Первая: союзникам нужно было запереть русскую эскадру в своих бухтах. Разгром Черноморского флота в открытом море откладывался на неопределенное время. Отныне главное — перевезти десант в Крым, желательно не потопив его. Наличие в Черном море русского флота, пусть сейчас запертого, но совсем недавно потопившего значительную часть турецкого в Синопской бухте, вызывало тревогу и естественные опасения союзников. Уж кто кто, а французы и англичане не склонялись к умалению его возможностей. Маршал Сент-Арно в письме брату из Варны 29 июля 1854 г. прямо говорит, что российский флот не позволит себя сжечь без яростного сопротивления, тем более что у русских адмиралов есть такой козырь, как доблесть, что было доказано операциями парохода «Владимир».{371}
Отправка в Крым Гвардейских гренадер. Саутгемптон. 1854 г. Эта пощечина британскому флоту, вооружавшему турецкий и помогавшему ему, вызвала ярость у владычицы морей. Мы говорили, что для англичан было принципиально важно устроить Корнилову и Нахимову второй Синоп, но уже в Севастопольской бухте. И если раньше, когда десант в Крым не стоял на повестке дня, они жаждали морского сражения, то теперь им нужно было сделать все, чтобы Черноморский флот не вышел в море. Да и Абукир еще не стерся в памяти. Когда линейные корабли и пароходы Корнилова стоят хоть и под парами, но в бухте, то пусть там и стоят. С ними разберемся потом, сейчас главное — десант.
Французская историография Крымской войны утверждает, что именно этот вариант им и удался. Сочетание атаки приморских городов и блокады Севастополя привело к тому, что, как пишет Шарль Оже в книге «Осада Севастополя. История службы артиллерии», после атаки на Одессу русская эскадра больше не осмеливалась показываться в «московском озере».{372}
Погрузка французской линейной пехоты для отправки в Крым. 1854 г. Второе: атака Одессы была не только акцией устрашения, но и акцией прикрытия. Наверное, даже в большей степени второй. Ведь к ее началу союзные войска еще в Турции, а их нужно перебрасывать в Болгарию, ближе к театру военных действий. При этом сделать это по возможности скрытно, не выдавая раньше времени своих намерений. Вот тут-то и пригодилась акция устрашения, проведенная вместе с одновременным блокированием русского флота в Севастополе. Именно так планировали англичане. Об этом можно встретить немало упоминаний. К примеру по данным журнала корпуса военных инженеров Великобритании, атака Одессы имела целью отвлечение внимания от Варны и Балчика. С ее помощью маскировалась переброска туда экспедиционных сил.{373} После Одессы союзная армия «…начала стягиваться в окрестностях Варны и готовиться к походу».{374}
Пока союзный флот в корсарском стиле тиранил Одессу и все внимание российского военного руководства было приковано к действиям неприятельской эскадры, «…оба командующих решили перевезти свои войска в Варну». Чтобы ничего действительно не могло помешать этому, наличные силы союзного флота были задействованы в операции в полном составе. Линейные корабли остались для защиты береговых баз, а фрегаты отправились к Севастополю.
А вскоре союзники добавили к качественному техническому превосходству еще и численное. Когда адмирал Брюа привел 6 линейных кораблей французской океанской эскадры, вопрос о возможности морского сражения союзного и Черноморского флота отпал сам по себе. Зато с этого времени вице-адмирал Гамелен имел в своем распоряжении мощные силы из 15 линейных кораблей,{375} Еще три должны были вскоре подойти.[122]
Союзная эскадра 20 мая подошла к Балчику и стала завесой, прикрывающей переброску войск. Одновременно корабли пополняли запасы пресной воды и продовольствия.
Вскоре приготовления достигли своего апогея. Войска потоком шли из гарнизонов в порты для погрузки на транспорты. Из портов их немедленно перебрасывали к промежуточным базам (Мальта, Греция и др.) и уже оттуда в Турцию. А вскоре и Турция сама стала главной тыловой базой экспедиционных сил, перебрасываемых в Болгарию. Нужно сказать, что штабы союзников демонстрировали возможность качественного планирования масштабных военных операций, которое вскоре станет залогом их успеха при высадке десанта в Крым.
И еще тихо было у Одессы, когда гарнизоны Англии, Франции и Северной Африки наполнились шорохом шагающих ног. Походные колонны потянулись из мест постоянной и временной дислокации к местам погрузки.
