей, 85 знамен и штандартов (не все они были шведскими). Отдельной строкой в победных реляциях указывалось число музыкантов – барабанщиков, трубачей, гобоистов, попавших в плен со своими инструментами. Под Калишем их насчитали 35 человек.
Потери русских составили 84 человек убитыми (в том числе 7 офицеров) и 414 ранеными (в том числе 21 офицер). Всего 498 человек, в том числе 28 офицеров. Ранение в сражении получил князь А.Д. Меншиков, но серьезным оно не оказалось. Большинство раненых после выздоровления возвратились в полковой строй. Число умерших тяжелораненых при излечении не указывалось, и в число потерь они не входили.
Царь Петр I был благодарен за большую победу участникам Калишского сражения. Для них была выпущена специальная наградная медаль с надписью «За верность и мужество». А.Д. Меншикову была пожалована драгоценная трость, украшенная алмазами и изумрудами, а также герб княжеского рода Меншиковых.
После сражения русские войска и войска (саксонские и польские) короля Августа II заняли Варшаву, без труда очистив ее от сторонников Станислава Лещинского. Правда, эти успехи были сведены на нет сепаратным Альтранштадтским миром союзника царя Петра I – польского короля Августа II с королем Карлом XII. Удержание Варшавы в своих руках в планы российского государя не входило.
Однако плоды калишской виктории были уничтожены предательством польского короля Августа II по отношению к своему союзнику. Дело обстояло так. Август Саксонский выпросил у князя Меншикова всех шведских пленных, дав царю письменное обязательство обменять их у Карла ХII на русских пленных: «…в Стокгольме обретающихся московских офицеров, кроме наших, всех наперед выменить хощем».
Однако такой обмен «по