В феврале 1854 г. Первый гренадёрский полк пешей гвардии получил приказ увеличить число личного состава в своих ротах с 80 до 100 человек и быть готовым к действиям вне Англии. Аналогичные приказы получили во всех полках гвардии, которые должны были сформировать бригаду, в которую включались: 3-й батальон Гренадер гвардии, 1-й батальон Колдстримского гвардейского полка, 1-й батальон Шотландских гвардейских фузилеров.{376} После пополнения гвардейские части уходили к Саутгемптону, на погрузку на транспорты.[123]
В этом же месяце начала путь на восток Шотландская бригада. 93-й полк Аграйл и Сазерленда прибыл на Мальту 28 февраля 1854 г., а 4 апреля он уже был в Скутари.{377}
Для ускорения были задействованы последние достижения индустриального развития. 30 июня из своих казарм в Манчестере вышел 7-й Королевский фузилерный полк. Его личный состав в количестве 900 человек был доставлен в порт Саутгемптон через Лондон поездами Северо-западной железнодорожной компании (North Western Railway Company) для чего потребовалось 44 вагона. В Саутгептоне полковник Леси Иеа посадил своих солдат на транспорт «Orinoco», начав погрузку утром и завершив вечером.{378}
Английский лагерь в Скутари. Рисунок лейтенанта Френсиса Гранта. 1854 г. 63-й пехотный полк едва успел промаршировать в Феникс-парке в Дублине на церемонии вручения новых знамен,[124] как его командир подполковник Суини получил приказ готовиться к отправке в экспедицию. 21 июля полк погрузился на корабль Вест-Индской компании «Avon» и отправился в Средиземное море.{379} После полного приключений путешествия, когда они едва не остались без продовольствия, солдаты Вест-Суффлокского полка прибыли в Варну одними из последних.
Французы не отставали. Первым полком их армии, высадившимся в Турции, стал 1-й полк зуавов, погрузившийся 24 марта на корабль «Montezuma» в Алжире и 10 апреля высадившийся в Галлиполи.{380} Одними из последних прибыли полки легкой и линейной пехоты. Возможно, это было связано с необходимостью пополнения этих частей личным составом до штатной численности военного времени. В этом отношении зуавам, африканским стрелкам и пешим егерям (но не всем) было проще: многие из них были в Северной Африке и, во-первых, уже были в процессе локальной войны, во-вторых — там пополняться личным составом было неоткуда.
Другое дело на территории Франции. Там части могли быстро пополняться до штатной численности за счет приема пополнений, в том числе и из других гарнизонов. Например, 7-й линейный 24 февраля 1854 г. вошел в состав Армии Востока. Для пополнения до полного штата полк принял кадры из других воинских частей гарнизона Лиона: 14-го, 21-го, 42-го, 72-го и 73-го полков линейной пехоты, благодаря чему численность его двух батальонов была доведена до 2400 чел.[125]
25 марта оба батальона покинули Лион, совершив марш к Тулону, где должны были сосредоточиться войска 1-й дивизии перед погрузкой. 2 мая полк отплыл из Франции и 15 мая выгрузился в Турции, где расположился в лагере Булаир в 14 км от Галлиполи. Условия экспедиции были не самыми лучшими, но пока относительно неплохими. Местный колорит показался французам больше похожим на большой базар.{381}
Английский лагерь в Скутари. Рисунок лейтенанта Френсиса Гранта. 1854 г С каждым днем темп переброски возрастал. 2-й батальон 20-го легкого полка был посажен в Марселе 16 мая на транспорт «Ганг» и прибыл на галлиполийский рейд уже 23 мая.{382}
Как только штабы союзников убедились в возможности перехода в Болгарию, не теряя драгоценного времени, начали переброску войск в Варну и Балчик. Пригодились прибывшие под командой вице-адмирала Брюа французские военные корабли и зафрахтованные английские купеческие суда. Британский военный флот оставался свободным и использовался для охраны транспортов.{383}
Но и теперь скорость казалась недостаточной. В связи с этим 7 апреля было принято решение об ускорении переброски войск на восток. 11 апреля из Константинополя прибыли с генералом Фергюсоном так называемые сороковые — 41-й, 47-й и 49-й полки.{384} Их со времен герцога Веллингтона традиционно сводили в одну бригаду.
Принятые к ускорению меры оправдались. Группировка неумолимо увеличивалась. Перед заключительным броском в Болгарию англичане сосредоточили свои войска в Турции. К середине мая в лагерях находились:
